Мой голос отчаянно дрожал, когда я задала следующий вопрос. Потому что я боялась услышать ответ, боялась правды и прошлого, которое только и делало, что причиняло мне боль.

— Как звали того, кто предал меня?

Вестница подняла на меня большие глаза, полные черной тоски, без блика и просвета и с последней упавшей снежинкой она произнесла.

— Шейд. Его звали Шейд…

(Июнь-ноябрь 2010)