— Но зачем это Грэму? Ведь сирены испугали бы взломщика намного сильнее, чем любая музыка. Кроме того, снаружи я и наш собственный звонок-то с трудом услышал, не то что музыку. Так что особого смысла оставлять приемник включенным я не усматриваю.
— К тому же это совсем не похоже на Грэма — уйти и забыть выключить радио. Хэви металл? Да ведь он ненавидит рок. Он слушает исключительно классику.
— Что-то здесь не так. Проверь верхние этажи. А я загляну в подвал. Рейчел, оставайтесь здесь.
Когда Акира принялся взбираться вверх по лестнице, находящейся слева, Савидж почувствовал, как внутри у него все сжалось. Он пересек огромную, занимающую все пространство этого этажа комнату. Здесь находился кабинет Грэма, хотя единственной приметой кабинета был стол из хромированного металла и стекла в дальнем его конце. Все остальное убранство комнаты позволяло считать ее обычной гостиной. Справа от Савиджа книжные полки обрамляли большой камин. Слева — массивная стереосистема с колонками по бокам. Они-то и исторгали эти оглушительные звуки. В центре комнаты стояли кофейный столик — тоже из хромированного металла и стекла — и два кожаных дивана, делившие комнату на две равные половины. Натертый до блеска пол был застелен огромным афганским ковром. Во всех четырех углах комнаты стояли большие горшки с широколистными растениями. Ослепительно белые стены, с несколькими картинами на них — все кисти Моне, — усиливали ощущение простора, возникавшее от фактического отсутствия мебели.
Человек, незнакомый с жизненным укладом Грэма — в отличие от Савиджа, — не мог знать, что тот хранит свои бумаги в нишах за книжными полками, а стереосистема должна была убедить тех немногих клиентов, удостоенных чести побывать в этом доме, что мощные каденции 3-й («Героической») симфонии Бетховена надежно защищают доверительный разговор от не выявленных хозяином подслушивающих устройств.
На кофейном столике стояли три пустые бутылки из-под шампанского. Пройдя к письменному столу в дальнем конце комнаты, Савидж осмотрел набитую сигарными окурками пепельницу и высокий, на длинной ножке, бокал, на самом донышке которого оставалась какая-то жидкость.
Савидж подошел к двери, видневшейся слева от стола, и осторожно ее приоткрыл. Ступени вели в темный подвал. Расстегнув куртку, он вытащил из кармана пистолет 45-го калибра, который купил у хозяина кабака в Ист-Сайде вместе с отмычками. Акира купил себе точно такой же.
Обхватив рукоятку пистолета рукой в перчатке, Савидж принялся шарить другой рукой по стене, пока не обнаружил выключатель и не зажег в подвале свет. Чувствуя, как покрывается от волнения потом, он сделал шаг вниз. Затем еще. И еще.
Затаив дыхание, он остановился у основания лестницы, держа пистолет двумя руками прямо перед собой.
Большую часть подвала занимали три стола, на которых были разложены рулоны проводов, батарейки, диски и прочие разнообразные детали, необходимые для монтажа подслушивающих устройств.
Плавильная печь. Держа 45-й наготове, Савидж заглянул за нее — никого. Пот градом катился у него по лицу. Никаких других потайных мест, где можно было бы спрятаться, Савидж здесь не обнаружил. И полез наверх.
Но облегчения при этом не испытывал.
Глава 4
Когда — к нему присоединился обследовавший верхние этажи и тоже не обнаруживший ничего подозрительного Акира, Савидж все еще не избавился от беспокойства.
Рейчел опустилась на диван.
Акира спрятал пистолет под куртку. Электрогитары все еще продолжали завывать.
— Может быть, мы чрезмерно подозрительны? Возможно, столь необычному выбору музыки есть какое-нибудь простое объяснение?
— Ты ведь и сам этому не веришь.
Рейчел зажала уши руками.
— Может, ему нравится заниматься самоистязанием.
— Давайте-ка пожалеем себя. — Савидж нажал кнопку на консоли стереосистемы, и хэвиметаллическая музыка милостиво смолкла.
— Слава Богу, — вырвалось у Рейчел. Она изучала кофейный столик. — Кстати, вы заметили эти пустые бутылки?
Акира кивнул.
— Грэм обожает шампанское.
— Но три бутылки даже за целый вечер один человек выпить не в состоянии.
— Грэм могучего телосложения и способен много выпить алкоголя, — возразил Савидж. — Однако вы правы — эти три пустые бутылки выглядят странно. Я ни разу не видел, чтобы он до такой степени перебарщивал.
— Может, у него были гости, — предположил Акира.
— Бокал всего один, — сказала Рейчел. — Если у него были гости и он убрал их бокалы, то почему заодно не убрал и свой, а также пустые бутылки? И еще кое-что. Вы обратили внимание на этикетки?
— Нет, — пробормотал Савидж. — А чем они примечательны?
— Тогда на ферме возле Афин, говоря о Грэме, вы упомянули, что он пьет «Дом Периньон».
— Верно, он пьет только эту марку, — подтвердил Акира.
— Так вот: две из трех бутылок — «Дом Периньон». А вот третья — «Асти Спуманте».
— Что? — насторожился Савидж.
— А это что за шум? — спросила Рейчел.
Савидж живо повернулся к ней. После оглушительной музыки его слух не успел адаптироваться. И вот теперь он отчетливо различал приглушенное гудение.
— Точно, — констатировал Акира. — Слабая вибрация. Откуда она исходит?
— Может, от холодильника? — предположил Савидж.
— У Грэма кухня на втором этаже, — ответил Акира. — Отсюда никакого холодильника не услышать.
— Может, печь включена? — опять предположил Савидж.
Акира подставил руку к вентиляционной трубе.
— Тяга отсутствует.
— Тогда что?..
— Похоже… — Рейчел, нахмурившись, прошла мимо Савиджа, — …из этой двери возле книжных полок.
Она распахнула двери и отпрянула прочь — огромное облако сизоватого дыма окутало ее. Легкое гудение превратилось в грохот. От ядовитого дыма женщина моментально зашлась кашлем.
«Только это не дым», — вдруг понял Савидж.
Гараж Грэма! Савидж нырнул в дверной проем. В гараже было темно, но свет, проникавший из гостиной, пронизывая дым, позволял, хотя и на ощупь, двигаться вперед. Савидж добрался до «кадиллака» Грэма. Его мотор работал, а за рулем виднелась обмякшая фигура человека с лысой головой.
Савидж подскочил к открытому окну возле сиденья водителя и, просунув руку, выключил зажигание. Мотор заглох. Стараясь не дышать, он рывком распахнул дверцу автомобиля и, схватив Грэма под мышки, притащил тело в гостиную.
Рейчел проворно захлопнула дверь, но Савидж успел наглотаться ядовитых газов и теперь мучился от кашля.
Акира опустился на колени возле Грэма, пытаясь нащупать пульс.
— Лицо багрово-красное, — сказала Рейчел.
Акира приложил ухо к грудной клетке Грэма.
— Одноокись углерода. Сердце не бьется.
Савидж оглядел Грэма и, обращаясь к Акире, распорядился:
— Приступай к искусственному дыханию — рот в рот. Я займусь массажем сердца.
Акира немедленно принялся за дело, а Савидж, положив ладони на сердце Грэма, сначала легкими, а затем все более интенсивными движениями стал массировать ему грудь.
— Рейчел, наберите девять-одиннадцать, — буркнул Савидж.
Рейчел, пошатываясь, направилась к телефону и взяла трубку.
— Не надо, Рейчел, — остановил ее Акира. — Нет смысла. — Он посмотрел на лицо Грэма и медленно поднялся на ноги.
— Продолжай искусственное дыхание! — рявкнул Савидж.
Акира в отчаянии покачал головой.
— Ты разве не чувствуешь, его тело уже остыло. Взгляни на его ноги. Когда ты положил его на пол, они так и остались согнутыми, как в машине. Смерть наступила довольно давно. Оживить его мы не в состоянии.
Савидж искоса взглянул на согнутые колени Грэма и перестал делать массаж сердца.
Рейчел положила трубку.
Несколько секунд все пребывали в оцепенении.
— Господи. — Руки Савиджа тряслись. Он с трудом поднялся на ноги.
Шейные мышцы Акиры были так напряжены, что смахивали на натянутые веревки.
К ним, стараясь не смотреть на труп, подошла Рейчел.