У Арташеса на шее дернулся кадык. Он сделал маленький шаг к Мальку. Тот беззвучно заплакал и закрыл глаза.

— Ну? — подтолкнул Тимо.

Арташес несильно размахнулся и стукнул носком ботинка в грудь лежащего мальчишку.

— Сильнее! — нахмурился Оливер.

Арташес размахнулся сильнее. На этот раз от удара, Малек вздрогнул.

— Еще сильнее, падла, если не хочешь, чтобы тебя били!

Саргсян стукнул еще раз, потом еще и еще, а Тимо стоял рядом и приговаривал:

— Сильнее! Сильнее! Сильнее!

Наконец он решил, что достаточно.

— Молодец, — напоследок он похлопал его по плечу и вышел из приемника вместе с подручными.

Следом поднялся Малек, не глядя, вытер слезы и выскочил из комнаты. Арташес устало опустился на пол. В голове у него молотом стучал голос Тимо. Внезапно он расхохотался: так вот какой будет его новая жизнь? Бить лежачего, воровать еду, исполнять любые приказы этого отморозка. Он свернулся клубочком на бетонном полу, спрятал лицо в коленях. "Господи, неужели это никогда не кончится? — думал он. — Пап, я не хочу, — взмолился он погибшему отцу. — Забери меня отсюда, пап!"

После завтрака Лейлани решила заглянуть к Диане. Но та даже не пустила ее на порог.

— Уходи! — крикнула она с надрывом, едва завидев подругу.

— Что случилось? — удивилась Лейлани.

— Уходи, — повторила она и заплакала, но тут же взяла себя в руки, вытерла слезы. Подошла к Лейлани. — Я не будут с тобой разговаривать. И не заходи ко мне никогда.

— Диана, я тебя чем-то обидела? — удивилась девушка.

— А то ты не знаешь! — бывшая подруга тут же сорвалась на крик. — Я ведь просила тебя! Не говори! Никому! Я с тобой поделилась, а ты…

— Диана, я хотела как лучше, — умоляюще прошептала Лейлани. — Я хотела помочь.

— Вот и помогла! — девушка со стуком захлопнула дверь перед ее носом.

Расстроенная Лейлани вернулась к себе. Ким, заглянувший к ней на минутку перед началом занятий, тут же встревожился:

— Опять боли?

— Нет, что ты… — вымученно улыбнулась она. — Ты полностью снабдил меня лекарствами.

— Тогда что? — он сел к ней на кровать.

— Диана со мной не разговаривает… Считает меня предательницей, — откровенно поделилась она, положив голову на плечо мужу. — Зря я это затеяла, — с тоской завершила она.

— Не зря, — Ким легко поцеловал ее в лоб. — Все будет хорошо, ты не переживай только, пожалуйста. Разве можно за всех переживать?

— Нельзя, — согласилась она и засмеялась.

— Как ты нежно смеешься, — на этот раз Ким коснулся ее губ. — Люблю твой смех.

— Я тоже твой люблю, — она нежно коснулась его губ кончиками пальцев.

— Я пойду, — Ким прижал ее к себе. — А ты… — он помедлил. — Если что-то услышишь еще… сразу скажи мне. Хорошо?

— Ким…

— Лейлани, нельзя это так оставлять. Пусть она сердится на тебя, но… потом спасибо скажет, поверь мне. Нельзя так жить. Так что сразу скажешь мне, ладно?

— Ладно, — согласилась девушка. — Ты у меня такой умный.

— Жалко не богатый, — грустно улыбнулся он.

— А мне всего хватает, — покачала она головой. — Главное, чтобы ты был рядом.

Витька вспоминал тот вечер, когда их поймала полиция. Этот вечер стал для них кошмаром. Кажется, никогда еще не поднимали стольких полицейских. А все потому, что они ограбили квартиру генерала полиции. Если бы он знал заранее, чем это закончится, никогда бы не сделал этого.

Если бы раньше Витька не догадался, как можно использовать лифты, они бы ни за что не смогли воровать так долго. Они добирались до вентиляционных труб, вставая друг другу на плечи, вскрывали нехитрый замок и попадали в шахту лифта. А дальше — главное, не думать о том, как высоко ты находишься. Перебираешься с троса на трос, иногда даже прыгаешь. Скользишь вниз, подбираясь к отверстиям для лифтеров, раскачиваешься, чтобы приблизится к стене. Другие бесы считали это безумием. Витька смог сделать шахты лифтов вторым домом, за что его и прозвали Лифтером. Когда началась облава, они тоже прятались в шахте лифтов, ускользая от полиции. Убегали по лестницам, залезали в вентиляционные трубы, убивали… Но полиция шла попятам, прочесывая этаж за этажом. Сначала поймали Испанца. Ара предлагал бросить его, но Лифтер не позволил. Они не имеют права бросать своих. Пусть зажравшиеся морды в погонах убивают слабых и раненых, выбрасывают на свалку детей — он не будет таким. Они попытались отбить Серхио, а в результате попались все.

Парни в форме пылали такой яростью, что порвали бы их на куски, если бы не капитан Сингх. Витька запомнил его. Он выделялся невысоким ростом и ледяным спокойствием. Слушались его беспрекословно. После негромкого приказа мальчишек тут же прекратили пинать. Банду посадили в тюремную клетку, даже не обыскав.

Они сидели плечом к плечу и слушали, как полицейские — в основном рядовые, хотя мелькнула и пара сержантов — на все лады обсуждали, как они скормят бесов хищникам. Кто-то предлагал сначала сломать им ноги — чтобы уж точно не убежали, а то уж больно прыткие бандиты. Другой сказал, что выбрасывать их хищникам — непомерное расточительство. Надо отдать бандитов на пищекомбинат, пусть из них колбасу сделают.

"Бандиты" молчали. Капитан Сингх не появлялся, и мальчишки, впервые, по-настоящему испугались. Надежда, что полицейские просто так шутят, быстро таяла.

Но к ним даже пальцем не притронулись. Только Витька да Серхио знал причину такого отношения.

— Скажи спасибо сестре, — скривился лейтенант, — выкупила вас.

Витька чуть не завыл от отчаяния. Опять! Сколько же можно! Да лучше бы на колбасу отправили. В этот момент, как и много раз до этого, ему казалось, что если бы Ирка появилась здесь, он бы убил ее так же, как полицейского. Он не нуждался в ее опеке, он ненавидел ее, протестовал, как только мог. Он сделал все, чтобы Ирка возненавидела брата и махнула на него рукой. Но она продолжала вытаскивать его из неприятностей

Пацанам надели наручники и потащили к приюту, не дожидаясь утра. Боялись на ночь оставлять в участке — полицейские могли не выдержать и отомстить: не убить, так покалечить. Перед дверями в приемник наручники сняли и толкнули внутрь, чтобы дальше с ними разбирался майор. Лифтер сразу сориентировался, попытался взять заложника, но не получилось…

…Сегодня ночью приходил Серхио. Витька поначалу не хотел разговаривать — он такой же предатель, как и все. Потом оттаял. Испанец клятвенно пообещал, что даже если у Лифтера не получится расковырять стену, он найдет способ спасти главаря, только за этим и стал рядовым приюта. Может, и выйдет из этого что-нибудь. Тогда он попробует пробраться в другой город. Туда, где он никогда не встретится с Иркой.

В честь рождения сына Эрика столовую украсили бабочками, свернутыми из найденных на свалке фантиков и ярких упаковок. Из такой же бумаги вырезали буквы: "Поздравляем!" Для виновников торжества поставили отдельный стол. Алсу пока не могла спуститься к ним, так что там сидел один Жманц. Он страшно смущался. Прежде чем обедать, воспитатели и старшие лейтенанты дарили подарки новорожденному: пеленки, еду, воду, какие-то нужные в быту вещи — у кого что было. Эрик краснел, ерошил светлые волосы и делал вид, что готов залезть под стол. Воспитанники радостно смеялись.

Потом начался обед, а старший лейтенант покинул их не надолго. Снова вошел в столовую, неся небольшой сверток в руках.

— Мы решили назвать его Марк, — объявил он во всеуслышание. Дети в порыве чувств заулюлюкали. Малыш проснулся от шума, открыл глаза, не увидел ничего знакомого и разразился писклявым плачем. Дети, видевшие малыша впервые, перешептывались:

— Какой маленький и страшный!

— Ну так Марк же, — хмыкали другие. — Он и должен быть страшный, как майор.

— Ничего, месяцев через десять переменится, — отвечали знатоки.

От приюта Марк подарил им ящик еды. После каждого тоста пили глоток подслащенной в честь праздника воды. Наконец ребенка унесли, и дежурные начали убирать со столов. Через час добытчики выходили на свалку.