Я открыл рот, но ее уже и след простыл. Не каждый день девушки меня балуют такими лестными отзывами…

Запоздало улыбнулся, но вспомнив свое правило, что лести нельзя поддаваться, выбросил девушку из головы.

Комната, ярко освещенная десятью высокими канделябрами, оказалась очень уютной. Кровать с красным пологом манила уютом и безопасностью, о которой я уже давно позабыл. Пожалуй, не испытывал подобного чувства с тех самых пор, как попал в этот мир…

— Мир. Мой родной мир. Как ты там без меня? — сказал я вслух, попытавшись развеять тоску.

Сколько я здесь? Месяц или два? За это время родной мир встал на одну грань с фантастикой. Будто там была не жизнь, а лишь долгий и серый сон. Конечно, хочется вернуться в тот уют и безопасность, где за тобой не охотятся боги, и всесильные маги не пытаются тебя убить. Но это лишь мечта, пути назад пока нет, а раз так, придется жить реальностью.

Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, стал перебирать в уме события последней недели. Почему-то сразу вспомнился вождь: когда мертвый хексен назвал Героем меня, он не изменился в лице… По крайней мере, тогда мне так показалось. А сейчас прокручивая в уме ту сцену, понимаю, что масса нахлынувших чувств едва не раздавила его. Зависть, презрение, недоумение охватили его душу. Были, конечно, и другие более благородные чувства, но они оказались не столь сильны при виде того, как разбивается его детская мечта — молот из легенд в руках другого человека.

От такого человека, словно от наркомана со стажем, нужно ожидать чего угодно.

И спину ему показывать не стоит. Да и пить принесенное вино, пожалуй, тоже.

Кстати, интересная кувалда. Я глянул на отливающий серебром молот. После некоторых раздумий оставил его на полу рядом с кроватью. Во-первых, спать в кровати с игрушками как-то неприлично, а во-вторых, испугался, что молот ее просто раздавит. Огромный и неподъемный на вид в руках держу, как обычный, пусть и немного тяжелый топор для колки дров. Вопрос — почему?

Тот хексен в гробнице, конечно, был великим чародеем при жизни, но для чего заговаривать молот подобным заклятьем? Вес молота уменьшается только в моих руках, потому что я избранный хексен?

Как бы эта мысль ни грела душу, но верить в нее нерационально. Не может молот быть заговоренным только для использования хексенами. Глупо это…

Но других вариантов все равно нет. Раз так, то заклятие было бы мне полезно.

Хотя бы зачаровать кошелек, и как только вор снимет его у меня с пояса, так сразу отдавит руки… Хотя что за глупости? Кошелек-то легкий, вот если бы таким способом зачаровать танк, то все просто пораскрывают рты, как только я подниму его над головой…

Глядя на догорающие одна за другой свечи в вычурно изогнутых канделябрах, проваливался в сладкие объятья сна. Лишь мысль об ошибке, допущенной мной, и незаконченности раздумий делала слабые попытки помешать отдохнуть разуму.

Проснулся от острой боли в шее: из прокушенной раны с большой скоростью вытекает кровь. Присосавшийся ко мне вампир отпрянул и зашипел.

Больше движимый страхом, чем гневом, я набросился на него с кулаками.

Вероятно, он не ожидал подобной дерзости жертвы, поскольку первые два удара смяли его, отбросив к стене. Прежде, чем я вновь к нему подскочил, успел увидеть, как из его рта вырываются хлопья белой пены. Он жался к стене, явно не понимая, что происходит. С безумной яростью я стал пинать его босыми ногами.

Через несколько секунд в комнату ворвались мои стражи. Взглянув на то, что осталось от вампира, уважительно присвистнули, но на всякий случай пронзили скукоженное тело мечами.

— С тобой все в порядке? — спросил Луна, грубо расталкивая двух растерянных, провинившихся воинов. Он-то откуда тут взялся? Неужели тоже ночевал в гостинице?

— Чем это ты его?

— Да, кажется, нормально… — сказал я, стараясь спрятать от их глаз укус на шее.

— А где Молот?! — воскликнул он, не отыскав взглядом исполинскую кувалду.

— Черт! Я не знаю.

— Найди его, слышишь?!

— Хорошо, — сказал я, садясь на кровать, — Не мешайте.

Под изумленными взглядами воинов и яростными глазами молодого вождя я расслабился, впадая в транс. Молот. Серебреный молот с узорчатой рукоятью, что так приятен на ощупь. К тебе уже привыкла рука. Где ты?

В который уже раз приходится доказывать никчемным людишкам, чтоего раса – вершина творения. Глупцы не хотят это принять… Хотя почему никчемные? Как пища они очень даже сойдут. Конечно, довольно жалко было оставлять собрату настоящего хексена. Вкус его крови, должно быть, не сравним ни с чем, что доводилось пробовать ранее. Но Молотом рисковать было нельзя.

Спящего героя людей он по собственной воле отдал собрату, а сам, взяв молот, в облике летучей мыши упорхнул в окно. Хотя за ловца стрекоз его мог принять только дурак. Размером со взрослого человека и с гигантским молотом в когтях летучая мышь медленно парит над спящим городом. В некоторых местах горят огни.

Это глупые людские стражники, якобы охраняют сон прочих сосудов с кровью. Но наверх даже не посмотрят…

Пролетев над самыми городскими воротами, проследовал в древние руины. Обломки некогда величественного города усеивают все вокруг. Подумать только, во времена его молодости здесь кипела жизнь. Теперь вокруг лишь живые мертвые. И даже лучшие из людских воинов не решаются приближаться сюда.

Залетев в темный проем из сваленных друг на друга плит, он перекинулся. Молот в руке, и вправду тяжелый, выбил его из сил. Неужели у человека, пусть даже хексена, достанет столько сил, чтобы его таскать? Неужели он равен по силе древнему вампиру? Кстати, где собрат? Попробовав мысленно дотянуться до него, нащупал лишь пустоту. Это значило одно: герой-человечишка проснулся и оказался сильней. Неужели ему по силам убить вампира? Если это так — его участь не завидна, Лорд Шаршан превратит его в зомби… Ведь вампиры не принимают в свои ряды убийц.

Но зачем стоять у входа в гнездо? Владыка ждет Молот…

Впервые за всю жизнь я смог вызвать видение лишь своей волей. Еще приятнее было знать, что видение показало то, что как раз и нужно, а не всякий бред с мыслями и прошлым незнакомых людей.

Луна и несколько стражей сгрудились вокруг меня, смотрят напряженно, будто ожидая, что сейчас я завою по-волчьи… В двух словах я объяснил вождю о видении.

— Я тебе не верю! — зло высказался Луна, — там нас ждет засада.

— Брось, зачем мне это?

— Не знаю, но я тебе не доверяю.

— Так тебе нужен молот или нет?! — начал злиться я.

— Да, нужен, — слегка опешил от наскока вождь.

— Так бери воинов и пошли.

— В городе и так осталось совсем немного стражей, я не пошлю их в ловушку.

— Твою мать — так разбирайся сам. А я отправлюсь по своим делам.

Он сжал руку на рукояти топора. Мое тело словно примерзло к полу, если этот бешеный поднимет топор, я не смогу себя защитить.

— Ты пойдешь туда один, — процедил он сквозь побелевшие от бешенства губы.

— Что?!

— Если ты и вправду герой из легенды, тебе не составит труда вернуть Молот.

Я открыл рот, намереваясь покрыть его матом, но взглянул в его жесткие глаза, понял, что, кроме согласия, другого ответа там не предусмотрено. Если я сейчас откажусь, он меня зверски зарубит. Урод… — с холодком в груди подумал я.

— Хорошо, я верну Молот.

— Отправляйся на рассвете, нежить ночью сильнее… — с этими словами он хлопнул дверью, оставляя меня наедине со своими мыслями.

До самого рассвета я не спал, и после того, как позавтракал принесенной молчаливой служанкой снедью, ко мне в комнату вновь заглянул Луна.

— Отец не знает о потери Молота. Я не сказал ему, и он пригласил тебя к обеду, — без предисловий начал он, — если до обеда ты не найдешь Молот, лучше не возвращайся.

— Хорошо.

— Возьми это, он бросил звенящий сверток мне в руки. Вы, чужеземцы, предпочитаете легкой коже холодный металл. Удачи …кто бы ты ни был.