Но тут он услышал, как на вершине горы хлопнули дверцы машины и взревел мотор. А затем раздался рев еще одного мотора. По гравию завизжали, пробиваясь сквозь лужи, шины.

Акира толкнул Савиджа в бок и указал на яркий свет фар двух двигающихся вниз по дороге машин. Машины проскочили, ревя моторами, к долине и исчезли среди деревьев.

Рев машин смолк, заглушенный расстоянием. Спустя тридцать секунд их след простыл.

Савидж медленно встал на четвереньки, чувствуя, как по его одежде стекает на землю грязь. Он поежился от холода и от волнения одновременно. Осторожно ступая, он приблизился к заграждению из столбов, каждую секунду ожидая воя в наушнике. Но он молчал.

Савидж в нерешительности остановился. Можно ли надеяться, что система не задействована?

«А какая, собственно, разница? — подумал он внезапно. — Кто отреагирует на сигнал тревоги, если он все-таки прозвучит? Ведь никто не палил по автомобилям, когда они мчались по дороге вниз. Значит, группа вторжения свою работу сделала. Последний выстрел, непосредственно перед тем, как взревели двигатели обоих автомобилей, был последним, так сказать, завершающим, ударом. Там, должно быть, одни трупы!»

Он прошел мимо одного из столбов и, чувствуя рядом присутствие Акиры с пистолетом, двинулся вверх по размытому дождем склону. Последние же десять футов до вершины горы они проползли по-пластунски.

Сердце Савиджа болезненно сжалось при виде представшего его глазам зрелища. Стоявший рядом с ним Акира судорожно выдохнул воздух из легких.

Шок. Если, взбираясь вверх по крутому склону сквозь различные охранительные системы, он все время вспоминал о Миконосе и о многосложной электронной сигнализации, установленной в поместье Пападрополиса, то сейчас, глядя на высившееся перед ним здание, он ощутил прилив дурноты, у него закружилась голова и сперло дыхание. Он снял инфракрасные очки и с ужасающей ясностью понял, что это — «Мэдфорд-Гэпский Горный Приют».

Вернее, причудливое японское его подобие!

Здание было огромным, удивительно длинным, примерно в восьмую часть мили. Повсюду горели дуговые фонари, все залитые дождем окна были освещены. Центральная его часть была похожа на японский замок: пять ярусов — парапет — и опускающаяся к низу крыша с загнутыми вверх краями. Но с обеих сторон к нему примыкали секции значительно меньшей высоты и совершенно иного архитектурного стиля. Типично деревенский домик, крытый соломой, вплотную примыкал к постройке под черепичной крышей, напоминающей храм или усыпальницу. Впритык к чайному домику высилась пагода из кипарисового дерева.

Савидж встряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения и прийти в себя. Что собой представляли все эти строения и каково было их функциональное назначение, он не знал. Но в одном Савидж был уверен — он постиг идею этого странного сюрреалистического ансамбля. Он служил памятником, олицетворяющим различные эпохи в развитии японской архитектуры.

Потрясенный, Савидж опустил глаза, он был не в силах смотреть на это огромное эклектичное здание. Чувствуя, что он не в силах справиться с охватившим его смятением, он прищурился, отвел глаза от дуговых фонарей и вдруг увидел валяющиеся на газонах трупы мужчин.

Это были японцы. Рядом с трупами валялись пистолеты или автоматы.

Одни были в гражданском платье, другие в костюмах для занятий воинскими искусствами. И у каждого в груди или на спине зияли кровавые раны…

Савидж насчитал десять трупов. У него было такое чувство, словно ему в кишки вонзились рыболовные крючки и раздирают их на части.

Несмотря на освежающий дождь воздух был насыщен пороховым дымом. Однако удушливый запах дыма усугублялся газами, исходящими из трупов через пулевые отверстия, и вонью испражнений, непроизвольно выделяемых в результате предсмертных судорог.

Савидж ощущал во рту медный привкус запаха крови.

Акира оглядел трупы и, повернувшись к Савиджу, сказал:

— Те, что в гражданском платье, — охранники. Когда поднялась стрельба, они вступили в борьбу с налетчиками, надеясь быстро покончить с ними. А те, что в каратэ-ги, видимо, находились в здании и поспешили им на помощь. Видимо, нападение было внезапным. — Подавив дрожь, Акира поднял пистолет и понюхал его ствол. — Из него не стреляли.

Акира осмотрел «узи».

— Из этого тоже.

— Налетчики действовали слаженно. Судя по всему, классные профессионалы.

— Выскочили внезапно из-за деревьев.

Савидж кивнул.

— Сделали дело и умчались на машинах кортежа Сираи.

— Но на дороге мы не видели никаких других машин, — сказал Савидж. — Как же они сюда добрались?

— Возможно, они находились здесь уже несколько дней. По-видимому, были уверены, что их противник рано или поздно появится здесь, и они его терпеливо ждали. Я однажды стоял на посту в течение сорока восьми часов.

— А меня выдрессировали так, что я мог сутками неподвижно лежать в джунглях, — заметил в свою очередь Савидж, ощутив горечь во рту, и продолжал: — Мы знаем только, что они проникли сюда заранее. Спрятались и… Выдержка — вот единственное, что от них требовалось.

— Но кто был их даймё?

Савидж с отвращением передернул плечами.

— Какая-нибудь фанатическая левофланговая группировка. Японская «Красная Армия». Кто может знать? Мы упустили свой шанс. Пришли… но слишком поздно. И нам никогда, черт побери, ничего не узнать.

Он по очереди оглядывал трупы.

— Правда, я знаю только одно. — Савидж сглотнул слюну с привкусом желчи. — Эти люди стояли на нашем пути, были барьером между нами и Сираи. Нам было необходимо пробиться сквозь них и допросить Сираи, а они должны были надежно его защищать. Пятая профессия. Они повиновались законам профессии. Были привержены своему долгу и выполняли его, не щадя жизни. И приняли смерть достойно. И я…

— Да. — Акира отер капли дождя с печальных глаз, принял строгую позу и, поклонившись, забормотал что-то, похожее на молитву.

— Что ты говоришь? — полюбопытствовал Савидж.

— Я напутствовал их души в дорогу к предкам. Обещал чтить их память, пока жив сам. Я поклялся оказывать положенные почести их душам и распознать их, будь то в порывах ветра или потоках дождя.

— Ясно, — сказал Савидж. — В Америке, по крайней мере у католиков, среди которых я вырос, в таких случаях принято говорить: «Господь благослови, Господь упокой».

— Их духи поймут это.

И Савидж вдруг быстро добавил:

— Сираи… Может, он жив. — От внезапно возникшей надежды его сердце бешено забилось. — Может, он только ранен? Или ему удалось спрятаться? — Он пошел, а затем не выдержал и побежал к зданию. — Мы должны его отыскать.

Акира последовал за ним.

— Не слишком надейся. Уж как я хочу все узнать… Но вряд ли. Убийцы знали, что им предстоит сделать. У них было для этого достаточно времени. Они ни за что не ушли бы отсюда, не доведя дело до конца.

— Но шанс всегда остается!

Они добежали до центральной части здания, той самой, в которой Савидж усмотрел сходство с японским замком. Дверь была открыта. Из нее лился свет.

Савидж отпрянул в одну сторону, Акира — в другую, и они внимательно осмотрели вестибюль на тот случай, если не все члены ударной команды ушли или же кто-нибудь из людей Сираи выжил и теперь был готов стрелять в любого, кто покажется в дверном проеме.

Не обнаружив опасности, Савидж прыгнул вперед под углом, чувствуя, что Акира повторил его движение, но в зеркальном отражении. Пригнувшись, они нацелили пистолеты в разные стороны, крутясь на одном месте и оглядываясь по сторонам.

Им ничто не угрожало.

Потому что все были мертвы. Комната — огромный зал, обшитый панелями из полированного тика и украшенный канделябрами, стилизованными под японские фонарики, — была усеяна трупами.

Савидж сжался от ужаса и опустил пистолет. И снова запах крови и экскрементов, исторгающихся из расслабленных сфинктеров мертвецов, чуть было не застал его врасплох. Хотелось проблеваться.