— Ой, Грэйс, у нее все так плохо. Она не поддается лечению. Кроме того, она призналась мне, что была в Лос-Анджелесе в ту неделю, когда погиб Томми. Правда, она не уверена, но ей кажется, что она там встречалась с ним. У нее совсем плохо с памятью. Похоже, в Лос-Анджелесе она постоянно принимала огромные дозы наркотиков. Труди утверждает, что чувствовала ауру Томми. Это, как я понимаю, означает, что она с ним трахалась.

Грэйс в задумчивости начала прохаживаться среди коробок, волоча за собой трубку.

— А ты там что делала? — спросила наконец Грэйс. — Ты ведь тоже встречалась с Томми незадолго до его смерти. Я долго размышляла над этим. Может быть, именно встреча с тобой побудила его изменить свое завещание?

— Моя беседа с Томми здесь ни при чем, Грэйс. Если бы моя встреча с ним имела хоть какое-то значение, я бы рассказала тебе все. Поверь мне.

— Короче говоря, ты хочешь, чтобы твою встречу с Томми в Лос-Анджелесе описала Типпи Мунстон?

— Грэйс, ну почему ты мне не веришь? Извини, у меня срочные дела, приехал Си. Я передам ему привет от тебя.

Грэйс положила трубку и с хмурой гримасой уселась на коробки. Похоже, она единственная из всех бывших жен Томми Паттерсона, которую никак нельзя заподозрить в его убийстве. Все остальные жены в то время были в Лос-Анджелесе. Правда, у Киттен тоже есть алиби, она в момент убийства развлекалась в постели с пустоголовым красавцем Давидом Тернером. Одель, если верить ее словам, улетела в Чикаго за три дня до убийства. Когда покинула Лос-Анджелес наркоманка Труди, она и сама не помнит. Но все три женщины могли бы столкнуть Томми с обрыва в приступе ярости. Ведь Томми умел доводить женщин до ярости.

— Кто убил тебя, Томми? — произнесла она вслух, обводя взглядом его коробки. Взяла бритву и начала потрошить его бумажные останки.

Прошло две недели с тех пор, как Труди вновь открыла для себя Иисуса Христа как истинного Спасителя.

Да, именно вновь открыла, потому что Труди хорошо помнит тот день, когда священник Джерри и монахиня Джинни проповедовали в церкви Святое Благовествование, призывая паству искупить свои грехи, а потом Труди покаялась и причастилась Кровью Христовой. Тогда Труди было двенадцать лет. Но она после этого заблудилась. Все мы похожи на неразумных овечек, и время от времени сбиваемся с пути истинного. Но Господь всемогущ, он хороший пастух, он оказывает милость заблудшим и возвращает их в родное стадо. Вернул Господь в свое лоно и заблудшую Труди. Слава тебе, Всемогущий!

Теперь Труди не расставалась с Библией. Стоило только взглянуть на эту Святую Книгу, и душа вновь умиротворялась. Когда-то в воскресной школе Труди получала призы за лучшее чтение Библии, но те дни детской невинности затянулись черной пеленой наркотиков и беспорядочного раннего секса. Светлый путь потонул во мраке, Труди долго блуждала впотьмах по извилистым скользким тропинкам. И вот снова жизнь озарилась Божественным светом, снова виден праведный путь. Библия возвращает любовь, обещает прощение, вселяет в измученную душу новые силы. Теперь не нужны наркотики, можно обойтись и без секса. Спасение можно найти только в Христе. Благодаря его милости прежде тусклая жизнь обрела, краски, серый мир стал цветным — зеленая трава, синее небо, яркие цветы, источающие благоухание. Когда-то Христос воскресил Лазаря, а теперь спас от смерти Труди.

Ожившая Труди благодарила Христа, но не только его — ведь Христос проявил свою милость к ней через Дона Харрингтона, и перед ним Труди навечно в долгу. Это Дон положил ей на кровать Библию, и тем самым направил Труди на стезю добродетели.

Зачем теперь групповая терапия, зачем индивидуальная терапия, зачем Фрейд и Скиннер, если у Труди есть Бог? Вот физические упражнения — это другое дело, они стали полезны теперь, когда душа ожила. И в походы по лесу вокруг клиники тоже ходить полезно, Дон очень хорошо рассказывает о Природе. Бог великий садовник, так приятно рассматривать его живые творения.

Но дальше оставаться в клинике нельзя, ибо Бог возложил на Труди миссию распоряжаться Фондом Исправления Человечества. Пока эти деньги лежат без всякой пользы, разве что проценты накапливаются. Их надо использовать во благо людей. Труди знает, как много людей влачат беспросветное существование, они нуждаются в помощи. Некоторые попали в такое же безвыходное положение, какое было у Труди всего пару недель назад. Об этом Труди прямо заявила Маделин Стивенсон, когда покидала клинику.

— Я понимаю, что ты обрела веру и полна надежд, но… — с сомнением сказала Маделин.

— Никаких «но», — с энтузиазмом перебила ее Труди. — Если человек уверовал в Христа, в нашего Спасителя, то он уже не собьется с пути истинного.

— Труди, я рада за тебя, что ты уверовала, но не уповай на чудеса.

— Маделин, — снисходительно улыбнулась Труди, — любовь Иисуса и его жертва для человечества всегда будут чудом.

— Труди, прошу тебя, выслушай меня, это займет только одну минуту. Ты сложилась как наркозависимая личность, если употребить нашу терминологию. Такие личности думают, что наркотики позволяют преодолевать жизненные трудности. Теперь ты поняла, что на самом деле наркотики не решают, а лишь усугубляют проблемы. Может быть, тебе поможет религия. Но запомни, что человеку ничто не поможет, если у него внутри нет стержня, нравственного стержня, который позволяет пережить все, и жесточайшую депрессию, и предательство, и одиночество.

— Маделин, я не одинока, со мной Христос. Он будет со мной всегда.

Беседа с руководительницей клиники закончилась, вещи были собраны, такси вызвано. Возвращаясь от Маделин в свою комнату, Труди захотелось напоследок поговорить только с одним человеком из клиники. Дон Харрингтон, очевидно, предчувствовал это и уже ждал ее у входа в домик.

— Очень рад за тебя, — сказал он, — ты выбрала правильный путь.

— Благодаря тебе, Дон. Я очень тебе обязана. Но почему ты держишь это в секрете, почему не рассказываешь всем об Иисусе Христе, нашем Спасителе?

— Потому что вера в Христа — это путь не для каждого.

— Дон, но ведь это не так. В Библии сказано, что путь к Отцу только один, один путь для всех…

— Труди, хорошо, что ты поняла это. Но не до каждого это доходит. Кто-то бросает наркотики ради семьи, кто-то находит утешение в искусстве, в музыке или еще в чем-то. К разным людям у нас разный подход.

— Ты очень хороший человек, Дон. — Она коснулась ладонью его руки. — Хотя эти твои слова и не приличествуют настоящему христианину. Я тебя никогда не забуду.

Труди взяла сумку с узорами, которые она сама вышила, и пошла к выходу навстречу бурлящему миру. Пройдя несколько шагов, остановилась и обернулась к Дону:

— Ты когда-нибудь слышал о Фонде Исправления Человечества, основанном Томми Паттерсоном?

— Нет.

— Дело в том, что я назначена главой этого Фонда. В моем распоряжении куча денег, чтобы делать людей счастливыми. Но у меня пока не набраны штаты. Хотел бы ты у меня работать?

Не успел он ответить, как она развернулась и пошла прочь, бросив на прощание:

— Я позвоню тебе.

В приюте раздался звонок. Адвокат, взявший трубку, срочно позвал Одель к телефону — у нее дома что-то случилось. Первая мысль, которая пришла ей в голову, — ее сын Люк разбился в аварии. Она так и знала! Нельзя было ему разрешать ездить в школу на машине. Этим недорослям стоит только дорваться до автомобиля, так они сразу начинают выпендриваться, изображать из себя асов. Известно, мальчишки вечно хвастаются. В душе они спорят о том, у кого из них член длиннее.

— Люк, что случилось?! — заорала Одель в трубку.

— Мам, — зашептал он, — у нас в гостиной какая-то религиозная фанатичка, я не знаю, как от нее отделаться.

— Что?! Сколько раз я тебе говорила, что нельзя никого чужого впускать в дом! Что ей надо? Она угрожает? Буйствует? Ты можешь вызвать полицию?