— Но ведь кое-что невозможно было предсказать! — вскричал Савидж. — Например, решение проехать в Вирджинию и поговорить с Маком.
— Верно. После вашего выздоровления… кстати сказать, это происходило в Японии, в усадьбе Сираи… прежде, чем вам загипсовали руки и ноги, в пломбу одного из ваших зубов был вмонтирован датчик. И вы и Акира, как все люди, лечите зубы, и пломба на рентгене ни у кого не вызвала бы подозрений. Поэтому людям Сираи всегда было известно, где вы находитесь, и в случае необходимости они могли бы подтолкнуть вас в нужном направлении.
— Но поездка к Маку в Вирджинию не была вами запланирована.
— Верно, — сказал Хэйли. — Люди Сираи опасались, что Мак расскажет вам больше, чем следует, и тем самым разрушит наш план. Поэтому им пришлось его убить.
— И пытались похитить Рейчел, потому что, после того как она соединила нас с Акирой, она совершенно не вписывалась в ваш план.
— К сожалению, это правда.
— А кто эти мужчина и женщина, которых я принял за своих родителей?
— В Балтиморе? — уточнил Хэйли. — Ну, это обыкновенный камуфляж для возбуждения большей паники. По подсказке, полученной от нас через своего помощника, Сираи намеревался так вас запутать, чтобы вы, увидев его по телевизору, немедленно помчались в Японию. Согласно альтернативному плану, вас с Акирой должны были захватить, накачать наркотиками и прикончить в усадьбе Сираи, в то время как его люди жертвовали жизнью во имя амбиций своего вождя. Учтите, этот план был ничуть не хуже первого, а главное — намного проще. — Хэйли пожал плечами. — Но его сочли менее подходящим. Потому что вы с Акирой должны были оставить следы своего пребывания и в Греции, и на юге Франции, и в Америке, и особенно — в Японии. Вы должны были оставить свидетельства того, что вы действительно стремились встретиться с Сираи. Это и отметки в ваших фальшивых паспортах, и разговоры с таксистами, гостиничными клерками и иммиграционными властями, и многое, многое другое.
— А смерть Грэма? — Савидж задрожал.
— К этому управление не имеет никакого отношения. После того как Грэм организовал вашу с Акирой отправку в усадьбу Пападрополиса, люди Сираи решили, что отныне он станет помехой. И убили его, подстроив все так, что внешне это выглядело как самоубийство.
— Но Грэм знал, что делает, когда отправлял меня с Акирой на Миконос. Он действовал исключительно в интересах управления.
— Вы задаете чересчур много вопросов, Савидж. Не стоит копать слишком глубоко. Он был вашим другом. Это так. Но он также состоял на службе и выполнял волю своих хозяев. Иначе он не мотался бы туда-сюда из Массачусетса в Мэриленд и не нянчился с вами и Акирой. Он любил вас, Савидж. Так же, как и Акиру. Но свою профессию — шпионаж — любил все-таки больше.
Чувствуя подступающую тошноту, Савидж слегка откинулся назад к сидевшей за его спиной Рейчел и с благодарностью ощутил ее тепло.
— Вы правы. Я задаю чертовски много вопросов. — Несмотря на мучительную боль во всем теле он сумел преодолеть минутную слабость и продолжал: — Но я все-таки задам еще один.
— Задавайте. Это входит в условия сделки. Но после этого я отсюда уйду.
— Отлично. — Савидж попытался встать. Рейчел — единственная, на кого он мог положиться, с готовностью ему помогла. Плохо держась на ногах, но чувствуя обхватившие его руки Рейчел, Савидж, сурово сверкнув глазами, сказал: — Так вот мой последний вопрос. В Храме Мэйдзи вы пытались меня остановить или подтолкнуть вперед?
— Черт побери, я пытался вас остановить. Ведь ситуация вышла из-под контроля.
— А фургон? В нем сидели ваши люди?
— Вы сказали, что вопрос будет единственным.
— Отвечайте, черт вы вас подрал!
— Да, наши.
— Кто пристрелил водителя?
— Люди Сираи. Передатчик в дупле вашего зуба давал им возможность за вами следить. А им не хотелось, чтоб мы вас останавливали!
— Кто тогда?..
— Это еще два вопроса, — сказал Хэйли. — Надеюсь, вы не собираетесь нарушить условия сделки.
— Я почти закончил. Колени Савиджа подкосились. Рейчел изо всех сил старалась поддержать его. — Кто?.. Кто вторгся в дом Акиры и пытался нас убить? Чей это был приказ?..
— Эй, вы разбираетесь в ситуации не хуже меня.
— Нет, — резко выпалил Савидж. — Намного лучше. Вы приказали. Приказали убийцам вывести нас из игры! Потому что операция вышла из-под контроля! Потому что вам стало ясно, что намерены предпринять идиоты из этой отколовшейся группы. И решили все это дело прекратить! Приняли единственно верное для вас решение: уничтожить нас обоих! А когда это сорвалось — попытались прикончить нас в Храме Мэйдзи. Так что вы — мой враг, и вы ничуть не лучше всех других скотов! Единственное отличие состоит в том, что я однажды вам поверил! Посчитал своим другом!
— Эй, Савидж, бизнес и дружба… табачок-то он… мы… я… иногда…
Ярость придала Савиджу сил. Злость подавила боль. Изо всех остававшихся у него сил Савидж здоровой рукой — как приятно было это осознать — ударил Хэйли по лицу.
Хрустнула челюсть. Нос сплющился. Хлынула кровь. Хэйли зашатался и, застонав, повалился на пол.
— Я должен… — Савидж схватил его за грудки, заставив встать. — Убить тебя!
— А как же «гири»? — пробормотал Хэйли. — Ты дал…
— Ты дал слово, — сказал Таро и встал. — Как и я. Официальная услуга. Вечный долг. — Таро отвел руку Савиджа с зажатым в ней ножом в сторону. — Надо ему повиноваться. Иначе ты обесчестишь себя.
Содрогаясь от охватившего его безумия, рыдая, Савидж опустил руку.
— Убирайся! Немедленно! Пока я не передумал! Из-за тебя умер мой друг, ты!..
Хэйли пустился бежать, зажимая руками лицо, рывком отодвинул перегородку и скрылся из виду, только еще слышались его шаги на лестнице.
— Ты поступил правильно, — сказал Таро.
— Тогда почему я так погано себя чувствую?
— Потому что он может за тобой вернуться.
— Пусть попробует, — фыркнул Савидж. — Я круче.
— Для иностранца ты весьма благороден.
— А вы? — Савидж живо взглянул на него. — Наше дело еще не закончено. Не могу поверить, что вы не знали…
— Что Акира работал на японскую разведку? — Старик кивнул. — И правильно делаешь.
— И вы знали, что намеревался предпринять Сираи! Знали, что нас с Акирой должны убить!
— Ради Японии.
— «Гири», — продолжал Савидж. — Благодарите Бога за «гири». Я ведь торжественно поклялся быть вашим вечным должником, если вы позволите уйти этому ублюдку. Иначе…
— Попытался бы меня убить? — хихикнул Таро.
— Точно. — Заряженный вселенской злобой, Савидж преодолел слабость, нажал на парализующий нерв на шее Таро и приставил острие ножа к яремной вене. — Ваша беда в самоуверенности. Ведь даже иностранец может быть…
— Достойным противником. Вы достойны уважения, Савидж-сан.
— Дайте слово, что не последует ответной вражды? «Гири»?
— Да. — Лицо Таро сморщилось еще больше. — «Гири». Дружба. Верность. Обязательство. Что еще остается? Во что еще можно верить?
— В любовь. — Савидж опустил нож. — Что вы сделали с телом Акиры?
— Кремировали. Урна с пеплом стоит в моей комнате. Но японская разведка не узнает о его смерти. Расследование было бы самоубийством. Для нас всех.
— Можно мне ее забрать? — спросил Савидж.
— Урну с пеплом?
— Если погребение должно оставаться тайным, мы с Эко знаем, как следует поступить.
Таро долго молча смотрел на Савиджа.
А затем поклонился.
ДЕНЬ ПОМИНОВЕНИЯ УСОПШИХ
Еще до того, как Акира привез Савиджа с Рейчел в Японию, он рассказывал им о некоторых обычаях, характерных для его богами рожденной нации. В том числе и о Празднике фонарей или Дне поминовения усопших.[30] В течение трех дней японцы совершают синтоистские обряды — курят благовония, читают молитвы, готовят принятые в таких случаях блюда, отдавая таким образом дань памяти, или даже поклонения, усопшим.