— Скажу тебе прямо. Это ничего общего с Ритой не имеет. Ты не обижайся, но это так.

— А по-моему, все верно. Рита — добрый, интеллигентный человек, научный работник… Высший стиль мыслей, чувств и слов…

— Рита — это битое стекло в тесте. Голыми руками мять не рекомендуется, — резко сказал Второв. — И, уж конечно, она не будет называть его “мой друг”, или “он”.

— А как она его называла?

— Не знаю. Но это неважно. Про пса хорошо, про старость хорошо. По-видимому, такой стимул в деяниях Кузовкина существовал. И еще кое-что есть… Так что спасибо, в общем.

— Куда же ты забираешь рассказ?

— Хочу еще раз прочесть.

— Значит, тебе все же понравилось?

Второв неопределенно хмыкнул и, сунув рукопись в портфель, пошел к двери. Он был раздражен ее самоуверенностью. Но — и он понял это сразу — ее работа была первой попыткой нарисовать законченную картину того, что когда-то разыгралось между двумя ушедшими из жизни людьми. Он не поверил ни одному слову, но ясно почувствовал, что в его руках был метод. И еще он понял, что ему не хватает фантазии, всегда не хватало фантазии.

…Войдя в свой кабинет, Второв подмигнул портрету Опарина, но тот остался безучастным и равнодушно смотрел, как он запирает двери и на цыпочках пробирается к письменному столу.

“Хорошо, что хоть кабинет не опечатали, — подумал Второв. — А то и приткнуться негде. И как это Михайлов упустил?..”

Он выдернул телефонную вилку из гнезда, открыл форточку, закурил.

“С этим псом у Веры, кажется, получилось неплохо. Сам не пойму, в чем там дело… Нет, конечно, все это сюсюканье никакого отношения к Кузовкину не имеет. Понятное дело, что все там было иначе. Но сам метод! Метод, пожалуй, хорош… Нужно и мне попытаться рассказать все с самого начала. Рассказать самому себе. Одеть фантастический костяк плотью фактов…”

Он сбросил со стола книги и папки прямо на пол. Достал из ящика чистый лист бумаги и написал крупными буквами:

ДНК ИЗ КОСМОСА.

“И все же что там могло произойти? Излучение, взрыв, особые частицы?.. Пожалуй, не стоит хитрить перед самим собой. Все равно хочется поставить этот вопрос. Нет! Нет! Так нельзя. Я растекаюсь мыслию по древу. Все догадки и предположения должны быть отброшены! Факты и обстоятельства, обстоятельства и факты, и все, что с необходимой логикой вытекает из этих фактов. Никаких фантазий…”

Факт № 1. ДНК побывала в космосе и возвратилась на Землю.

“Как далеко занесло в космос эту станцию? К сожалению, в сопроводительной записке Комитета ничего об этом не сказано. Да и неважно это. Они сами, наверное, не знают. Где летала, как летала нуклеиновая кислота, — никому не станет легче от знания этих деталей. Главное, что побывала в космосе, в не освоенной человеком части пространства, и там… Снова лезут в голову эти братья по разуму, долой их! Значит, ДНК там подверглась каким-то воздействиям. Каким? Неизвестно. С чьей стороны — тоже неизвестно. Одним словом, подверглась и вернулась на Землю. Следующий этап…”

Факт № 2. Исследования космической ДНК производились академиком Кузовкиным совместно с Манич.

“Попробуем еще раз представить себе обстоятельства, связанные с этой историей. Ну, исследовали. А дальше что? Прежде всего, конечно, повторили известное. Оказалось, что у них в руках типичная ДНК, которая была отправлена много лет назад в космическое пространство. Ученые любят повторяться. Вся наука зиждется на повторах. Впрочем, подобные соображения к делу не относятся. Их в протокол не впишешь”.

Факт № 3. Кузовкин и Манич подтверждают, что по всем физико-химическим показателям они имеют дело с типичной дезоксирибонуклеиновой кислотой, извлеченной из вилочковой железы человека.

“Затем неугомонный старик, перебрав все физические и химические методы испытаний, решает поместить препарат в нейтринный поток. Происходит удивительное — ДНК разрушает материалы, воссоздавая самое себя из атомов и молекул любого рода. Кроме металлов, конечно. Металлы почему-то устояли. Случайно… Ах, случайно? Уж эти мне случайности, ими полна литература, но не жизнь. Так или иначе, Рита дергает рубильник не туда, куда надо, мощность установки увеличивается на несколько порядков, и реакция останавливается”.

Факт № 4. Космическая ДНК в потоке кварк-нейтрино, обладает сокрушительной, разрушающей силой; реакцию, впрочем, может прекратить тот же нейтринный поток, но повышенной мощности.

“Кажется, достаточно? Обнаружено поистине замечательное свойство, нужно трубить о нем повсюду, подавать заявку на патент, выступать с сообщениями и так далее. Однако Кузовкин не торопился, он продолжает опыты, он ждет… Чего ищет академик? Если поверить тому, что написала жена, старика больше всего интересуют биологические аспекты применения таинственной ДНК. Биологические и медицинские… Геронтология прежде всего. Почему? Разве не достаточно тех диковинных физических свойств, обнаруженных в нейтринном потоке? Очевидно, для Кузовкина этого мало. А почему, этого мы, наверное, никогда не узнаем… Может, действительно старость… Что мы о ней знаем? Кузовкин стареет, он ученый, активный ученый, который борется с природой, а не только изучает ее. Опыт с псом, с мышами и морскими свинками подает надежду… А вдруг? И Кузовкин очертя голову бросается в пучины неизведанного эксперимента… Туда же вовлекается Рита…”

Факт № 5. Кузовкин проводит новую серию экспериментов с космической ДНК для того, чтобы изучить ее биохимическое и биологическое действие. Обнаружив положительный эффект, ставит опыты на себе. Он и Р.Манич вводят себе какую-то дозу препарата.

“Впрочем, это еще надо проверить… Ну да ладно. Допустим. Что же произошло после этого? Риточка сделала всего лишь одну запись. “Боже мой, и я еще хотела что-то записывать!” Что значит эта фраза? Ужас, безнадежность или наоборот, такая простая очевидная ситуация, что и записывать нечего? Когда Рита ввела себе ДНК, — одновременно с ним или после?”

Факт № 6. Сопоставление дат показывает, что после введения ДНК у Кузовкина начался период обостренного чудачества. Со слов очевидцев следует, что поступки, Кузовкина в этот период обнаруживали в нем либо гения, либо сумасшедшего, либо гибрид сумасшедшего и гения. Необычайная острота восприятия, потрясающая зрительная и ассоциативная память, сила, энергия — все это не могло не вызвать удивленного внимания со стороны окружающих.

“А что же в это время происходило с Ритой? Она отсутствовала? Все говорят только о Кузовкине, а она что? Ведь она тоже согласилась быть подопытным кроликом. Почему же гениальность пришла только к Кузовкину? Или… может быть вот как: они решили сдвинуть опыт по времени! Очевидно, они договорились: сначала он, потом она…”

Факт № 7. Кузовкин гибнет в результате взрыва узла фокусировки нейтринной пушки.

“Так ли это? Вернее, совсем ли точно эта фраза отражает действительность? Если судить по записям Риты… Не оставляет чувство, мучительное чувство недоговоренности… Даже просто непонятности. Сначала ведь он начал рассыпаться, а затем уже произошел взрыв. А точнее — неполадки в узлах фокусировки заставили Кузовкина резко повернуться, руки его попали в нейтринный поток и… Теперь я знаю, как это происходит. Достаточно небольшого количества космической нуклеиновой кислоты поместить в концентрированный нейтринный луч, и начнется цепная реакция. Реакция разрушения, реакция деградации… Впрочем, с точки зрения ДНК — это реакция синтеза и воспроизводства. Но разве у ДНК существует “точка зрения”? Что это я, право… Не надо отвлекаться! В организме Кузовкина находилась космическая ДНК, он вводил ее регулярно малыми дозами. Бомбардировка нейтринными частицами вызывала распад тела. Рита видела своими глазами, как рассыпались его руки. Затем только произошел взрыв. Вот почему от Кузовкина ничего не осталось. И как это подобное соображение не пришло в голову раньше кому-нибудь из следователей? Ведь совершенно невероятно, чтобы один человек, Рита, остался цел и невредим, а другого разнесло в пух и прах. Причем оба находились в одной комнате! Бессмыслица… Хотя, впрочем, как говорят, Рита была тоже сильно помята, затем пожар мог уничтожить следы… Все это так просто. Да и следователей интересовало другое. Не было ли здесь злого умысла с чьей-нибудь стороны? Вот что их интересовало. Очевидно, не было… На то он и Случай, да еще и несчастный, чтобы вобрать в себя достаточное число невероятных причинно-следственных связей. Да, пожалуй, так и было… Именно так, не иначе. Но почему Рита буквально сошла с ума после этого случая? Конечно, все причины, о которых я знаю, могут считаться достаточными. Гибель любимого человека? Возможно. Чувство собственной вины? И это возможно. Судя по ее запискам, она что-то не подготовила перед опытом, поэтому, может, и закипела вода в холодильнике, поэтому Кузовкин бросился к установке, поэтому руки его попали в нейтринный поток… Что ж, вполне возможно. Но вот вопрос: когда Рита ввела себе ДНК? Перед взрывом или после? После — отпадает, потому как смерть Кузовкина настолько потрясла ее, что ей было не до опытов. Определенно, она сделала это перед смертью Кузовкина, может быть, совсем незадолго перед катастрофой. Если ДНК повлияло на нее так же, как на академика, а у нас нет оснований предполагать что-либо иное, она находилась в состоянии особого обостренного восприятия действительности. Сцена гибели Кузовкина застыла в ее глазах, как неподвижное, статичное изображение, от которого она уже не могла избавиться. Она как призрак днем и ночью преследовала бедную женщину! Недаром же Рита рассказывала всем только об этом, только об этом… Даже мне, новому, незнакомому человеку, она три раза пыталась рассказать о том, как погиб Кузовкин. Причем одними и теми же словами! Как вызубренную роль… Да, пожалуй, так и было. Очевидно, в этом состоянии крайнего напряжения всего человеческого существа такие сцены подобны смертельному ранению. Да, да, это так, это только так! Если Кузовкин мог запомнить номер автобусного билета, тираж, типографию, цвет, линию обрыва, то какие подробности должна была помнить Рита! Она помнила всё, все ужасные детали с неисчезающей четкостью, со сводящей с ума ясностью… Какое счастье, что природа дала нам возможность забывать!”