— А знаешь, — вдруг обратился Джейк к Кей, — несмотря на то, что мальчик родился ножками, Эннани все-таки быстро разрешилась от бремени, как только ребенка развернули — он тут же родился.

Джейк сказал слово «развернули» так, словно Кей тоже помогала ему в этом процессе.

— Ну, да, — рассеянно согласилась она.

— Суэмцам в этом плане гораздо легче, чем нам, — продолжал Джейк, — роды Эннани — единственные, можно даже сказать исключительно единственные, для Суэмы роды с осложнениями. А обычно все происходит очень быстро, без боли и без страданий. И у тебя, Кей, таких родов не будет, — неожиданно закончил он.

— Я, вроде, и не собиралась производить на свет детей.

— Ну, когда-нибудь придется, — Джейк произнес это без всякого выражения и без эмоций, словно само собой разумеющееся.

— Прежде чем родить ребенка, надо ведь, наверное, выйти замуж, — с усмешкой заметила Кей.

— Конечно, — согласился Джейк и добавил, — Однажды, когда-нибудь, ты выйдешь замуж. Почему бы и нет, девушка ты хорошая, симпатичная.

Он улыбнулся. Кей тоже. Это было первое замечание Джейка о ее внешности. Хотя, по сравнению с жителями Такнааса, которые все были необыкновенно красивы, ее даже симпатичной нельзя было назвать. Наверное.

В этот вечер Кей устала больше обычного. Дома их ждал гость — Лэстин. Расположившись в уютной гостиной, вместе с Китом, Лосанной и Сэмом, он рассказывал какие-то смешные истории и рисовал для Сэма картинки на больших альбомных листах.

Кей только поздоровалась со всеми и ушла наверх. Она чувствовала себя такой уставшей, что мечтала скорей очутиться в своей постели. Поужинать они с Джейком уже успели, и теперь, после душа, Кей могла насладиться покоем на своей кровати.

Она слышала, как Джейк еще долго рассказывал всем о том, что они пережили. Потом слышала, как все молились и пели. Под звук этих голосов она и уснула.

И лишь утром от Лосанны Кей узнала, что Лэстин на самом деле приходил вчера к ней.

Джейк, Сэм и Кит молились каждый вечер. Кей уже привыкла к этим молитвам, и они казались ей незыблемой частью Суэмы.

Джейк вообще жил всегда так, словно Бог был рядом и все видел, и все обстоятельства его, Джейка, жизни зависели только от Создателя. Иногда обращение Джейка к Богу было совсем коротким, просто несколько слов благодарности и хвалы, эти слова тоже были молитвой. Но Джейк мог молиться и долго, закрывшись в своей комнате. Только по приглушенному звуку его голоса, доносившегося из-за зеленой двери, Кей догадывалась, что Джейк обращается к Отцу. Иногда его молитвы длились больше часа, и он спускался вниз окрыленный и вдохновленный свыше. И Кей это было не совсем понятно.

Но с другой стороны, Кей была уверена, что благодаря молитвам Джейка и его близости к Богу в Желтом Доме царила какая-то особая атмосфера. Она обволакивала и окутывала сразу, как только Кей переступала порог. Покой, уют, чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне и еще тихое, спокойное счастье — вот то, что Кей испытывала в этом доме. Мало того, вся эта атмосфера наполняла не только Желтый Дом, но и весь Такнаас. Потому что молился каждый его житель. Так говорил Джейк. Он говорил, что в Такнаасе к Создателю обращаются все, не молятся только баймы.

А после вечерней молитвы иногда пели песни. Пели все — и Джейк, и Сэм, и Кит. Джейк подыгрывал на гитаре. Слова песен были простыми:

Или:

Обыкновенные слова, ничего сложного или особенного. Но мелодии в Суэме были необычными. В каждой, даже медленной отбивался ритм барабаном, бубном или какой-нибудь маленькой ручной стукалкой. У Джейка дома ритм всегда отбивал Сэм на небольшом бубне, обтянутом тугой желтоватой кожей. И в этих музыкальных ритмах слышался шелест трав, журчание ручьев, цокот лошадиных копыт.

Кей очень любила слушать эти песни. На молитву вниз она не спускалась — ну, чего она будет стоять как истукан в то время, когда другие молятся? Но если Джейк начинал наигрывать музыку, а Сэм ударял в свой бубен, то Кей выходила в коридор и садилась на ступеньки на самом верху лестницы. Отсюда ей было хорошо слышно, и она могла наслаждаться хорошей музыкой.

А время шло. Как большое колесо, оно катилось все дальше и дальше, подминая под себя дни и недели. Закончились долгие и жаркие три летних месяца.

Кит поправился. Некоторое время он еще жил в доме Джейка, пока окончательно не окреп. Потом он вернулся на стены Такнааса — воины жили в домах, построенных у этих стен.

В Такнаасе собирали урожай. Фермеры, живущие в окрестностях, везли в город тонны зерна, яблок, картофеля. Кей помогала Мит-Итен варить варенье, перетирать помидоры, сушить абрикосы и яблоки. Вместе они каждый день пекли фруктовые пироги, такие вкусные, что пальчики оближешь.

В первом осеннем месяце Сэм уехал к своим родителям в далекий Лионас. Кей сама помогала ему укладывать вещи в два объемных рюкзака и заботилась о продуктах в дорогу. Вообще-то за Сэмом еще в середине последнего, третьего летнего месяца должен был приехать Марк, для того, чтобы обеспечить ему охрану в дороге, но почему-то не приехал. И Сэма отправили с очередным торговым обозом. Задерживаться мальчишке было нельзя, осенью у него, как и у всех суэмских детей, начинались занятия в школе.

В дорогу Сэм отправился верхом на Ловком. А его лохматый пес Папоротник остался. Накануне отъезда пес куда-то убежал, и найти его не могли, сколько не искали. Он и раньше иногда убегал и мог пару ночей не ночевать дома. За него не волновались. В этот раз расстроенный Сэм искал Папоротника вместе с Кей и Джейком, но все было безрезультатно. Собака как сквозь землю провалилась. Это казалось странным, Папоротник был привязан к своему юному хозяину. Пес появился только через день после отъезда Сэма, зашел в дом, как ни в чем не бывало, и развалился на кухне у плиты, робко поглядывая на Кей, которая мыла в это время посуду. Джейк, усмехнувшись, сказал:

— Иногда мне кажется, что Папоротник сам выбирает себе хозяина.

Но больше ничего Джейк Кей не объяснял. И куда убегал Папоротник — они так и не узнали.

Кей и Джейк провожали Сэма до самого леса, далеко за холмы, и еще долго стояли, всматриваясь вдаль, пока многочисленный отряд, сопровождавший четыре длинных, похожих на домики, повозки, не скрылся вдали. Фигурка Сэма была самой маленькой среди рослых и крепких воинов.

Глядя ему вслед, Кей думала о том, как опустеет теперь их дом, и как им будет не хватать этого веселого и смешливого мальчика. Она спросила у Джейка, сколько времени займет дорога до Лионаса. Тот ответил:

— Верхом на коне — дней десять. Но у них повозки, которые едут медленно, поэтому недели две, не меньше, отряд будет в дороге.

— И что, мы не сможем узнать, приехали они в Лионас или нет?

— Почему, сможем. Из Лионаса Ник, отец Сэма, выпустит почтовых голубей. Голуби и принесут нам весточку.

— Ты думаешь, что голуби долетят благополучно?

— Выпустят несколько голубей. Кто-нибудь из них долетит. Раньше, во всяком случае, долетали, — Джейк посмотрел на Кей и добавил:

— Не переживай, мы же верим, что Создатель сохранит их. Даже если не долетят голуби, допустим, что вдруг такое случилось, все равно из Лионаса должен будет придти обоз с товарами, он и привезет весточку.