— Хотите все забыть? Есть состав, который помогает.

Он взял плоский сосуд — такой же, что унесла девушка. Вынул из ящика стола два белых стаканчика.

— Хотите?

Алексей покачал головой, неуверенно осматриваясь. Несложно было бы убежать. Броситься, например, на этого айтса, скрутить его, выскользнуть в прихожую, а оттуда на улицу. Он оценивающе взглянул на Студента: удастся ли с ним без шума справиться?

Тот, как бы угадав его мысли, погрозил пальцем.

— Но-но, только без таких взглядов! Вот имейте в виду. — Он выдвинул другой ящик, взял огнеметный баллончик и положил возле себя на край стола. — Итак, состав для забвенья. Одна порция — и вы забываете настоящее. Вторая — вы забываете прошлое. Еще одна — и для вас перестает существовать будущее. А это-то и есть самое приятное, не правда ли? По-настоящему мы больше всего боимся будущего и как раз о нем не хотели бы думать.

Он наполнил оба белых стаканчика.

— Попробуете?.. Нет? Как хотите.

Поднял стаканчик, потом задумчиво поставил его на место.

— Не думайте, что я беспечный. Я изнервничавшийся. Мы все такие. (В соседнем помещении включили какой-то музыкальный аппарат. Визгливо смеялась девушка-айтс.) Наша экономика на грани катастрофы. То есть она уже развалилась. Продукция Углубления даже нам самим не нужна. Работы продолжаются в силу привычки, а также затем, чтоб была возможность уйти под землю. Близится конец нашей цивилизации. Она была жестокой, что и говорить. Но никто не виноват в этом. Я, например, не чувствую себя виноватым. Преступление совершилось очень давно, когда я еще не существовал, и айтсы пришли в эту пустыню. Но даже и в те отдаленные времена оно не было преступлением — оно лишь постепенно делалось им… Способны вы это понять? (Он, прищурив глаза, вгляделся в Алексея.) Может ли Юэса это понять и каковы вообще намерения этого нависающего над нами мира? Скажите.

Алексей откашлялся.

— Вы хотите, чтоб я вам это сказал?

— Да.

— Но почему я?

— А вы-то откуда?

— Я…

Алексей замялся. Что ответить?.. Во всяком случае, сделалось ясно, что и на Юэсе обитают существа, похожие на людей. От этого сразу стало легче.

Он осторожно начал:

— Ну, видите ли, все будет зависеть от…

Студент махнул рукой.

— Знаю. Это мы уже слышали: “Все будет зависеть от многих обстоятельств”. Никто во Вселенной не хочет понять нашего положения. И никто даже не может. Для этого нужно родиться в нашем мире, а не свалиться сюда из космоса, как вы, например. Для нас остранение уже стало частью натуры, чем-то бессознательным, чем-то вроде инстинкта. Заметьте, что, когда я говорю об этом, мне даже приходится отвлекаться от собственной личности и становиться как бы в стороне от самого себя. (Алексей уже перестал что-нибудь понимать. И в то же время это был удивительно “человеческий” разговор… В соседней комнате запели какую-то песню.) Когда я говорю о возможностях другого отношения к проблеме, я вынужден обращаться не к своему чувству, а к разуму, к чисто логическим категориям… — Он взял со стола стаканчик. — Ладно. Итак, первая порция… — Запрокинув голову, влил содержимое белого стаканчика в рот. На лице у него появилось новое выражение- успокоенности. — Уже начинает действовать. — Это было сказано шепотом и для себя.

Он глубоко вздохнул, поднял голову, посмотрел на космонавта удивленным взглядом, потом нахмурил брови, как бы пытаясь сообразить, кто перед ним.

— Ах, да! Это вы. Мы говорили о прошлом. Во времена моего детства никто не считал его таким уж суровым. Например, у меня была жительница-мамка. — Его глаза потеплели, выражение лица сделалось нежным. — И вообще, в доме было много жителей-слуг. Конечно, все они проходили через очистительные обряды и операции. (Алексей узнал песню, которую пели в соседней комнате. Это была песня жителей. И мелодия, которая лилась из музыкального ящика, тоже была позаимствована у маленьких людей.) Одним словом, это было почти равноправие. Даже нельзя сказать, что мы лишили жителей чего-то. Они ведь не знали никакой другой жизни и были вполне довольны своим положением… Пока не появилась Юэса.

Он быстро налил в стаканчик новую порцию. Пьяноватый, тягучий запах распространялся по комнате. Айтс выпил, поднял палец.

— Знаете что… — Его рот искривился вдруг в какой-то жестокой усмешке. — Еще два — три поколения назад “верхние” время от времени запросто выезжали в пустыню поохотиться на жителей. А теперь мы сами боимся их и не в силах совладать со своим страхом. — Он бросил взгляд по направлению к окну и резко повернулся. — Кто там стоит?

Космонавт посмотрел сквозь прутья решетки. На противоположной стороне улицы одна, прижавшись к стене дома, стояла Толфорза.

Все дальнейшее совершилось в течение трех — четырех секунд.

Алексей шагнул к окну. Студент, сильно шатнувшись, бросился за спину космонавта в глубину комнаты. Что-то щелкнуло там. Снопик огня блеснул у самого уха Алексея, оглушительно- космонавту показалось, что у него лопнули барабанные перепонки, — грянул выстрел. На улице Толфорза резко дернулась, будто ее толкнуло что-то, отделилась от стены, приложила руки к груди и тихонько опустилась на тротуар.

Еще не позволяя себе поверить в случившееся, Алексей повернулся к айтсу. У того на лице расплывалась дурацкая удовлетворенная улыбка.

— Что ты сделал, скот?!

Алексей вскочил на подоконник, схватился за прутья, судорожно потряс их. Они не поддавались.

Спрыгнув на пол, он отшвырнул Студента в сторону, метнулся в дверь, выбежал на улицу.

Девушка лежала лицом вниз. Алексей перевернул ее на спину, приложил ухо к груди. Дыхания не было. Он схватился за пульс. Ничего. Приподнял девушку, и странно тяжелым показалось ее тело.

Теплое и липкое текло у него по пальцам.

Несколько секунд Алексей тупо смотрел на свою ладонь, потом огляделся.

Искрилось полнозвездное ночное небо.

Улица была пуста. Затем послышался тихий стук двигателя, зашуршали жесткие колеса. Автомобиль — из тех, что охотились за жителями, — выехал неподалеку из-за угла, повернул направо и стал удаляться.

Космонавт поднялся, двумя прыжками пересек мостовую и вбежал в комнату, где веселились “верхние”.

Четверо танцевали, полуприсев на корточки, так и этак поворачивая вывернутые вперед ладони. Девушка-стрелка спала в углу, сидя и опустив голову на грудь.

— Слушайте! Тут ранили женщину. Врача! Где взять врача?..

Никто не обратил на него внимания.

Алексей бросился в другую комнату.

Айтс-Студент, стоя у окна, бессмысленно посмотрел на него.

— Чем-нибудь перевязать. Бинт… Марлю…

Студент налил себе в стаканчик новую порцию. Космонавт обвел взглядом помещение, кинулся к столу, лихорадочно выдернул один ящик, второй, третий. Маленькие огнеметные баллончики рассыпались по полу. Не было ни клочка материи, ничего такого, что годилось бы для перевязки.

Студент вдруг громко рассмеялся.

— Кто мы такие?.. Где?.. Какой потоп нас ожидает? — Он бросил стаканчик на пол. — Чудесно! Через минуту я уже забуду все.

За окном что-то громко стукнуло. Как закрывающаяся дверца автомобиля.

Алексей выбежал из комнаты, спустился по короткой лестнице.

Черная крытая повозка стояла напротив. Девушки не было. Только темное пятно крови осталось на тротуаре.

Повозка тронулась.

Космонавт погнался за ней, крича:

— Стойте! Стойте! Остановитесь!..

Но повозка, быстро набирая скорость, повернула вдалеке за угол.

Алексей пробежал метров пятьдесят.

— Остановитесь!..

Но никого и ничего кругом не было.

Он постоял некоторое время, нахмурившись и глядя себе под ноги. Потом медленно побрел назад.

В первой комнате айтсы, покрикивая, продолжали танцевать. Во второй Студент лежал на трех составленных вместе кубах. Он спал.

Космонавт нагнулся, собрал с пола баллончики, рассовал их по карманам. Взял один и посмотрел на Студента. Тот промычал что-то во сне, повернулся на бок.