Она предупреждена и, очевидно, решила устроить «цирк».

«А что, – решил Кинжал, – всё по понятиям».

И Желваку игра пришлась по вкусу:

– Вы что, решили нас всех отравить, как бабушку Евлампию? Или, может, зарубить топором, как сестрицу Веточку?

– Нет, зачем же! – весело пролепетала Олеся, – пани Чёрная Невеста просто взорвёт всех вас к чёртовой матери, если кто обидит её жениха! У меня с собой – бомбочка!

На плече висела маленькая кожаная сумка от Гуччи, подарок Леонида.

Охранник Алекс в два прыжка оказался рядом с сумасшедшей девчонкой, отобрал сумку, осторожно прощупал и вывалил содержимое на стол.

Это были драгоценности и бижутерия.

– Фу, как грубо! Сергей Павлович, прикажите своему холопу выйти вон! Он плохо воспитан. И пистолет надо прятать под пиджаком, а не выставлять напоказ. Это – некультурно.

А «жених» даже голос её узнавал с трудом.

«Так его! Молодец, ласточка моя! Только где ж ты таких слов за эти дни набралась?

Ты же в своей жизни ни одной книжки не прочитала! Наверное, по телевизору. Там иногда и так говорят».

Желвак кивнул, и начальник охраны с недовольным видом вышел во двор.

Олеся бросила преподнесённый букет в кадку, из которой росла экзотического вида пальма, села к столу и дрожащими руками стала собирать разбросанные украшения.

Мужчины увидели – девушка горько плачет. Слёзы двумя ручьями текли по щекам, капали на белоснежную скатерть, расплываясь большими серыми пятнами.

Желвак давно не видел плачущей женщины и оказался не готов так сразу адаптироваться.

Он сел напротив и взглядом показал Кинжалу, чтобы присел и тот.

– Пани Олеся, вас обидел этот потный дурак? Давайте его простим, у него нервная работа. Человек он уже не молодой и сегодня даже не обедал, – Желвак старался влезть девчонке в душу, предстоял серьёзный разговор.

Плакала Олеся беззвучно.

– Я не хочу жить! – глотая слёзы, сквозь зубы выдавила она.

Вряд ли она собиралась кого-то тут разжалобить, вызвать сочувствие. И то, что это прямая угроза в их адрес, гости не уловили.

– Жить приходится, пани Чёрная Невеста, – раздумчиво произнёс Желвак.

А Кинжал виновато посетовал:

– Лично мне жить – хочется.

Он видел, что это не истерика, а слёзы злобы и отчаяния, и не знал, что будет здесь в следующую минуту. Вся надежда на то, что подоспеют озерковские пацаны.

Но и тогда шансов выжить немного.

А что будет с бедной Олесей, с Василём и Натальей? Тревожная кнопка на наручных часах спасает лишь тогда, когда охранники неподалёку. Не договорились они с Палычем, когда Кинжал вознамерился взять СВОИХ в Шишкино: «Ты же от них зашифровался! Или – уже мне не доверяешь!» Желвак слыл большим мастером устраивать подобные капканы.

– Пани Чёрная Невеста, вам не надо плакать, – рассудительно, как папа взрослой дочери, сказал «следователь». – Никто не собирается обижать ни вас, ни вашего жениха. Мы приехали ненадолго. Я ищу убийц моего друга, и мне нужно задать вам всего один вопрос. Вы ответите, и мы сразу уедем.

Олеся наконец собрала все, что разбросал по столу отставной полковник и, как показалось Кинжалу, успокоилась.

– Леонид, налей мне, пожалуйста, ликёру, – тихо попросила она.

Кинжал открыл шкаф и увидел, что бутылка пуста. По внутренней связи он спросил Наталью, нет ли ещё? Оказалось – закончился.

– В машине пакет остался, – он поднялся, – я схожу, братан?

Пахан кивнул.

Движение Кинжала к выходу, а Олеси – к кадке, где под пальмой лежали подаренные жёлтые розы, началось одновременно.

Желвак доставал из кармана коробочку с бриллиантами, украденными Толстым из дома сестричек, когда раздался звонкий щелчок и по паркету ему под стул покатился чёрный бильярдный шар.

Он увидел, как девушка метнулась за массивный диван, услышал, как она грохнулась на пол, и лишь успел подумать, что всё-таки её надо лечить.

Как-то в Крыму Желваку гадала цыганка: «Ты – большой человек и умрёшь, как настоящий царь».

Успел ли он сейчас об этом вспомнить?

13 марта 1881 года в Санкт-Петербурге, на набережной Екатерининского канала бомбой народовольца был смертельно ранен государь-император Александр Второй. По современной классификации, террористы использовали СВУ – самодельное взрывное устройство. А всего через пятьдесят шесть лет, 5 апреля 1937 года, в селе Усть-Чарышская Пристань Алтайского края родился Сергей Павлович Быков, ставший впоследствии «вором в законе» по кличке Желвак.

В тот год Быка на насилие «красной» системы над человеком в СССР природа в масштабах планеты ответила рождением большого числа людей, ставших впоследствии знаковыми фигурами.

Множество учёных, политических, государственных и религиозных деятелей появилось на свет в разных странах мира. Тогда родились три лучших актёра Голливуда последней четверти ХХ века – Джек Николсон, Дастин Хоффман и Энтони Хопкинс. В Советскую Россию пришли лучшие писатели, поэты, композиторы, режиссеры.

В 37 м появились на свет главный раввин России Адольф Шаевич, её главный татарин Минтимер Шаймиев и такие любимцы народа «в телевизоре», как Юрий Сенкевич и Николай Дроздов. Тогда же родились наши знаменитые футболисты Эдуард Стрельцов, Галимзян Хусаинов, Виктор Понедельник, Михаил Месхи. Нелишне добавить сюда светочей советской эстрады Иосифа Кобзона и Эдиту Пьеху, нескольких ныне подзабытых, но в своё время прославленных космонавтов, неудачников-гэкачепистов, а также известного отца разухабистой светской львицы Ксении Собчак.

Конечно, в этом ряду Сергей Быков, мягко говоря, не смотрится. Но надо отдать должное: как русский вор он состоялся, достигнув в этой иерархии высшего звания.

А то, что не стал главным хранителем Алмазного фонда, так лично его вины в этом нет.

В три года маленький Серёжа остался без отца, который был репрессировал и погиб в лагерях. В колонию для несовершеннолетних он попал в девять лет – за кражу буханки хлеба. Совершил побег. Пешком прошёл от Ярославской области до Юга России, где прибился к банде Яши Криворотого, который специализировался на подделке драгоценных камней. В связи с болезнью глаз у пацана и опасностью слепоты Яша проявил необъяснимое милосердие и лично отвёз мальчика в Одессу, в клинику профессора В.П.Филатова. Там его вылечили. Через год Сергей вернулся в Ростов-на-Дону и рассчитался со своим благодетелем сполна – преподнёс ему украденный у кого-то из одесских глазных врачей 7-каратный огранённый алмаз.

С тех пор эта тема стала в его криминальной работе главной.

Вот и теперь бывший разбойник, а ныне главарь мощной организованной преступной группировки держал в руках два роскошных бриллианта. Желваку не терпелось увидеть реакцию на камни этой явно нездоровой девушки. Ему даже не нужно будет задавать вопросы – всё прояснится мгновенно, алмазы его не обманут.

Однако в эти секунды своим волшебным блеском драгоценные камни сигнализировали совсем иное. Если бы он сейчас угадал, о чём их мерцание, то остро почувствовал бы близкое дыхание смерти. Для Желвака раз и навсегда угасало и это неземное сияние, да и в самой жизни 63 летнего организатора воровского дела и «чистого» бандитского бизнеса в России ставилась жирная точка.

Первый хлопок застал Кинжала в бронированной машине пахана, где был пакет с подарками для Олеси.

Яркая вспышка, взорвавшиеся изнутри оконные стёкла первого этажа, густой дым – это видели глаза, а сознание реагировать отказывалось.

Предупреждение Олеси зависло в воздухе как не поддающийся объяснению фантом, и этот взрыв ничего не прояснил, а лишь ошеломил своей иррациональностью.

В доме не пользовались газом, иначе можно было подумать, что взорвался баллон. В особняке не могло быть никакой взрывчатки, там не держали даже холодного оружия – школа Желвака: не хранить ничего, что может быть поводом для ареста.