— Я готов согласиться на громкую музыку, холодное пиво и пляжи со студентками.

Смех Сары далеко разнесся по подземелью.

— Сделаю все, чтобы это было внесено в новую конституцию.

Ракким добрался до поворота и потянул ее за собой:

— Уже недалеко.

— Ты уверен, что Спайдер не будет возражать, если я заявлюсь без приглашения?

— Меня он тоже не приглашал. — Ракким честно пытался предупредить его. Заскочил в ресторан, где работала Карла, но владелец заявил, будто она позвонила и сказала, что болеет.

— Почему мы остановились?

— Пытаюсь кое-что нащупать. — Бывший фидаин водил руками по замаскированной в стене дверной коробке, нашаривая замок. Наконец тот щелкнул, и дверь распахнулась. Внутри стояла темень. Он провел Сару в подсобку, служившую прихожей.

— Спайдер! Это я — Ракким!

Никакого ответа. Он нащупал выключатель, и через мгновение оба зажмурились от яркого света.

— Хвала Аллаху! — воскликнула Сара.

Ракким обнял ее.

— Ты отлично справилась.

— Все это время пыталась не закричать.

— Именно это я и имел в виду. — Он вымыл руки над раковиной, затем снял обувь. Сара сделала то же самое, и они открыли дверь в главное помещение.

— Спай… — Ракким вдруг умолк, шагнул вперед и огляделся.

Комнаты пустовали. Нет, хуже. В них царил полный хаос. Опрокинутые столы, наполовину скатанные ковры, криво висящие гобелены музейного качества, словно кто-то собирался снять их со стен, но в последнюю минуту передумал. В компьютерах отсутствовали блоки памяти, а корпуса выглядели так, словно по ним били кувалдой. Повсюду валялись картонные коробки, забитые одеждой. Выдвинутые из комодов и шкафов ящики громоздились поверх перевернутых матрасов. То тут, то там виднелись разбросанные игрушки — плюшевый носорог, бейсбольный мяч, шахматный черный конь. У распахнутых настежь холодильников расплывалась молочная лужа с горой продуктов посередине. Крови, впрочем, Ракким не увидел. Не было крови. Спайдер с семейством уходили отсюда в крайней спешке, но никто не пострадал.

— Что здесь произошло? — Сара подняла с пола носорога. — Смотри, след ботинка. Мы разулись. И те, кто тут жил, наверняка ходили босиком. Кто тогда оставил след?

Ракким забрал у нее игрушку. Не говоря ни слова, они натянули обувь.

— Здесь побывал твой ассасин?

— Нет, не его стиль. — Бывший фидаин окинул внимательным взглядом помещение. Тот, кто устроил разгром, мог пропустить что-нибудь важное.

— Столько кроватей и колыбелей… — ахнула Сара. — Сколько же здесь народу обитало?

— У него много детей. Я видел пятерых или шестерых. Слышал, что гораздо больше. Еще есть старшие дети. Спайдер не любил выходить на улицу, но терпеть не мог одиночества.

Сара обхватила себя руками. Комнаты хранили тепло, однако, возможно, она ощутила над головой вес земли и железобетона, представив, какие чувства могли испытывать здешние обитатели.

— Что ты пытаешься найти?

— Сам не знаю. — Ракким заглянул под стул. На полу поблескивали осколки стеклянного шара из коллекции Спайдера, рядом лежала крошечная модель башен-близнецов. Подобные сувениры и сейчас продавались во всех столичных ларьках, только строения в них охватывало пламя. Этот же явно сделали еще до Перехода.

— Пора уходить.

— Сейчас.

— Теперь, чтобы найти Сафара Абдуллу, нам придется обратиться за помощью к Рыжебородому. Да, Ракким?

Он подцепил башни носком туфли и зашвырнул их в угол.

— Нет, мне… — Бывший фидаин предостерегающе схватил ее за руку.

Сара послушно замерла, даже не подумав возмутиться. Хотя ее уши ничего не уловили, она слишком хорошо знала Раккима.

Он быстро затащил девушку в комнату, вероятно служившую детской, где жестом велел забраться под матрас, наполовину сдернутый с кровати. Прямо над ней кто-то яркими красками нарисовал на стене Периодическую таблицу элементов. Сара послушно свернулась калачиком. Проверив с нескольких точек, Ракким убедился в надежности укрытия. Из глубины подземных апартаментов раздавались голоса, уже различимые даже для слуха его спутницы. Он наклонился и поцеловал ее.

— Я люблю тебя.

— Значит, нам действительно грозит опасность.

Ракким отошел от кровати. Голоса становились все громче. Он спрятался за свернутым ковром, поставленным на попа у стены. Для засады место подходило отнюдь не идеально, но ему требовалось видеть всех, кто проник в помещение, одновременно находясь между ними и Сарой. По крайней мере, позиция позволяла мгновенно выпрыгнуть и начать боевые действия. Рукоятка ножа, как всегда, оказалась в ладони, подкрепив его уверенность в собственных силах.

— Кто оставил свет включенным? — Голос походил на скрежет наждачной бумаги по стеклу.

— Я здесь ни при чем.

Ракким посмотрел в щель между ковром и стенкой и увидел двоих мускулистых мужчин, загородивших вход. Еще двое вошли в комнату и принялись осматривать разбросанные вещи. Черные нейлоновые куртки, просторные штаны, кинжалы на ремнях, аккуратно подстриженные бороды. Боевики, нанятые «черными халатами».

Охранявшие вход кому-то поклонились, и в помещение шагнул пятый человек, очевидно старший по званию. За ним появилась пара телохранителей. «Черный халат» оказался совсем молодым, с чахлой слипшейся бороденкой. Людей, исхудавших до такой степени, Ракким видел разве лишь в тюрьме. Мертвенно-бледная кожа, покрасневшие веки. Как-то раз в Каролине бывшему фидаину пришлось убить бешеного пса. Тощая дворняга покусала двоих, разорвала им лодыжки и пыталась тяпнуть самого Раккима. Даже несмотря на то, что он пригвоздил ее к земле вилами. «Черный халат» имел разительное сходство с тем несчастным животным.

— Клянусь Всевышним, здесь просто воняет евреями, — воскликнул он пронзительным голосом. — Тарик, почему их здесь нет?

Огромный детина повесил голову.

— Сколько лет мы искали это отродье? — задыхался от возмущения предводитель. — Сколько лет этому… Спайдеру удавалось водить нас за нос?

— Со всем уважением, мулла, но мы до сих пор не уверены в том, что он существует.

— А теперь мы лишились шанса выяснить это! — Почерневший кочан салата покатился по полу от его пинка. — Я надеялся выставить этого еврея перед камерами! Показать людям, что мы добились успеха там, где сам Рыжебородый потерпел неудачу! Доказать, что он позволил врагам ислама окопаться в наших городах. А теперь у нас ничего нет! — Он посмотрел испепеляющим взглядом на бесцельно слонявшихся по комнате боевиков. — Тарик, твой информатор обманул нас. Мы добились только того, что заставили паразита спрятаться в другом логове.

— Мы… подобрались к нему так близко, мой господин, — прохрипел боевик.

— Ах, близко, — прищурился «черный халат». — Конечно, это совсем другое дело. — Он широко раскинул костлявые, как у скелета, руки. — Видишь, мой гнев испарился, как роса перед сиянием рассвета.

Ракким скосился на кровать, однако Сары не разглядел. Не сам ли Халед ибн-Азиз почтил их своим присутствием? По словам Рыжебородого, новый лидер «черных халатов», несомненно, относился к числу безумных фанатиков, но юнец перед ним как-то не вязался с образом почтенного муллы именно из-за возраста.

— Информатор наблюдал за официанткой почти месяц, чтобы выяснить, куда она исчезает, — начал оправдываться боевик. — Он не знал, еврейка она или нет, живет она в каком-нибудь заброшенном складе или нет. Таких много в городе. Он продолжал следить за ней чисто по наитию, а заметив, как она вошла в потайной тоннель, сразу сообщил нам. Он решил рискнуть и угадал, о мулла. Мы примчались сюда буквально через час после его звонка, и мне совершенно непонятно, куда она делась. Может быть, почувствовала за собой слежку? Они успели сбежать, пока мы искали вход.

— Чем мы обязаны информатору? — спросил «черный халат». — Какую сумму мы должны человеку, который допустил, чтобы его заметила женщина?

— Двадцать тысяч долларов. Стандартное вознаграждение за достоверную информацию. Плюс по десять тысяч за каждого пойманного еврея, но к данному случаю это, конечно, не относится.