Одетта молча наблюдала за тем, как он откупоривал ее вино, продолжая с вдохновением повествовать о красотах Швейцарских Альп и прелестях езды на горных лыжах в компании с Фебой, Мунго, Феликсом и любовником его матери Фрицем.

— Кстати сказать, — тут Джимми прервал рассказ о своих приключениях в Альпах и снова поднял на нее глаза. — Я, если вы заметили, явился к вам еще засветло. Специально для того, чтобы у вас было время собраться…

— Я вас не понимаю… — Одетта по-прежнему стояла в кухонной арке, сжимая в кармане жакета мобильный телефон. Она была готова звонить в полицию или опрометью бежать из дома на улицу — в зависимости от того, как будут разворачиваться события. Джимми, на ее взгляд вел себя совершенно неадекватно.

— Я приглашаю вас со мной отобедать.

— Я жду приятельницу, — торопливо проговорила она. — Она должна быть здесь с минуты на минуту. Так что вам, как мне кажется, пора уже…

Неожиданно зазвонил телефон, прервав речь Одетты на самом патетическом месте.

Звонила Эльза. Сказала что не сможет приехать. Подрядчик пришел позже, чем они с Йеном ожидали, и теперь они втроем бродили по новому дому, производя различные промеры, необходимые для перестройки жилища по своему вкусу.

— Может быть, я заеду к тебе в другое время? Как, кстати, ты себя чувствуешь? — поинтересовалась под конец Эльза.

— У меня все хорошо. — Одетте хотелось сказать, что с ее, Эльзы, стороны нарушать обещание просто свинство, поскольку ее присутствие в эту минуту ей необходимо, но она промолчала.

— Ну так как — мы идем обедать? — Джимми уселся в кресло перед камином и гипнотизировал взглядом языки искусственного электрического пламени.

Одетте очень хотелось швырнуть в непрошеного гостя каким-нибудь тяжелым предметом и заорать: «Послушай, парень, у меня сейчас депрессия, дело мое накрылось, я вот-вот лишусь своей квартиры — так что иди ты к черту со своими обедами, да и вообще убирайся из моего дома!» Но она ничего этого не сделала и не сказала. Из гордости. Справившись с собой и взяв себя в руки, она ледяным голосом произнесла:

— Я не хочу есть. Кроме того, я была бы очень не прочь, если бы вы немедленно покинули мой дом. Как я уже говорила, ко мне должны прийти гости.

— Как пожелаете. — Джимми поднялся с места и направился к выходу. На минутку остановившись у двери, он сказал: — Позвоните, если вдруг надумаете со мной отобедать.

И ушел.

После его ухода Одетта развернула сверток с подарком. Там оказалась коробка с дюжиной носовых платков из тончайшего полотна. На каждом из них было аккуратно вышито одно-единственное слово — «Извините».

Когда Саския вернулась из трехнедельного свадебного путешествия, которое она провела на островах Карибского моря, и отправилась в «РО», чтобы узнать, как там дела, ее взгляду предстали запертая дверь и темные окна. Саския тут же позвонила по мобильнику Одетте.

— Извини, милочка, — сказала Одетта, — но обстоятельства сложились таким образом, что нам пришлось закрыться.

— Что случилось?

— Долго рассказывать. Приезжай ко мне. Мы с тобой выпьем и обсудим это дело.

Квартиру Одетты было не узнать. Изготовленная по индивидуальному заказу мебель, многочисленные гимнастические снаряды и вся музыкальная аппаратура исчезли словно по мановению волшебной палочки.

— Я почти все уже продала, — сказала Одетта. — Самое ценное выставила на аукцион. А за все остальное получила пять тысяч фунтов. Конечно, моя обстановка стоит куда дороже, но приходится брать, что дают.

— Но что, черт возьми, произошло? — спросила Саския, для которой все это было как гром среди ясного неба.

Одетта прошла к подоконнику, заставленному бутылками из выставленного на аукцион бара, и, не отвечая на вопрос Саскии, спросила:

— Что будешь пить? Сразу предупреждаю: льда у меня нет, потому что холодильник отправился вслед за мебелью.

— Мне все равно. — Саския огляделась, отыскивая местечко, куда можно присесть. — Квартиру ты тоже продала?

— Увы… Пока ее никто покупать не хочет. — Одетта протянула подруге стакан, наполненный фиолетового цвета жидкостью. — Здесь кассис и водка.

Глотнув этого сомнительного пойла, Саския со все возрастающим ужасом стала слушать рассказ Одетты о крахе «РО».

— Выходит, всему виной Калум? — воскликнула Саския, когда Одетта в общих чертах поведала ей, как все происходило. — А он мне казался таким приличным парнем… Непонятно только, чего он добивается?

— «РО» — вот чего, — сказала Одетта. — В случае банкротства он сможет купить его за бесценок. — Она глотнула приготовленный ею напиток и поморщилась: — Вот дрянь.

— И все равно я не понимаю, почему Калум все это затеял. Мне казалось, что вы с ним отлично ладите.

— Я, честно говоря, тоже этого не знаю, — вздохнула Одетта. — Он даже ни разу со мной не поговорил. У меня такое ощущение, будто он за что-то мне мстит. Я ненавижу подводить людей, а ведь получается, что я тебя подвела, — сказала она, взглядом заставив замолчать попытавшуюся было запротестовать Саскию. — Но я постараюсь сделать так, чтобы вы со Стэном продолжали работать в «РО» и при новых владельцах — кем бы они ни были. Вы ведь ребята талантливые, а это — главное…

Потом разговор зашел о свадебном путешествии Саскии, а после этого вернулся к ее свадьбе. В частности, Саския спросила, какое впечатление на Одетту произвел Джимми.

— Он ведь жутко сексуальный тип. Ты не находишь?

— Прежде всего он жутко настырный тип, — сказала Одетта.

— Он очень умный. И такой романтичный…

— Он — приятель Калума. И этим все сказано.

— Ты шутишь?

Одетта покачала головой:

— И не думала. По-моему, Джимми действует с Калумом заодно.

На квартире у Лидии Морлей яблоку некуда было упасть — столько там собралось народу. Пока Финли наполнял бокалы гостей и болтал с самыми хорошенькими подружками своей невесты, Лидия сидела на кухне и разговаривала с Джун.

— Калум сказал, что приедет, а его все нет и нет, — произнесла Лидия, взглянув на часы.

— Не волнуйся, придет. До полуночи еще целый час, — сказала Джун. Она никак не могла понять, почему Лидия пригласила этого мерзкого типа. С другой стороны, Лидия могла и не знать, какую яму Калум выкопал Одетте. Они с Эльзой поклялись об этом молчать, а других источников информации у Лидии, похоже, не было.

— У Калума полно классных приятелей, и он обещал прихватить кое-кого с собой, — вздохнула Лидия. — У Фина друзья скучные. Ума не приложу — зачем он их притащил? Главное, я всех их знаю как облупленных, а меня от избытка одних и тех же лиц начинает подташнивать.

— Напомни мне, чтобы я в следующий раз надела маску. — Джун, закончив готовить бутерброды с копченым лососем и долькой лимона, вытерла руки о фартук, взяла бокал и глотнула шампанского. Наверное, ей следовало отправиться в гости к Элли и Дункану, как это сделали Эльза с Йеном. Ее сожителю Джею здесь тоже не больно нравилось: он терпеть не мог шумных сборищ. И, что самое главное, в отличие от Лидии, ей вовсе не улыбалось встречать Новый год в компании с Калумом.

— Жалко, что Одетта не приехала, — вздохнула Лидия. — В последнее время она держится особняком. Даже не прислала мне поздравительную открытку на Рождество.

— Ей сейчас не до праздников. «РО» закрылся.

— Этого я не могу понять, — покачала головой Лидия. — Мне казалось, что он пользуется просто бешеной популярностью.

У Джун были четкие инструкции от Одетты, как отвечать на вопросы по поводу закрытия «РО». Она должна была ссылаться на отсутствие наличности, нехватку обслуживающего персонала, огромность затеянного ею предприятия, сами размеры которого мешали оперативно решать насущные вопросы. Все это она самым добросовестным образом сообщила Лидии, но та почти ее не слушала.

— Одетте следовало заручиться содействием Калума, — сказала Лидия, играя обрывками фольги от бутылки из-под шампанского. — Глупо было с ее стороны все взваливать на себя. А все ее проклятая гордыня. Именно она и сгубила дело.