103. ПЕСНЯ О ПАСТУШКЕ Возле моста, возле речки Две березки, три овечки. На селе кричит петух, У реки сидит пастух. Возле моста, у реки Проходили казаки, Услыхали петуха, Увидали пастуха. Есаул навеселе: «Сколько красных на селе?» Пастушок ломает прутик, Головой белесой крутит. Казаки навеселе: «Подсчитаем на селе!» Поскакали… а пастух Снял порты да в воду — бух! На селе смеются бабы, А пастух, задами, — к штабу. Поспевает, слава богу, Комиссар кричит тревогу… Коммунисты к пулеметам, А казаки-то наметом! Наступают… отступают… Пулемет чубы считает! Насчитал без мала до ста — Остальные к речке, к мосту. Кто мостом, а кто и вброд, …А пастух назад плывет. Вылезает из реки, А у моста казаки. Увидали: «Ты откуда? Говори… то будет худо!» Пастушок: «В реке купался, Мне, кубыть, таймень попался». Казаки: «Какой таймень?! Сучий сын… скидай ремень!!» …Возле моста, возле речки Две березки, три овечки. На селе кричит петух… На ремне висит пастух. Октябрь 1936 104. АЗОРСКАЯ ПЕСНЯ Где-то на Азорских островах Девушки поют чудную песню. В тихих и бесхитростных словах Вымысел скрывается чудесный. Девушки бровями поведут. Головы нерусские наклонят,— И по океану вброд идут Ярые буденновские кони. Ленты боевые на груди, Куртки знаменитые из кожи. Конница идет! А впереди Парень — на азорских не похожий. Тонкий и кудрявый, как лоза, Гибкий, как лиана, и высокий. У него Хорошие глаза С южной украинской поволокой. Для него Платки девчаты ткут, Юноши идут к нему брататься. От него, Как от огня, бегут Толстые смотрители плантаций! …Не могу я песню позабыть! По Москве хожу как сумасшедший. Я хотел бы парнем этим быть, В песню иностранную вошедшим. Много я бы мог перетерпеть: Тропики, контузию, осколок, Только б о себе заставить петь Молодых азорских комсомолок. Думаю, в бою, не на словах, Многое друзья мои терпели, Чтобы на Азорских островах Девушки по-комсомольски пели. 1936 105. ПОЧЕМУ?
Берег на берег глядит. Подними свои ресницы: На одном — сосна стоит, На другом — трава лоснится. Разделила их река. Но стоят они родными: Мост, как длинная рука, Протянулся между ними. Почему же, мальчик мой… Это так обидно, право!.. Между мною и тобой Никакой нет переправы? 1936 106. КОНДРАТИЙ РЫЛЕЕВ …За тяжкий труд моих страданий Вознагражден и я, поэт, Не шубой славы стародавней С царевых плеч… Не чином. Нет! Но тем, что все мои печали, Мужавшие день ото дня, Народной болью прозвучали! И тем — что слушает меня Народ на площади морозной, Не утирая слез с лица, Как слушали еще при Грозном На Красной площади слепца. 1936 107. СТАРАЯ ПЕСЕНКА Было, доктор, правда, было Сердце, полное огня. Было, доктор, да и сплыло. Нету сердца у меня! Доктор, выслушайте, сверьтесь, Помогите… буду рад. Разве, доктор, станет сердце Так стучаться невпопад? Люди — люди не поверят. Не поверят?.. Ну и пусть. Это я к любимой в двери На Остоженке стучусь. Ни ответа, ни привета… Вот уже четыре дня Отвечают: «Нету!.. Нету!..» Нету сердца у меня! 1936 108. ПАМЯТЬ Снега нет в полях тоскливых, И опять, уйдя с полей, Память роется в архивах Пожелтевших тополей. Кто просил тебя и нанял — Ногтем по сердцу скребя, — Грустный труд воспоминаний Взять сегодня на себя? Да и что еще осталось На съедение зиме? Листьев ржавая усталость С тяготением к земле? Или, слитая с листвою, Слез наигранных слюда? Это всё уже не стоит Ни страданий, ни труда… Первый снег… — и с первым снегом Наступающей зимы Под глухим ее ночлегом Это всё уснет… И мы, Мы, наверно, с базы ближней Подадимся снова в путь, С первым снегом, — первой лыжней Накрест всё перечеркнуть… Март 1937 |
