– Но это, же грабеж! – возмутился Вовик.

– Мы согласны, можно войти? – прокричал Кранц, неодобрительно окинув ученика взглядом.

– Можно, тем более что вы и так уже вошли! – приветственно махнул им рукой Зож.

Получив с путников мзду, хозяин проводил их к сеновалу, располагавшемуся, как раз напротив хозяйского дома. То обстоятельство, что многочисленные мыши, чувствовали себя в охапках сена, словно дома, казалось, нимало не смущало Кранца. Старый лекарь упал на сено кишащее грызунами, блаженно потянулся и заложил руки за голову.

– А у вас, что не было ни одного случая заражения геморрагической лихорадкой? – подозрительно спросил Вовик. – Ты знаешь, что эти грызуны переносчики страшной болезни?

– Ложись лучше спать! А про страшные болезни будем завтра разговоры разговаривать, – сладко зевнул Кранц, накрывая лицо своей старой лекарской шляпой.

Но Вовик остался при своем мнении. Он взял вилы, прислоненные к стене сарая, и принялся методично тыкать ими в кучу сена, которую облюбовал для ночлега. Таким образом, он надеялся разогнать квартировавших там мышей.

– А, ну-ка, прекрати сейчас же шуршать соломой! – недовольно прикрикнул на него Кранц. – Победить мышиное племя тебе все равно не удастся, так, что оставь их в покое, и они оставят в покое тебя.

– Ты думаешь, они не заразные? – спросил Вовик, вскоре осознавший полную бесполезность своей затеи с вилами.

– Конечно не заразные, но весьма любопытные создания, – пробормотал сквозь сон Кранц. – Но, я бы на твоем месте, не особо храпел и держал рот закрытым. Никогда не знаешь, что может придти в голову этим любопытным тварям.

Этого оказалось достаточно для того, чтобы Вовик проворочался до глубокой ночи, так и не сомкнув глаз. Кранц же, в отличие от него, спал без задних ног, оглашая сеновал душераздирающим храпом. Не исключено, что, таким образом, ему удалось распугать всех мышей в округе.

Вовику же все было не так. Во-первых, на сеновале было душно, во-вторых, солома оказалась колючая, словно состояла, как минимум, наполовину из колючек чертополоха. В-третьих, было полнолуние, и огромная зеленая луна так свирепо лила свой призрачный свет, что было светло почти также как днем. И, в-третьих, этот несносный храп Кранца. Вовик весь извертелся, но сон упорно не шел к нему. Проклиная все на свете, он в очередной раз повернулся с левого бока на правый, когда неожиданно услышал странный звук, доносившийся со двора.

Это было нечто среднее между кошачьи мяуканьем и жалобным детским хныканьем. Непонятно почему, но этот звук очень не понравился Вовику, у него даже волосы встали на всем теле дыбом. Потом в дверь сеновала послышалось тихое царапанье, так словно, кто-то пытался проникнуть вовнутрь. Но Кранц, первым делом, как только выпроводил хозяина хутора, весьма предусмотрительно запер дверь изнутри на мощную деревянную щеколду.

Оставив попытки попасть на сеновал через дверь, неизвестный принялся царапаться в стены сеновала. Окон в сарае не было, поэтому Вовик не мог видеть того кто производил эти загадочные звуки. Двигаясь вслед за скребущим звуком по дощатой стене, он неожиданно увидел большую вертикальную щель между двумя неплотно пригнанными досками. Сквозь прореху луна лила свое зеленое призрачное сияние.

Вовик зажмурил глаз, и уже было сунулся, чтобы одним глазком взглянуть на того, кто не давал ему уснуть, когда неожиданно получив мощную затрещину, покатился кубарем по земляному полу. Прежде чем он успел взвыть от боли, рот нему накрыла широкая ладонь Кранца.

Голосом, в котором не было и следа сонливости, лекарь прошептал ему в самое ухо:

– Ты что совсем сдурел, мало ли кто там скребется по ночам? Иди за мной!

Взобравшись по лестнице, сколоченной из двух жердей, на второй этаж сеновала Кранц терпеливо дождался, когда Вовик присоединится к нему. Поманив его рукой, он прошел к распахнутому слуховому окну и замер там. Вид был, что надо. Освещенный мертвенным зеленоватым светом полной луны, находившийся прямо перед ними хозяйский дом и двор усадьбы были видны словно в театре с галерки.

Видимо шорох и жалобное хныканье, не то несчастной зверушки, не то простывшего ребенка разбудил Зожа, потому, что в окнах дома внезапно появился свет. А вскоре и сам хуторянини смело отворил дверь и появился на пороге со своей верной алебардой в руках.

– А, ну кому здесь жизнь не мила, выходи! Зараз, разрублю пополам! Это еще что за пакость такая? – послышался хриплый спросонья голос Зожа.

Вовик с Кранцем смотрели во все глаза, как, из темноты, на пороге корчась и дрожа от холода, появилось нескладное худенькое существо. Опустив тяжелую алебарду, Зож сделал к нему к нему шаг. В то же мгновение худенькое тельце внезапно ожило, и вокруг него затрепетали блестящие слюдяные крылья. Стремительно взвившись в воздух, оно словно колибри в чашечку цветка всадило свой длинный острый хоботок прямо в глаз хозяину хутора.

Бедный Зож даже не успел вскрикнуть. Некоторое время его тело сотрясали сильнейшие судороги, после чего он затих. Закончив с ним, неведомое существо, более всего похожее на, гигантское крылатое насекомое вынуло из него свой хоботок и через раскрытую дверь проникло в дом.

Вовик и Кранц, застыв от ужаса, видели, как в окнах дома мелькнул женский силуэт в белой ночной рубахе. Навстречу ей стремительно метнулась огромная бесцветная, полупрозрачная пчела, хищно вытянув вперед когтистые лапы. После чего раздался истошный женский крик, внезапно оборвавшийся на пронзительной ноте.

– Это, то, что я думаю? – прошептал Вовик.

– Именно! – в тон ему, шепотом ответил Кранц. – Второе пришествие нашего Мозгоклюя, в иной ипостаси, свершилось!

– Так, он что превратился в огромную пчелу? – вскричал пораженный Вовик. – А кем же он был до этого?

– Всего лишь куколкой, – пробормотал Кранц. – Я вот думаю, если тупая куколка натворила таких дел, каких же бед может натворить эта каменная пчела?

– Мы что и дальше будем здесь стоять и смотреть, как эта тварь убивает людей? – воскликнул возмущенный до глубины души Вовик.

– Я бы на твоем месте не орал так громко, – похлопал его по плечу Кранц. – Неровен час, пчела нас услышит и явится сюда с визитом. А мы с тобой еще не готовы чтобы достойно принять ее. Пока, не готовы!

Кранц с Вовиком во все глаза смотрели, как из двери хозяйского дома, во двор, тяжело выползло огромное насекомое. Движения его были неловки, чувствовалось, что передвигается оно с большим трудом. Видимо, пчела, или кто там она была на самом деле, обожралась человечины.

Льющийся с темных небес свет луны окрашивал белесую тварь в призрачный зеленоватый оттенок. Настороженно повозив вокруг острой мордой, по бокам которой тускло отсвечивали фасетчатые глаза, пчела расправила крылья. Некоторое время она словно пребывала в нерешительности, раздумывая – стоит ли ей взлетать?

Наконец, поднявшись на задние лапы, она запустила свои слюдяные крылья на полную мощность. Пространство вокруг хутора огласилось низким гулом, так словно неподалеку пролетал небольшой реактивный самолет. Тяжело оторвавшись от земли, пчела, медленно набирая высоту, двинулась по воздуху в сторону чернеющего вдали густого леса.

К этому времени уже почти совсем рассвело. Кранца с Вовиком, от всего увиденного трясло. Причем, было непонятно от чего больше – от благородного негодования или от страха за собственные жизни.

– Ну, что пойдем, глянем? – покосился Вовик на Кранц. – Может быть, кто-нибудь нуждается в помощи лекаря?

– Что-то я очень сильно сомневаюсь в этом! – сердито пробурчал Кранц.

Одного взгляда на хозяина хутора Зожа было достаточно, чтобы понять – никакая медицинская помощь ему уже не требуется. Мозгоклюй, в своей новой ипостаси – пчелы, а Кранц ни минуты не сомневался, что это именно так, стал действовать намного более радикально. Если ранее он довольствовался лишь содержимым черепной коробки, то теперь, из тела хуторянина была высосана также кровь, лимфа и все прочие жидкости. Фактически тело было полностью обезвожено.