Раздался еще один взрыв, корабль тряхнуло так, что крепления кресел жалобно заскрипели.

– Нас таранили в нос, – доложил Мэй. – Я не успел его сжечь…

– Еще один! – взвизгнул Тесла. – Они что, с ума посходили?!

– Не обращайте внимания, – устало промолвила О'Хирн. – Это агония. Им уже не остановить нас, что бы они ни предприняли. Отлично, Мэй! Это не дыра, а настоящая триумфальная арка!

– Двадцать секунд до столкновения, – доложила Джунелл.

– Столкновения не будет. Мы пройдем сквозь ошметки танкера, как нож сквозь масло. Будь добра, выключи сирену, у меня от нее уши болят.

Первый офицер выполнила приказ, и в рубке наступила относительная тишина, вслед за которой раздался оглушительный треск. Чудовищная сила рванула людей из кресел, вновь взвыла сирена, заглушенная скрежетом, с которым металл продирался сквозь металл. От ужасного рева и визга люди затыкали уши, изо всех сил стискивали зубы, шипели и придушенно ругались. А потом в рубке вновь воцарилась тишина. Внешние микрофоны, антенны и датчики были сорваны, смяты и расплющены, половина экранов мигала мертвенным голубым светом.

Лежавшие в креслах люди наслаждались тишиной и покоем, еще не вполне сознавая, что худшее осталось позади, и «Хергест Ридж» прошел-таки, как и обещала О'Хирн, сквозь танкер.

Затем, в который уже раз, взвыла сирена, напоминая о нанесенных лайнеру повреждениях. Джунелл привычным движением отключила ее, а зашевелившийся в своем кресле Мэй чуть слышно произнес:

– Мы пролетели. Надо же! А я был уверен, что нас ждет геройская смерть.

– Миссис Джунелл, мы избавились от частотного резонанса? Вот видите, как все просто. Лейтенант Тесла, я бы хотела, чтобы вы проверили состояние арколианской делегации.

– Да, мэм.

В ушах у Мэя все еще трещало и скрежетало, и он потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Тело было легким и словно бы чужим – стало быть, корабль шел без ускорения. Он вывел кресла из аварийного режима и, положив руки на панель управления, окинул беглым взглядом действующие еще экраны.

– Что мы имеем, капитан?

– Истребители потрепали лайнер, а проклятый танкер едва не полностью ослепил и оглушил его, – доложил Мэй. – Однако, раз мы в состоянии следовать нужным курсом, все это не столь уж важно.

– А как там боевики? Вы, кажется, опасались, что они будут долбить нас до самого Консула?

– Капитан, скорость упала до двадцати пяти процентов крейсерской, – сообщила Джунелл. – Двигатели правого борта не подлежат восстановлению, но накопители работают исправно. Если нам не помешают, сбалансировать работу двигателей левого борта не составит особого труда. Теперь это вопрос времени.

– Нам не помешают, – помедлив, ответил Мэй. – Танкер раскололся на две части, которые остались на месте столкновения и крутятся вокруг своих осей, как собака, пытающаяся поймать свой хвост. Истребителей же «Вазак» пока вообще не обнаружил.

– Хорошо. Джунелл, не надо наращивать скорость. Займитесь балансировкой двигателей. Мы полетим медленно, спешить нам теперь незачем. – О'Хирн закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. – С главной проблемой мы справились, а мелкие могут подождать.

Выслушав Ревела Теслу, Вонн отключил связь с рубкой и, поднявшись из кресла, медленно двинулся к двери, ведущей в каюту арколианцев. В висках у него пульсировало, правая рука горела, все тело ныло от пережитых перегрузок. Бесконечные рывки и броски лайнера заставили его в этот раз страдать больше, чем обычно. Избитому, напичканному лекарствами телу нужен был настоящий отдых, а не эта карусель. И вот, извольте радоваться, в довершение всего ему еще предстоит разговор с арколианцами. Ну что за собачья жизнь? Ни минуты покоя!

– Ты чего такой кислый? Нездоровится? – поинтересовался Винтерс, выбираясь из своего кресла и аппетитно, с хрустом потягиваясь.

– Меня доконали проклятые перегрузки. Ужасное путешествие. Я-то, дурень, рассчитывал подремать и собраться с силами, а тут…

– По-моему, ты преувеличиваешь. – Винтерс протяжно зевнул и улыбнулся, радуясь силе, переполнявшей его громадное тело. – У меня бывали полеты и похуже.

– Послушай-ка, здоровяк, – ухмыльнулся Вонн, с любовью разглядывая своего простодушного приятеля. – У тебя сложились отличные отношения с этой дипломатической братией. Почему бы тебе не навестить посла и не удостовериться, что он и его свита живы и здоровы?

– А как же иначе? – удивился Винтерс. – С чего бы им болеть?

Он прошел мимо Вонна и включил свет. Затем задумался, и улыбка сошла с его лица.

– Вонн? Ты думаешь, с ними что-то не в порядке? Ты думаешь, они ранены?

– Полагаю, с ними ничего не случилось. – При мысли об арколианцах Вонну стало еще хуже и захотелось рухнуть обратно в кресло. – У них отличное снаряжение, но все же было бы неплохо, если бы ты навестил Мистербоба.

– Черт возьми! Ты что-то скрываешь! – Винтерс схватил приятеля за плечи. – А что, если они…

– Мертвы?

Винтерс кивнул.

– Тогда мы выпьем и помянем их добрым словом, – ухмыльнулся Вонн.

Глаза Винтерса округлились.

– Да нет же! – поспешил успокоить его Вонн. – Я пошутил. Говорю тебе, с ними все в порядке. Иди и сам в этом удостоверься. Ну же, вперед!

– Хорошо, – Винтерс подошел к двери в каюту арколианцев и нажал на звонок. Дверь открылась, в нос ему ударила смесь запахов, заставившая его вспомнить о горелых спичках.

Недоверчиво принюхиваясь, великан протиснулся в каюту и увидел стоящие вдоль стен саркофаги, похожие то ли на огромные коконы, то ли на яйца. Винтерс замер и негромко позвал:

– Мистербоб?

– Нет необходимости для страха, – прокрякал один из коконов. – Мы все, как вы говорите, целы и неповреждены.

– С вами все в порядке? – спросил Винтерс, которого несколько смутил вид неподвижных коконов.

– Да. Мы действительно неповреждены. Ваш запах выдает ваше беспокойство, но, повторяю, для него нет причин. Однако я почему-то не ощущаю…

– Чего? – поинтересовался Винтерс.

– Ах, вот в чем дело! – донеслось из кокона. – Вы тот, кого Морисвонн называет «здоровяком». У вас нет сложных запахов, в которых так интересно разбираться.

– Вонн и правда часто зовет меня здоровяком, – подтвердил Винтерс. – Но я не понимаю, о каких запахах вы говорите.

– Действительно. Это ошибка, мне не следовало упоминать о них. – Одетая в хитиновый покров рука высунулась из кокона, а вслед за ней появился и сам Мистербоб. Соскользнул на пол и выпрямился во весь рост. – Как вам понравилась последняя часть нашего приключения? Я имею в виду проход через маленькие, не пускавшие нас корабли. Наверное, это было самое интересное?

– Это было неплохо, – согласился Винтерс. – Однако, когда «Ангельская Удача» отпинала «Роко Мари», то было еще круче.

Мистербоб покачал головой и пробормотал:

– Действительно. Это вопрос, который надо задать. Здоровяк, я верно ощущаю исходящее от вас чувство радостного настроения?

– Вы ощущаете? – спросил Винтерс. – И как же?

– Я чувствую запах вашего настроения. Вы испытываете удовольствие, когда говорите о сражениях, не так ли?

– О да! Хорошая драка – это здорово. А здесь ничего подобного не происходит…

– Насколько я понимаю, – спросил Мистербоб, – это общее для всех ваших людей чувство?

– Это вы про хорошую драку? Да, пожалуй, – подумав, признал Винтерс. – Большинству из нас нравится хорошая драка.

– И вы с Мистергерцогом и Морисвонном испытали эту радость на вашей Ангельскойудаче?

– Во всяком случае, полет на ней не назовешь скучным, – осторожно ответил Винтерс.

– Какие любопытные создания. Мне нужно изучить этот опыт некоторое время.

– Тогда вам следует присоединиться к нам. С Вонном, Герцогом и со мной вам скучать не придется. Мы постоянно э-э-э… развлекаемся, и это получается у нас неплохо.

– Действительно. Думаю, я могу сделать это. Мне нужно посоветоваться с остальными. Такая волнующая возможность – изучить разумные А-формы в их среде.