— На рождественские каникулы ты поедешь в Гранд-Рапидс к родителям?

— Нет. В праздники я должна работать в магазине. Тут говорят, что не могут обойтись без меня. Если бы я поехала к родителям только на один день, на Рождество, то почти все время мне пришлось бы провести в дороге. Я ведь должна работать тут и на послерождественской распродаже. Так что придется на Рождество одной ужинать размороженной индейкой.

— Как же так? Ты совсем одна?

— Да. Моя подруга, с которой мы вместе снимали комнату, нашла своего принца, и поедет на праздники с ним домой.

— Приходи ко мне, вместе отпразднуем Рождество.

— Я не могу. — Грэйс явно была потрясена таким предложением.

— Почему бы и нет? Си сейчас бродит Бог знает в каких джунглях. Даже если вдруг он приедет домой, будет рад тебя видеть. А если он не приедет, тогда мне будет тоскливо и одиноко одной. Если, конечно, не считать этих чудных детишек. — Одель бросила мрачный взгляд на своих непоседливых отпрысков. — Я приготовлю индейку, начинку, клюквенный соус, все как полагается. Как ты на это смотришь?

— Ну…

— Пожалуйста. С тобой мне будет веселее. Приходи в Сочельник. У меня есть свободная спальня, все будет хорошо.

— Знаешь, Одель, я, наверное, приму твое приглашение. — Грэйс просияла от радости.

— Замечательно! Вспомним прежние времена.

— Наши дурацкие ошибки.

— Невинность.

— Любовь! — закончила на возвышенной ноте Грэйс.

Когда женщина приглашает мужчину к себе на ужин, тот уже не уходит домой. Роль мужчины в данном случае сыграла Грэйс — после ужина она осталась у Одель на ночь. Не подумайте, что она вдруг сломала ногу или с ней еще что-то случилось. Просто две женщины поняли, что им хорошо вместе. Вот почему Грэйс осталась. Си не приехал домой ни на Рождество, ни на Новый год. Приехал он только в День Валентина. Лишь тогда семья вручила ему рождественский подарок. К этому времени Грэйс уже прочно обосновалась в их доме в свободной комнате. Сделать так убедила ее Одель — мол, зачем тебе, Грэйс, мучиться в поисках новой соседки по комнате взамен бывшей, которая вышла замуж? Не проще ли и самой съехать с прежней квартиры и поселиться здесь? Тем более что отсюда на электричке можно быстро добраться до центра Чикаго. Так Грэйс и переехала. С нее не брали плату за комнату, платила она лишь за еду.

Может быть, Си поначалу и хотел было что-либо возразить против постоянного пребывания Грэйс в их доме, но если это и так, то он передумал, заметив, как довольна новой подругой Одель. Более того, в лице Грэйс в доме появилась няня, всегда готовая посидеть с детьми, когда Си с Одель собирались куда-нибудь прогуляться. Дружное проживание под одной крышей бывших жен одного мужа не сильно удивляло Си — в дальних странах, где он побывал, ему приходилось встречать гораздо более экзотические обычаи. Кроме того, его подолгу не бывало дома, так какая ему разница?

Одель почуяла прилив сил — теперь было на кого переложить часть домашних хлопот. Грэйс вечерами могла сидеть с детьми, поэтому Одель начала два раза в неделю посещать местные курсы, которые назывались «Родителям о детях» и «Храни свой очаг». Недолгие часы на курсах казались Одель превосходными. Она завела хороших знакомых среди местных жителей, и ее прежнее чувство отчужденности в новом городе пропало.

Но хорошее всегда кончается. Кончилась безмятежная жизнь и для Одель. Это произошло в августе 1974 года, в ту неделю, когда Никсон вынужден был в связи со скандалом уйти в отставку с поста президента США. Удивительно, но Си в это время был дома. Это смягчило ситуацию, а иначе Одель в своих мольбах к Грэйс остаться у них скатилась бы до самого непристойного унижения. А умолять тетю Грэйс, как ее называла Юлия, было бесполезно — ее решение было окончательным и бесповоротным.

Грэйс вернулась с работы с журналом «Скандалы». Одель и раньше видела у нее эти дешевые журналы, напечатанные на газетной бумаге, но не обращала на них внимания — думала, что эти журналы связаны с работой Грэйс в магазине «Маршалловы поля». Как же глубоко Одель заблуждалась! В действительности в этом журнале печатались экспериментальные литературные произведения и статьи на политические темы.

Тот момент, когда Грэйс объявила о своем уходе, Одель запомнила во всех подробностях. Си и Одель были дома и пили коктейль в то самое пресловутое время между пятью и шестью вечера, в которое Одель привыкла принимать пищу чуть ли не с младенческих лет. Часу, посвященному коктейлю, предшествовал детский час, конца которого Одель дожидалась с большим нетерпением. Си умел готовить прекрасный коктейль мартини. Кстати, это одно из качеств, за которое Одель так любила мужа. Итак, Одель и Си тихо и мирно потягивали в гостиной коктейль, слегка закусывали сыром, крекерами и сырыми овощами, как вдруг влетела Грэйс и шлепнула журнал «Скандалы» прямо на ярлсбергский сыр.

— Что случилось? — осведомился Си.

— Прочтите! — почти что зарычала Грэйс. Свирепое выражение с ее лица не сошло даже тогда, когда вошел Люк и позвал тетю Грэйс посмотреть на его игрушечную ракету.

— Потом, дорогуша, — отмахнулась от Люка Грэйс и плюхнулась в кресло, стоявшее напротив кресел Си и Одель.

Одель взяла журнал и начала листать. Попробуй найди сразу то, что нужно, журнал-то толстый. Одель принялась изучать оглавление. Ага! «Эпоха женщин», автор Грэйс Мэндлин.

— Грэйс, как здорово! Тут твой рассказ! — воскликнула Одель и передала журнал мужу.

— Я и не знал, что ты пишешь, — сказал Си.

— Си, сколько раз я тебе говорила, чем Грэйс хотела бы заниматься! — упрекнула его Одель.

— Но если твой рассказ опубликован, тогда чем ты расстроена? — слегка удивился Си, обратившись к Грэйс.

— Читайте оглавление дальше.

Си продолжил исследование оглавления, рядом с любопытством пристроилась Одель.

— «Почему я уехал в Канаду», Томми Паттерсон, — прочитала она.

— Ого! — изрек Си.

— Не собираюсь читать его писанину, — буркнула Одель.

— А я уже прочитала, — сказала Грэйс. — В электричке, пока ехала с работы. Он пишет, что уехал в Канаду не потому, что боялся наказания за двоеженство и алиментов, а якобы потому, что испугался того, что происходит с нашей великой нацией. Он якобы испугался, что его заграбастают в армию. Можно подумать, что ему когда-нибудь грозила армия! Это в его-то возрасте и при его положении! Он уехал в Канаду якобы для того, чтобы выразить солидарность со своими единомышленниками! Он утверждает, что был членом подпольной организации, тайно переправлявшей солдат из портов Калифорнии в Ванкувер, чтобы солдат не отправили воевать во Вьетнам. А теперь, когда Ричард Никсон уходит в отставку, Томми почувствовал, что пришло его время. Наша страна якобы нуждается в нем. Он возвращается. Ненавижу его! Я готова его убить!

Воцарилась тишина. К счастью, не полная — слышалось, как Юлия играет на флейте.

— Ну что ж, может, его арестуют, — выразил надежду Си.

— Забавно, что тебя и его опубликовали в одном номере, — подала голос Одель.

— А в конце журнала, — горячо продолжала Грэйс, — там, где краткие биографии авторов, написано, что «Общество Джона Брауна» собирается издать канадские дневники Томми под названием «Десять лет в пустыне: духовные поиски смысла жизни».

— Дорогой, налей мне, пожалуйста, еще немного мартини, — попросила мужа Одель.

— Там написано, что Томми находится на переднем фронте американской мысли, — не успокаивалась Грэйс.

— Конечно, американцы много не думают, нашему обществу чужда философия, — философски заметил Си.

— А я тем временем работала в магазине, — горько заключила Грэйс. — Но хватит. Так больше не будет. Я подала заявление об увольнении. Увольняюсь через две недели.

— Грэйс! — Душа Одель содрогнулась. — Куда ты собираешься идти?!

— В университет Айовы. Там есть хорошая программа для подготовки писателей. Надеюсь, меня примут туда.

— Грэйс, это очень известная программа. Там, наверное, для поступления надо представить свои произведения? — спросил Си.