«Спасена! – пронеслось у нее в голове. – Я спасена и напрасно так трусила! С этой палубы мне будет, пожалуй, даже проще добраться до «Ангельской Удачи». Вот только отлежусь немного, приду в себя и…»

Острая боль в левой ноге заставила ее вскрикнуть. Роз помнила, что вроде бы ободрала ее, а потом перестала чувствовать. Она попыталась сесть, и тут раненую ногу свела судорога.

– О, черт! – простонала Роз, извиваясь, словно раздавленная гусеница.

Когда боль отпустила, она осмотрела ногу – икра была разодрана и сильно кровоточила, но перевязать ее было нечем. Одежда Роз превратилась в лохмотья, измазанные черной вонючей жидкостью. А ведь хорошо было бы перевязать и ободранные, горящие ступни и исцарапанные щиколотки!

– Надо срочно выбираться отсюда! – морщась от боли, прошипела она, переворачиваясь на правый бок и оглядываясь по сторонам. – В «Ангельской Удаче» я найду необходимые лекарства, вот только бы добраться до нее…

Она приземлилась на гору каких-то разбитых агрегатов и, приподнявшись на локте, могла видеть, что дверь в зал, хотя и задралась вверх, открыта, и проход к ней относительно свободен. А где-то за ней находится док, в котором стоит «Ангельская Удача». Ей оставалось лишь слезть с вершины завала и как-нибудь доковылять до торгового корабля, где она…

Мысли Роз смешались, когда взгляд ее наткнулся на лежащее среди искореженных конструкций тело. По-видимому, этот мужчина, так же как и она, упал с верхней палубы, но приземление его не было столь же успешным. Молодая женщина попыталась встать, перенеся основную тяжесть на правую ногу. Скрипнула зубами от пронзившей ее боли и заставила себя сделать несколько шагов.

Она понимала, что мужчина, скорее всего, мертв, но не могла не осмотреть его. Это было бессмысленно, поскольку ей самой необходима помощь и, если бы он чудом оказался жив, сделать для него она бы все равно ничего не сумела. Роз сознавала это и все же, морщась, кряхтя и постанывая, доковыляла до неподвижного тела. Склонилась над ним и тихонько ахнула. Вот уж кого она меньше всего ожидала здесь увидеть!

– Герцог! – позвала она, ощупывая влажной от пота ладонью его лицо. – Герцог!..

Новая волна боли скрутила ее и заставила упасть на груду искореженного металла рядом с телом торговца. Минут пять Роз боролась с охватившей ее слабостью, боясь провалиться в черную пучину беспамятства и, наконец, собравшись с силами, привстала и ухватила Герцога за плечи. Тряхнула раз, другой, третий, чувствуя, что каждое движение отдается в раненой ноге жгучей болью.

– Герцог! Ну очнись же, черт бы тебя побрал! Оживи! Что ты валяешься, как дохлая крыса!.. – ей казалось, что она кричит во весь голос, кричит так, что ее и мертвый услышит. На самом-то деле хриплый, прерывающийся шепот ее не разбудил бы и младенца.

Голова Герцога безжизненно моталась из стороны в сторону, а Роз все трясла и трясла его, бормоча глупые, ненужные, бесполезные уже слова.

– Герцог! – яростно рявкнула она, окончательно выведенная из себя его неподвижностью, и что есть мочи шлепнула ладонью по щеке. – Кончай придуриваться, идиот ты этакий!

Измазанная черной жидкостью и каким-то похожим на пепел порошком голова Герцога дернулась. Лицо его исказила гримаса боли, и Роз всхлипнула и едва не заревела от облегчения.

– Живой! Я знала, чувствовала… Ну давай! Очнись, хватит трупом прикидываться! – она вновь хлестнула его ладонью по лицу.

Голова Герцога снова дернулась, он тихо застонал.

– А, чтоб тебя! – Роз занесла руку для очередного удара и замерла. Ресницы Герцога дрогнули. Затем он медленно, словно нехотя, раскрыл глаза, заморгал и взгляд его сделался осмысленным. В нем мелькнул огонек узнавания, и он чуть слышно прошептал:

– Роз?

– Живой?

– Нет, притворяюсь, – проворчал Герцог, и на губах его появилась слабая улыбка.

– Это хорошо. Значит, жить будешь, – Роз почувствовала, что вновь вот-вот потеряет сознание и, сделав чудовищное усилие, скомандовала: – Поднимайся! Нам надо как можно быстрее добраться до «Ангельской Удачи».

Герцог поднялся на локте, потом сел и с удивлением осмотрелся. Похоже, он даже не ранен, и это очень кстати, подумала Роз.

– Мы сделали это? – спросил Герцог. – Мы оторвались от Юэ-Шень?

– Я расскажу тебе об этом позже, – сказала Роз, балансируя на краю беспамятства. – Помоги мне добраться до «Ангельской Удачи»…

Она скрючилась, охватив руками раненую ногу.

– Что с тобой? Ты поранилась? – Герцог с тревогой оглядел ее и поднялся на ноги.

– Проклятье! – процедила Роз сквозь стиснутые зубы и тоже попыталась встать, но тут же со стоном опустилась на искореженный металл.

Герцог наклонился и помог Роз подняться, обхватив ее одной рукой за талию. Огляделся по сторонам и издал невнятное восклицание.

– В чем дело?

– Закинь руку мне на шею. Мы на «Хергест Ридже», верно?

– Да, – ответила Роз, всей тяжестью наваливаясь на Герцога, потому что ноги ее уже не держали.

– Я как-то плохо соображаю, что к чему…

– Слушай. Давай отложим разговоры на потом? Нам надо скорее попасть на «Ангельскую Удачу»!

– А ты знаешь дорогу?

– Да. По этому коридору до дока. – Она закусила губу, борясь с накатывающими волнами темноты.

– Тогда вперед.

Он почти нес ее на себе, а перед внутренним взором Роз мелькали какие-то несвязанные между собой, разрозненные картины. Вот они с Вонном бегут по коридорам «Гирлянды», потом Питер Чиба помогает ей проникнуть в каюту Винтерса, а затем Герцог бесцеремонно тащит сквозь искореженное нутро «Хергест Риджа»…

Когда она снова открыла глаза, они были уже на «Ангельской Удаче». Герцог перевязывал ей ногу и бормотал что-то успокаивающее, навевающее сон, которому так трудно было противиться…

– Капитан, ваш план сработал! – радостно сообщил Тесла, не отрывавший глаз, как и все находящиеся в ходовой рубке, от тактического экрана. Образовывавшие правильную полусферу корабли боевиков, разом нарушив боевое построение, устремились навстречу катапультированным с лайнера спасательным модулям. Путь к Консулу-5 был свободен. Это превосходило самые смелые ожидания Маргарет О'Хирн. И все же капитан «Хергест Риджа» хмурилась, и тревогу ее разделяли все знавшие о происшедшей на лайнере аварии.

– Мы без труда натянули бы им нос, если бы могли развить нужную скорость, – мрачно сказала Дориен Джунелл. – Однако, сомневаюсь, что нам удастся выжать из уцелевших двигателей хотя бы половину крейсерской.

– Связи с Консулом по прежнему нет? – спросила О'Хирн.

– Раз уж мы их не слышим, так они нас и подавно.

– Стало быть, надо рассчитывать только на себя. Пока мы можем лишь наращивать скорость и надеяться, что, даже разгадав наш замысел, боевики будут продолжать отлавливать спасательные модули. В конце концов, большинство из них звездолетчики и знают, что капитан, не ответивший на призыв о помощи, безвозвратно теряет лицензию на полеты и подвергается остракизму товарищей до конца жизни. Быть может, среди них есть и злодеи, и продажные шкуры, но вряд ли их так уж много, – рассудительно проговорила О'Хирн. – Миссис Джунелл, выведите на экран данные о коррекции курса.

– Да, мэм, – отозвалась Джунелл, не поднимая головы от панели управления. – Нижний график соответствует прогнозируемой скорости. Средний – той, которую нам удалось достичь на данный момент. Мы…

Корабль вздрогнул, и первый офицер умолкла, вдавленная в кресло мгновенно возросшей перегрузкой.

– Что это было? – обеспокоенно спросил Мэй.

– Заданная корректировка курса, – сказал Тесла.

– Мне казалось, что на корабле такого размера это должно быть менее ощутимо… – с сомнением в голосе пробормотал Мэй.

– Это вообще не ощутимо при всех работающих двигателях, – назидательно ответила О'Хирн.

– Двадцать процентов крейсерской скорости, – сообщила Джунелл.

– Неплохо. Капитан Мэй, что поделывают боевики?