— Что это за стих-песня? Ты можешь прочесть ее нам? — спросил Ник.

— Конечно. Этот стих я заучивал еще в детстве. Он простой, особой художественной ценности в нем нет, — и Тэн на распев начал декламировать стишок:

— Вот и весь стих, — закончил Тэн.

— На мой взгляд — это просто набор слов. Непонятно ничего. Как по этому стишку можно отыскать карту? Меч спрятан в подземельях Хаспемила. Карта подземелий Хаспемила в подвале Гаднаэми. Теперь нам, похоже, нужна еще и карта подземелий Гаднаэми. Что-то уж очень все запутанно, — высказался, нахмурившись, Мас.

— Не я это придумывал, — поднял брови Тэн, — а в стихе содержаться ориентиры, придерживаясь которых можно добраться до реликвии, то бишь до карты. Как пользоваться стихом-подсказкой, я знаю. И я вас проведу, я же сказал.

— Тэн прав. Мас, ты зря горячишься, — произнес Марк, — достать карту — не такая уж и трудная задача. Тэн будет нашим проводником, а лабиринт укроет от баймов. Лабиринт замка Гаднаэми, я думаю, безопасней, чем подземелья Хаспемила, кишащие ядовитыми ящерами. Вы же помните, что в Хаспемиле приручали надхегов-гухони, бескрылых ядовитых ящеров, чей укус смертелен. Так что, добыть карту, думаю, будет легче, чем достать Меч. Нам остается только выбрать день нашего отправления.

— А вот скажите мне, что там в пророчестве говорилось о Дверных Запорах, я что-то не могу вспомнить, — спросил вдруг Самэйн, — как их можно закрыть?

— Я могу еще раз прочесть, — Ник взялся за свиток, — вот эти слова: «придут в назначенное время люди из другого мира, и Дверь Проклятия будет закрыта, ибо они будут знать, как закрыть эту дверь. Только знающие слова других миров смогут решить тайну запоров двери». То есть, — продолжил Ник, — под словами другого мира подразумеваются другие языки. Может, и английский.

Последнюю фразу он произнес на английском. Родной для Кей язык так странно прозвучал под сводами зала, что она вздрогнула и с удивлением глянула на Ника.

— Сэм этих слов не знает, но зато знают Марк, Джейк и Кей. Скорее всего, на Двери есть какие-то надписи, может, инструкции, прочитав которые избранные поймут, как работают запоры на Двери. Так написано в пророчестве, а мы доверяем Создателю и этому свитку.

— Ну, что, ребята, — спокойно произнес Марк, — исполним древнее пророчество, снесем башку Гзмардануму?

Джейк взглянул на него, покачал головой:

— Рвешься в бой? Нам надо сначала спросить у Кей — согласна ли она оказаться в числе избранных. Дело это не простое, скорее даже страшное. Не всякому мужчине по плечу. А она — нежная, слабая девушка. Что скажешь, Кей?

Кей посмотрела на Джейка и опустила глаза. Она и рада была бы что-то ответить, но смятение овладело ею настолько, что ответа не было. Она не могла сказать «нет» и боялась сказать «да». Кей не видела, не понимала — почему она оказалась в числе избранных — слабая девушка, не умеющая даже владеть тем ножом, что висел у нее на поясе. Какой от нее толк? Чем она может помочь? И Кей только слегка дернула плечом, не поднимая глаз.

— Без Кей не будет команды избранных, — сказал Ник, — только вместе четверо избранных выполнят предназначенное. Ты, Кей, не спеши с ответом. У нас есть пара дней в запасе, потому подумай, помолись. Я верю, что Бог положит тебе на сердце решение. Если ты — избранная, Отец призовет тебя. Ты это поймешь. Призыв Создателя не возможно не услышать.

— Я поеду с избранными, — заявил вдруг Самэйн, — насколько будет возможно, я буду с ними.

— Мы с братом тоже, — коротко сказал Мас.

— Да что там, весь отряд и поедет вместе. До Лионаса добрались вместе, доберемся и до замка. А там видно будет. Так ведь, парни? — Смаик оглядел воинов за столом.

— Ну, Галиена мы оставим, — подняв брови, невысокий, широкоплечий Энеарн повернулся в сторону Галя.

Галь только слегка улыбнулся. Видно было, что он устал и, возможно, боль от ран досаждала ему.

— О, кей, — вдруг сказал Марк, — мы обсудили все важное, разобрались — что к чему в пророчестве, думаю, можно сделать перерыв. Правильно я мыслю, Ник?

Тот усмехнулся и ответил:

— Я понял. Хорошо. Мы помолимся, и все будут свободны. У нас есть время для молитвы и для последних решений. А Создатель усмотрит все остальное.

После того, как вознесли молитвы Отцу-Создателю, Марк, повернувшись к Кей, положил ладонь ей на руку и тихо спросил:

— Кей, ты боишься?

И, глядя в его теплые синие глаза, Кей также тихо ответила:

— Да.

Итак, Кей предстоит быть в числе избранных. На нее возложена важная и трудная миссия. Но Кей ясно понимала, что не готова к этому, и не в силах совершать великие подвиги. Она не владеет оружием, не умеет драться, не может слышать голос Создателя — у нее нет никаких талантов. Чем она может помочь избранным?

Ей пришли на память слова Тнумо о том, что она сильная и со всем справится. Теперь Кей понимала, что он имел в виду. Тнумо знал, что она из числа избранных, знал, с чем она должна справиться. Знал, но не говорил. Видимо, он догадывался тогда, что Кей его не поймет. Но она и сейчас не понимает.

Кей одолевал страх при одной мысли о заброшенных городах мудрых и о подземельях Хаспемила. И ее одолевала тоска, когда она думала о разлуке с Грэгом — не могло быть и речи о том, чтобы взять мальчика с собой. Его придется оставить здесь, в Сосновом Приюте.

Совет был окончен, но воины не торопились расходиться. Они передавали друг другу свиток, как драгоценную реликвию, осторожно, неторопливо рассматривали буквы и печати на нем, негромко переговаривались. Но Кей, поглощенная своими мыслями, не обращала внимания на разговоры.

Маленький Грэг, словно почувствовав настроение Кей, бросил свои игрушки и прижался к ее коленям, подняв смуглое личико. Малыш так крепко обнимал ее ноги, и такое доверие светилось в его влажных глазах, что сердце Кей болезненно сжалось. Приласкав мальчика, она вытерла набежавшие слезы. Как она может оставить малыша? И вернется ли к нему?

Кто-то дотронулся до ее плеча, мягко и осторожно. Кей оглянулась и увидела за спиной Марка.

— Ну, что ты, Кей, — тихо сказал он, — не стоит так расстраиваться. Мы будем с тобой рядом в этой дороге, будем оберегать и защищать тебя. Мы сделаем все для того, чтобы ты, живая и невредимая, вернулась к Грэгу, — Марк невесело улыбнулся, — ты мне веришь? Просто, молча, кивни, как ты всегда это делаешь.

Кей посмотрела Марку в глаза и увидела в них столько любви и тревоги, что тонкая дрожь пробежала по ее телу. Он был так близко, ее Марк, что она угадывала запах одеколона и хвои от его короткой, кожаной куртки.