Почему он не настоял, чтобы отец жил внизу? Но имело бы это теперь какое-то значение? Почему он не остался с ним в этот вечер немного дольше и не помог ему запаковать плоды его трудов? Да, в доме была Элен. Элен. Элен. Каждый раз Элен. К черту Элен! Будь она проклята! Он вспомнил лицо Майка: он выглядел так, как будто знал, что ему уготовано.

Они медленно отвернулись от дымящего пепелища и взглянули на подъездную аллею, откуда раздавался шум тяжелого автомобиля и сирена машины «Скорой помощи».

Уже сгущались сумерки, когда они разобрали последние остатки деревянных конструкций вокруг Майка. Поддерживающая башню балка, видимо, сразу же ударила его. Он был серый с головы до ног. Даже кровь, вытекшая из шеи и пропитавшая его одежду, сделалась серой.

С помощью добровольцев местной бригады обороны Джо и Дэвид вынесли его из-под обломков и положили на край газона.

Как бы отдавая дань уважения, добровольцы отошли к машине «Скорой помощи», чтобы отец и сын на короткое время остались вдвоем. Они не знали, что рядом с отцом находились два сына, и заговорил именно Дэвид. Глубоким голосом, едва превосходящим шепот, он проговорил:

– В первый раз в жизни я дотронулся до него.

Джо ничего не произнес. Он был подавлен скорбью, но слова Дэвида пронзили его нитью осуждения. «В первый раз в жизни я дотронулся до него». А как бы чувствовал себя он сам, если бы его родной отец не признал его? Дэвид узнал, что он – сын босса, лишь после смерти своего предполагаемого отца, когда Фрэнк Брукс раскрыл ему всю правду в письме.

Джо же узнал правду из уст своей матери. Ему было восемь лет, когда он узнал, что Дэвид – его сводный брат.

Позади него раздался голос:

– Если вы не возражаете, сэр. – И они с Дэвидом отошли в сторону, чтобы позволить двум мужчинам положить изуродованное тело на носилки; и они оказались у машины «Скорой помощи» раньше, чем начавший приходить в себя Джо, который поспешил к ним и спросил:

– Куда вы его направляете?

– В больничный морг, сэр, в Сент-Маргарет.

Он кивнул им, затем наблюдал, как они захлопнули дверь за человеком, которого он любил… и жалел.

Когда «скорая помощь» уехала, Джо повернулся к стоявшему на том же месте Дэвиду и спокойно проговорил:

– Не держи на него зла, Дэвид. Он думал о тебе. Большую часть времени он думал о тебе. Это довлело над ним. Он наблюдал за тобой, гордился тобой. Знаешь, он многое сделал бы для тебя уже давно, если бы ты позволил. Не держи зла.

– А как бы ты чувствовал себя на моем месте?

– Во многом так же, как ты, но прошлое невозможно переиграть. На будущее нам следует не забывать, кем мы являемся друг другу.

Дэвид ничего не ответил, он лишь повернулся туда, где раньше была кухня, и пробормотал:

– Давай лучше отыщем Мэри.

Спустя четыре дня они хоронили Майка. На кладбище пришло много людей, и небольшая часовня была полна народа. Джо и Дэвид стояли бок о бок у открытой могилы, Мартин стоял справа от Джо, а с ним рядом стояла Бетти.

Когда первые комья земли полетели в гроб, они медленно друг за другом отошли в сторону. Но вместо того, чтобы возвратиться к кортежу, они последовали за священником до главной аллеи кладбища, где Мэри теперь обрела свое последнее прибежище…

Затем все закончилось, и они вновь оказались в автомобиле, который вез их назад в коттедж.

Последние четыре ночи Джо и Мартин спали в крохотной резервной комнате коттеджа, а Бетти ночевала прошедшие три ночи в гостинице в Фелберне.

Они все молчали, пока не вошли в гостиную. Хейзл занялась приготовлением чая, быстро приговаривая:

– Снимайте одежду и рассаживайтесь, все готово. – Она указала на стол, на котором стояла холодная закуска. – Чай будет готов с минуты на минуту. Элизабет, возьми вещи мисс Бетти. Дэвид, наполни, пожалуйста, ведерко для углей. Огонь очень слаб. Как изменилась погода в последние два дня!

Когда раздался стук в дверь, Хейзл перестала разглагольствовать и взглянула в направлении стука, а затем на Дэвида, сказав:

– Посмотри, пожалуйста, кто там.

Дэвид открыл дверь мальчику в униформе, который протянул ему конверт темно-желтого цвета.

– Это… это для миссис Ремингтон. Дом разбит, но я подумал…

Дэвид повернулся и передал телеграмму Джо, а тот быстро взглянул на нее, вскрыл и прочитал: «Пытался дозвониться. Ответа нет. Дядя Т. озабочен. Л.».

– Ответ будет?

Джо взглянул на мальчика и сказал:

– Нет, нет. – Он передал телеграмму Дэвиду; затем, спустя мгновение, сказал: – Что это могло бы означать?

Дэвид сказал спокойно:

– Но ведь она же вернулась в Лондон?

– Да, да. – Джо медленно кивнул. – Она взяла такси. – Он снова взглянул на телеграмму: «Дядя Т. озабочен. Л.». Он знал, кто такой Л. А озабочен отнюдь не дядюшка Тэрнбол – Джо побывал у дядюшки и узнал, что ее там нет…

Когда он поднял глаза и встретился с вопрошающим взглядом Дэвида, он покачал головой и сказал:

– Нет, нет, она определенно заказывала такси. – Теперь он быстро повернулся к Мартину. – Ты видел, как мать садилась в такси?

– Нет, отец.

– Когда ты видел ее в последний раз?

– Когда… ну я же говорил тебе, когда она шла назад к дому, одетая для выезда.

– Боже мой! – Джо повернул голову и уставился в пол. А что, если она не села в такси, а вновь прошла в дом! Они искали только двоих – отца и Мэри. Элла спаслась, так как у нее был выходной. – Чье это было такси? Фаулера?

Джо поднял голову и посмотрел на Дэвида, который сразу, кивнув, сказал:

– Либо его, либо Роулэнда, какое имелось в наличии. Надо съездить к ним и узнать. Можешь позвонить из автомата у перекрестка.

– Да, да. – Джо теперь смотрел на Бетти. Она стояла, приложив пальцы к губам. Он ничего не говорил ей, но они обменялись взглядом, а затем он вышел, сопровождаемый Дэвидом.

В ответ на запрос Джо Фаулер сказал, что они не принимали заказ от миссис Ремингтон. Но Роулэнд заявил, что заказ был, но шофер не смог получить ответ, а затем завыли сирены, и он счел за благо ретироваться.

– Так он не отвозил миссис Ремингтон? – Джо бросил взгляд на стоящего у открытой двери Дэвида, и когда он ему ответил: «Нет, я вам уже сказал», он медленно повесил трубку. И, выйдя из будки, он схватился за голову и сказал:

– Она, должно быть, там.

Спустя три часа они откопали ее. Она, видимо, была в холле, когда упала бомба. Но из-за покрывавшей ее пыли она казалась невредимой. На ее руке по-прежнему висела дамская сумка, а руки были в серых шелковых перчатках. Поперек ее ног лежала балка, но верхняя часть тела была защищена секцией лестницы, образовавшей над ней навес, иначе она была бы полностью раздавлена каменной кладкой. Странно, что находившееся в нескольких метрах от нее тело Мэри было безжалостно раздавлено, а Элен внешне выглядела невредимой.

На следующий день, когда Джо стоял у гроба в часовне упокоения и смотрел на лицо, которое когда-то очаровало его, он был рад, что ее красоте не нанесен ущерб, – ей это бы очень не понравилось. Теперь все его мысли относительно нее были отмечены печатью вины, и хотя ему было неприятно это чувство, он не мог ничего поделать. И он говорил об этом, когда они с Бетти возвращались после отпевания из часовни.

– Если бы я развелся с ней, я продолжал бы ненавидеть ее и внутренне оправдывать себя, поскольку так или иначе она превратила мою жизнь в ад; но теперь я постоянно задаю себе вопрос, не виноват ли я прежде всего в том, что привез ее сюда и окунул в совершенно незнакомую для нее обстановку. Я даже рассматриваю совершенное ею убийство ребенка как акт сострадания, я подхожу к ее действиям с позиций отца. И хотя я понимаю, что она, очевидно, не была бы здесь, если бы не пыталась забрать у меня Мартина, я отношусь с пониманием к ее позиции. Это неразумно, лицемерно, так как смерть не смывает людскую низость, жестокость и физические муки, и я это понимаю, но тем не менее я весь в раскаянии.