В общем я здоров, болен в некоторых частностях. Например, кашель, перебои сердца, геморрой. Как-то перебои сердца у меня продолжались 6 дней, непрерывно, и ощущение всё время было отвратительное. После того, как я совершенно бросил курить, у меня уже не бывает мрачного и тревожного настроения. Быть может, оттого, что я не курю, толстовская мораль перестала меня трогать*, в глубине души я отношусь к ней недружелюбно, и это конечно несправедливо. Во мне течет мужицкая кровь, и меня не удивишь мужицкими добродетелями. Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, нервность, вежливость, остроумие, а к тому, что люди ковыряли мозоли и что их портянки издавали удушливый запах, я относился так же безразлично, как к тому, что барышни по утрам ходят в папильотках. Но толстовская философия сильно трогала меня, владела мною лет 6–7*, и действовали на меня не основные положения, которые были мне известны и раньше, а толстовская манера выражаться, рассудительность и, вероятно, гипнотизм своего рода. Теперь же во мне что-то протестует; расчетливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса. Война зло и суд зло, но из этого не следует, что я должен ходить в лаптях и спать на печи вместе с работником и его женой и проч. и проч. Но дело не в этом, не в «за и против», а в том, что так или иначе, а для меня Толстой уже уплыл, его в душе моей нет, и он вышел из меня, сказав: се оставляю дом ваш пуст*. Я свободен от постоя. Рассуждения всякие мне надоели, а таких свистунов, как Макс Нордау, я читаю просто с отвращением*. Лихорадящим больным есть не хочется, но чего-то хочется, и они это свое неопределенное желание выражают так: «чего-нибудь кисленького». Так и мне хочется чего-то кисленького. И это не случайно, так как точно такое же настроение я замечаю кругом. Похоже, будто все были влюблены, разлюбили теперь и ищут новых увлечений. Очень возможно и очень похоже на то, что русские люди опять переживут увлечение естественными науками и опять материалистическое движение будет модным. Естественные науки делают теперь чудеса, и они могут двинуться, как Мамай, на публику и покорить ее своею массою, грандиозностью. Впрочем, всё сие в руце божией*. А зафилософствуй — ум вскружится*.
Один немец из Штутгарта прислал мне 50 марок за перевод моего рассказа*. Как это Вам нравится?*
Я за конвенцию, а какая-то свинья напечатала в газетах, будто в разговоре я высказался против конвенции. И мне приписаны такие фразы, каких я даже выговорить не могу.
Пишите мне в Лопасню. Если же захотите телеграфировать, то телеграмма еще застанет меня в Ялте, так как я проживу здесь до 5-го апреля.
Будьте здоровы и покойны. Как Ваша голова? Болит чаще или реже прежнего? У меня стала болеть реже — оттого, что не курю.
Анне Ивановне и детям нижайший поклон.
Ваш А. Чехов.
Чеховой М. П., 27 марта 1894*
1407. М. П. ЧЕХОВОЙ
27 марта 1894 г. Ялта.
27 март. Ялта.
Так как мне здесь скучно, то приеду домой, вероятно, раньше, чем в пятницу на Страстной.
5-го апреля я выеду отсюда в имение Кузнецова «Форос»*, оттуда в Георгиевский монастырь дня на два, а оттуда домой. Во всяком случае пусть лошади будут на станции 10, 12 и 15-го. Если же случится задержка и я приеду после 15-го, то дам телеграмму. Но задержка едва ли будет, так как оставаться здесь мне нельзя уже потому, что денег нет. Я прожился в пух. Да и денег было мало.
Продал шубу. Поэтому, если будет мороз, то пришлите на станцию халат. Хотелось привезти сыру «брымзы», но его еще нет в продаже. Видел скворцов, которые летели к нам в Мелихово.
Поклон всему дому. До свиданья!
А. Чехов.
Море прекрасно. Прекрасны пароходы. Но публика некультурная, нудная. Привезу маслин, которые здесь очень хороши.
Чеховой М. П., 2 апреля 1894*
1408. М. П. ЧЕХОВОЙ
2 апреля 1894 г. Ялта.
2 апр.
Завтра в воскресенье утром я покидаю Ялту.
Виктору Александровичу выдай три рубля для передачи в Комитет грамотности от В. С. Мирова — членский взнос.
Холодноватисто. Только 6° тепла.
Поклон всем.
А. Чехов.
На обороте:
Москва, Каретная Садовая, д. Шапошникова, кв. 31 Ее высокородию Марии Павловне Чеховой.
Чеховой М. П., 6 апреля 1894*
1409. М. П. ЧЕХОВОЙ
6 апреля 1894 г. Мелихово.
Возьми у Иммера или в любом цветочном магазине:
1) Просвирняк — Lavatera variegata.
2) Шпажник, луковицы.
3) Мальва, семян и корней. Корни дороги, но это ничего.
Возьми ½ ф. желтой акации семян и спроси, почем Иммер в своем садовом заведении продает сирень.
Звягин прислал тебе вина.
Спроси у Иммера 10 корней Calestegia pubescens, вьющееся растение.
Привези яблочной пастилы. Погода удивительная, лучше, чем в Крыму.
Твой А. Чехов.
Среда.
На обороте:
Москва, Каретная Садовая, д. Шапошникова, кв. 31 Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.
Скабичевскому А. М., 7 апреля 1894*
1410. А. М. СКАБИЧЕВСКОМУ
7 апреля 1894 г. Мелихово.
Ст. Лопасня Моск. — Курск. д.
Многоуважаемый Александр Михайлович!
Весь март я провел в Крыму и только из газет узнал о Вашем юбилее — и потому не прислал Вам своевременно приветственной телеграммы. Я не знаком с Вами лично, тем легче Вы могли не заметить моего отсутствия на юбилее, но меня все-таки беспокоит мысль, что я поступил дурно. Как бы ни было, простите мне невольную неряшливость и не откажите принять это мое запоздалое поздравление. Желаю Вам жить еще много лет.
Искренно и глубоко Вас уважающий
Антон Чехов.
7/IV 94
Горбунову-Посадову И. И., 8 апреля 1894*
1411. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
8 апреля 1894 г. Мелихово.
Ст. Лопасня. 94 8/IV.
Многоуважаемый Иван Иванович!
Я вернулся домой. Если что нужно, то адресуйтесь в Лопасню. Кстати напишите, где Вы намерены провести лето. Будете ли в конце апреля и в мае в Москве?* Я заехал бы к Вам, и вместе мы отправились бы ко мне, буде Вы пожелаете. В конце апреля и в мае я буду наезжать в Москву.
