- Ну что? – спросил Винтерс, высовываясь из машины. – Клиент готов?

Мэй, понурив голову, стал забираться в фургон.

- Мистер Мэй, – позвал его Винтерс. – Вонн хочет знать, что случилось.

Мэй остановился и посмотрел на красную точку, исчезающую на дороге:

- Скажи Вонну... – он вздохнул: – Чтобы он ко мне не приближался.

- Но почему?

- Потому что невезение – заразная вещь.

И вот он лежал на кровати, бедняга Фортунадо, герой, покоритель женских сердец, на кровати в дешевом отеле, и не было рядом ни одной женщины, которая назвалась бы его подругой.

И пока Герцог наблюдал эту сцену, он обнаружил вдруг, что Эрик Диксон стоит рядом.

И Эрик Диксон сказал:

- Разве ты не видишь, Герцог? Разве ты не видишь?

Джеймс Мэй хмуро смотрел в иллюминатор. Прямо под ним поверхность планеты Консул Пятый пересекал, двигаясь, как краб по серому песчанику, фиолетово-синий терминатор. Капитан упрямо смотрел перед собой, даже не смаргивая, словно опасаясь, что это видение может развеяться перед его глазами.

«А почему бы нет? – подумал он. – Все в моей жизни шло по этому пути».

Короткий гудок вагона шаттлополитена – и он отстегнулся от кресла, вливаясь в поток пассажиров, выходящих по коридорам на орбитальную посадочную платформу.

Платформа была по галактическим стандартам просторной и безупречно чистой, просто вылизанной до блеска. Никто и никогда не видел здесь ни дворников, ни дезинфекторов воздуха. Стены шаттлополитена всегда были стерильно белыми, как в операционной, без единой граффити, и ни пылинки, ни единого пятнышка натекшей смазки и горючего из кораблей.

Тихая музыка ненавязчиво сопровождала Мэя по пути, изливаясь из невидимых динамиков, вмонтированных в потолке. Все вокруг, не обращая на него внимания, предавались болтовне, понемногу расходясь в развилках коридора. Постепенно коридор опустел, и вскоре он продолжал путь почти в одиночестве. Музыка действовала на нервы, несмотря на свою камерность. Чем-то она напоминала те шланги в госпитале на Тетросе, из которых всегда можно было получить готовый тепловатый кисель.

Мэй вздохнул и почесал в затылке. Шрам уже затянулся в узел и больше не беспокоил, но служил прекрасным напоминанием о том, как все начиналось. Этот Декстер со своими мечтами о славе, знойная женщина на углу улицы, и коп по имени Альберт, по кличке Проворная Дубинка.

Капитан свернул за угол. Все это казалось таким давним, нырнувшим в Лету, как хорошо забытый курс Древней Земной Истории. Перед ним парадом проходили знакомые лица: Хиро, Ли, Андерс, Вир, Салливан, Доон и многие другие. На их лицах лежали тени: убитые были помечен крестиком, остальные вопросительным знаком.

Самый большой знак вопроса лежал на имени Эрика Диксона.

Да, капитан сейчас заплатил бы любые деньги (если бы они у него были), чтобы узнать, что творится в голове молодого компаньона.

Сунув руки в карманы, Мэй привычно пошевелил пальцами. Однако не нашел там ничего, кроме швов. Невольно на губах его появилась скептическая усмешка. Легко быть щедрым, когда у тебя ничего нет. Да и будь у него деньги, чем бы он мог помочь юноше? Или Баррис прав, и жизнь человеческая имеет свою цену? Думать об этом не хотелось ни под каким соусом.

- Расслабься, – твердил он себе, вынужденно замедляя шаг, – не хватало еще чтобы мистербоб разнюхал о твоем состоянии.

В самом деле, как объяснить арколианцу, что жизнь священна, но и у нее есть свои оценщики с холодным сердцем.

Мэй остановился перед коконом, где был припаркован «Ангел», и вставил в замок карточку доступа. Из распахнувшейся створки донесся запах, извещавший о присутствии мистербоба. Так пахло на скотных фермах на Тетросе. мистербоб уже поджидал его в коридоре. Мэй оглянулся – на платформе не было ни души, так что, по счастью, арколианец не попался никому на глаза, и после этого с искусственной улыбкой прошел на корабль, заблокировав за собой дверь

- Здравствуйте, мистербоб, – сказал он как можно любезнее. – Как продвигаются ваши наблюдения над А-формами?

- Вы меня удивляете, капитан. Такой радостный тон – в то время как все говорит о совершенно противоположном состоянии.

- Проклятье, – на лицо капитана, до этого светившее радостью, тут же набежала туча. – А я так старался. Даже Мэгги покупалась на эту улыбку.

Дребезжание со стороны мистербоба сказало о том, что он оценил шутку. Может, вам действительно обзавестись собакой, капитан, чтобы наш разговор протекал более непринужденно?

- Нет – решительно возразил капитана. – До этого мы не опустимся.

мистербоб развел клешнями:

- Насколько я понимаю, ваше настроение вызвано отказом корпорации «Сущность» выкупить мистергерцога из тюрьмы?

- Деньги для этих людей значат слишком много, – вздохнул Мэй. – Гораздо больше, чем для нас с вами.

- Что ж, у нас еще остались феромонные средства убеждения.

- Нет. В данном случае это не поможет, – убежденно сказал Мэй. – И потом, я не собираюсь рисковать вами ради каких-то паршивых кредитов.

Арколианец пощелкал пальцами, сводя их полукругом:

- Значит, джеймсоджеймс, есть такие, кто готов рисковать Жизнью ради Денег?

Мэй вздрогнул, и его пальцы инстинктивно сжались в кулаки. «Проклятье, – подумал он, – надо следить, за тем, что говоришь. Опять я распустил язык».

- Нет, мистербоб, – сказал он как можно спокойнее, – я вовсе не это имел в виду. Это просто фигура речи – идиоматическое выражение, черный юмор среди А-форм.

- Еще забавнее. Значит ли это, что среди вас есть и такие, кто готов пожертвовать ради денег даже... чужой Жизнью?

Закрыв глаза, Мэй сделал глубокий вздох, пытаясь заглянуть на ближайшие шестьдесят секунд в свое обозримое будущее. Ящик Пандоры уже распахнут, и все, что ему остается – это свести вред к минимуму.

- мистербоб, – сказал он, – прошу прощения, но я намерен объяснить вам это попозже – если все будет в порядке. В данный момент есть вещи, которые требуют моего безотлагательного внимания.

мистербоб приложил пальцы левой руки к подбородку и задумчиво посмотрел вверх. От этого взгляда капитана Мэя пробрала нервная дрожь.

- Понимаю, – глубокомысленно изрек инопланетянин, – понимаю, джеймсоджеймс-с-с, – прошипел он. – Мы обсудим это впоследствии вместе с другими вещами, которые вы обещали обсудить совместно. Мне не терпится на практике изучить вопрос влияния денег на умы человечества. И еще меня крайне заинтересовало использование жидких антидепрессантов для повышения жизненного тонуса, а также последствия неумеренного потребления этих антидепрессантов, являющиеся поводом для шуток. И еще: до сих пор не понимаю, почему вы с маргаретхирн разошлись, несмотря на столь очевидное сходство характеров и связь между вами? – тарахтел мистербоб без запинки и остановки. – А также не могу понять, отчего вы отрицаете явный и ярко выраженный всплеск феромональной информации между вами и смотричич во время беседы, которую вы назвали консультацией.

Мэй закрыл глаза ладонями.

- Обоняю, что вы устали, джеймсоджеймс. Не буду мешать вам, продолжайте работать.

- Благодарю, – отозвался Мэй, стараясь не смотреть в сторону арколианца. Он подождал, пока стихнет цокот по металлической поверхности, затем повернулся и сказал: – И я в любом случае еще ничего не решил с Чич! С этими словами он затянул шнурки на куртке. – Или насчет кого другого.

Мэй прошел через весь корабль к капитанскому мостику и здесь обнаружил, что дверь заперта. Посмотрев на нее в некотором замешательстве, он присел и повернул рукоять. К его удивлению, панель доступа оказалась заблокирована. После некоторого усилия ему удалось нажать на кнопку доступа, оттянув дверь.

Дверь с шипением отъехала в сторону. Улыбаясь как можно шире и беззаботнее, он двинулся на мостик, где обнаружил Чич. Скрестив ноги, она сидела на полу, у ног ее полукругом возлежали детали ЧАРЛЬЗА.