– Ну что ж, сержант, – начала Андронико когда трансформация кресла закончилась, – я уверена, что у тебя полно вопросов. Обычно новички к этому моменту уже сходят с ума от любопытства. Итак, почему бы мне не провести для тебя быструю виртуальную экскурсию по десятке за билет, а затем мы сможем пробежаться по тем вопросам, что останутся без ответа?

Она вопросительно приподняла бровь и Алисия кивнула.

– Очень хорошо, – Андронико, откинувшись назад, положила руки на подлокотники и побарабанила пальцами по ним.

– Во-первых, поскольку это написано прямо здесь, – она прервала своё занятие на время, понадобившееся ей на то, чтобы указать на табличку с фамилией на столе, – я – майор Алека Андронико. И, за мои грехи, я являюсь также начальником штаба Бригадира Карпова, что делает меня заместителем командующего Лагерем Кокрэйна.

Алисии удалось не вытаращить глаза на неё, хотя это и было нелегко. Мысль, что чем-то столь же важным как Лагерь Кокрэйна мог командовать простой Бригадир, казалась, мягко говоря, странной. Продолжая эту же мысль, общее количество персонала Базы, полученное методом экстраполирования средней плотности тех людей, которых она уже видела за недолгое время пребывания здесь, казалось чрезвычайно большим для того, чтобы быть под командованием любого Бригадира, о котором она когда-либо слышала. И начальником штаба Бригадира обычно был отнюдь не майор.

«Или», – уточнила она про себя,– «по крайней мере, не в Корпусе».

– Без сомнения, – между тем продолжала Андронико, – ты вероятно заметила, что на Базе, учитывая установленное законом ограничение на нашу общую численность личного состава, слишком много людей. На самом деле среди них лишь немногие является действующими служащими Кадров. Большинство же – все, кто в гражданской одежде – вольнонаёмные технические специалисты, а не военнослужащие Кадров. В  сущности все наши старшие «гражданские контрактники» – вроде полковника Грешэма – наши бывшие коммандос. Причиной их преждевременной отставки стала инвалидность, но мы очень нуждаемся в их неоценимом опыте и навыках, приобретённых ими во время действительной службы в Кадрах. Поэтому Сенат решил, что мы вправе взять их на работу как гражданских служащих, чтобы предоставить возможность новичкам, особенно здесь, в Кокрэйне, перенять их опыт. Также мы используем их на административной работе.

– Однако, несмотря на эту... договорённость с Сенатом, – продолжала майор, – грустная правда в том, что Кадры всегда нуждаются в персонале. У нас намного более низкое соотношение тыловых служб к численности боевых подразделений по сравнению с любым другим родом войск, включая и Морскую пехоту. На самом деле у нас практически вообще нет подразделений второй линии и, когда нам действительно требуется поддержка на поле боя, мы во многих наших операциях привлекаем к решению этой задачи Корпус и Флот.

– Но настоящая причина, по которой Кадры никогда полностью не использовали отпущенный нам Сенатом лимит та, что число людей подходящих для службы в Кадрах ограничено самой природой. Поиск и вербовка мужчин и женщин имеющих шансы стать нашими коллегами является постоянной проблемой, штаб-сержант. Боюсь, что популярное мнение, что Кадры состоят из суперменов – это не «мистика Кадров». Конечно, мы и в правду не являемся сверхчеловеками, но от десантников-коммандос – а более восьмидесяти процентов нашего персонала именно десантники-коммандос – требуется наличие определённых очень жёстких физических и интеллектуальных качеств. Некоторые из них подобны предъявляемым в Корпусе Морской пехоты к рейдерам и спецназовцам, что является одной из причин, по которой мы используем присвоение этих рангов как систему фильтрации. Другие вообще не являются чем-то необходимым для какой-либо стандартной специализации Корпуса. А некоторые, честно говоря, имеют больше отношение к мотивации, складу характера и лояльности, что далеко выходит за пределы любых просто физических или интеллектуальных способностей.

Андронико сделала паузу, как будто приглашая Алисию обдумать то, что она уже сообщила. Затем продолжила.

– Я сейчас не собираюсь вдаваться в подробности о тех «определённых физических и интеллектуальных качеств», сержант. Буду до конца честной, пока мы не закончим твоё медицинское обследование и ты не пройдёшь стандартное тестирование, мы не можем быть абсолютно уверенны в том, что ты обладаешь нужными качествами в нужной комбинации. Наш процесс отбора был существенно усовершенствован за эти годы, но нет никакой возможности сделать его абсолютно безошибочным, и мы всё ещё теряем на данном этапе приблизительно восемь процентов кандидатов. Однако в твоём случае я не ожидаю этого, потому что наше предварительное досье на тебя было исключительно полным.

– Что было, Мэм? – Удивление, явно прозвучавшее в вопросе Алисии, вызвало у Андронико слабую улыбку.

– Так и знала, что ты переспросишь, – сказала она. – Ты попала в поле нашего зрения ещё тогда, когда тебе было всего четырнадцать. Стандартный набор тестов, предлагаемый всем учащимся выпускных классов средней школы, часто выявляет потенциальных рекрутов Кадров, а твои результаты по самым скромным оценкам были... довольно выдающимися. Плюс, по любым меркам, очень интересная генетическая наследственность.

Алисия непонимающе нахмурилась и Андронико снова, на сей раз с успокаивающими нотками, улыбнулась.

– Вот, посмотри сама! Начнём с того, что история семьи твоей матери на Новом Дублине прослеживается более чем за триста лет. А лояльность к Дому Мерфи на этой планете возведена фактически в ранг национальной идеи, а твой дедушка, как я знаю, имеет наибольшее количество боевых наград среди всех находящихся на действительной службе Морских пехотинцев. Или твой дядя Джон – один из самых молодых коммодоров Флота за всё существование Империи, причём никто не знает каких высот он бы достиг в своей карьере, если бы не погиб столь рано. И работы твоей матери – главного хирурга торакальной клиники в Бетесдском Медицинском Комплексе – очень высоко ценятся среди её коллег по специализации.

– И это только по линии семьи О'Шагнеси. Твоего отца иначе как «интересным» тоже не назовёшь, не правда ли? Уроженец Сильверэдо, носитель генетического комплекса Уйвари, к тому же с тремя докторскими степенями и служащий Министерства иностранных дел ранга G-20. Один из трёх или четырёх лучших специалистов в аналитическом отделе по формированию политики Министерства.

Алисия вновь едва сдержала свою реакцию, в этот раз удивлённая близким знакомством Андронико с историей её семьи. Майор же пожала плечами.

– Мы прослеживаем полную генеалогию, когда получаем такие результаты тестов как у тебя, сержант. Это позволяет нам провести предварительную фильтрацию и сконцентрироваться на наиболее перспективных кандидатах. Кроме того, это позволяет нам спрогнозировать развитие кандидата. Мы вынуждены заниматься этим из-за того, что стандарты для тех, кого мы готовы принять в наши ряды, чрезвычайно высоки.

– Нам юридически запрещена активная вербовка кого бы ни было, независимо от результатов тестов прежде, чем кандидату не исполнится по крайней мере восемнадцать стандартных лет, а политика Кадров требует, что бы будущий рекрут отслужил минимум один срок в Морской пехоте или во Флоте. Единственное исключение из этой практики, учитывая то, что мы всегда испытываем нужду в подразделениях поддержки – потенциальные штабные офицерах Кадров, но требование возраста установлено законодательно и не может быть обойдено. Однако когда чьи-то результаты достаточны высоки, чтобы пройти через наши фильтры, мы берём этого человека на заметку для рассмотрения вопроса о вербовке в будущем. И если, как в твоём случае, они в конечном счёте поступают на военную службу, мы внимательно за ними наблюдаем и иногда вмешиваемся, чтобы... подправить их карьеру.

Алисия моргнула. Уж не потому ли была удовлетворена её просьба о направлении в Разведбатальон сразу после Лагеря Макензи? Ведь старший сержант Хилл предупреждал её, что вероятность этого практически нулевая. Действительно ли результаты её тестов в средней школе стали той причиной, по которой он оказался неправ?