В сиянии Белого Огня Храма Двери на Кей глядел маленький, одинокий мальчик, никому ненужный в этом огромном мире. Такой же одинокий, как и Том. Мальчик этот не мог быть Злом, Зло пришло к нему гораздо позже. Может, потому, что у маленького Риверса не было сестры, которая любила бы его, и он не попал в Суэму, не примирился с Создателем. И уже никогда не примирится, потому что она, Кей, убила его…

Факел с громким стуком выпал из руки, заплясали горячие искры на каменном полу. Кей совершила непоправимую ошибку… Она не имела права убивать отчима… У каждого человека должен быть шанс — встретиться и примириться с Отцом, пока вечность не приняла его в свои объятия. Именно ради этого приходил Сын Создателя в их мир.

— Прости меня, Отец… Прости меня, Отец, ради Твоего Сына, — прошептала Кей.

Она не замечала слез на своих щеках, потому и не вытирала их. Ее охватило горькое сожаление о прошлом, о том, что уже никак нельзя изменить, и она какое-то время стояла в проходе, в свете пляшущих язычков Белого Огня.

Наконец, видения рассеялись, как серый туман. Расползлись рваными клочьями и скрылись в темных углах. Дверь в конце прохода вдруг заблестела, заиграла яркими отсветами, точно поверхность ее была живой и подвижной. Кей видела Дверь смутно, как сквозь пелену. Мертвенным холодом тянуло из черной щели проема, и кровь в жилах стыла при мысли о том, что может ждать там, в этом проеме…

Зло приходит из проема, захватывает в плен души и изменяет их. Так переменился Лэстин, ее отчим, родители Грэга. Этому надо положить конец. Надо закрыть проклятую Дверь. И Создатель поможет Кей в этом.

Девушка подошла к Двери медленно, чувствуя, что каждый шаг дается с трудом, а ужас сжимает все внутренности. Выполненная из какого-то, почти черного, полированного камня, Дверь возвышалась над девушкой странным памятником. Ее покрывала искусная резьба, не менее загадочная, чем сам Храм. Выпуклые круги рядами проходили от одного края к другому. На каждом круге — буквы. Над Дверью, под самым потолком изображен еще один круг, парящий в пространстве, вокруг которого тонкими штрихами были нанесены фигуры людей с крыльями. Наверное, ангелы…

Кей всматривалась в странные круги, чувствуя, как немеют от холода ноги. Как же работают эти древние запоры? Как закрыть эту Проклятую Дверь? На стенах Храма было написано — и придут в свое время избранные… Может, и тут спрятаны какие-то слова, надо только отгадать их? Кей пробегала глазами от буквы к букве — они вырубленными линиями чуть поблескивали на темно-кофейной поверхности. Здесь были буквы и ее мира, так странно знакомые ей, так давно оставленные и забытые. Но как понять, что они скрывают за собой? На каждом круге — несколько букв в вязи диковинного узора. Но суэмских нет, это слова не для суэмцев. И надо сложить эту головоломку, надо понять, что же может быть написано на древней Двери старинного Храма.

Кей чувствовала себя так, будто брат ее все еще был рядом. Ей почему-то казалось, что вот-вот раздастся его голос, и он позовет ее. Произнесет имя, спросит: «Где ты была так долго». Она почти физически ощущала близость Тома. Почему пока она двигалась к Храму, ее преследовали видения о нем? Может, Бог что-то хотел сказать ей?

Буквы были выбиты и вдоль проема, по самому краю стены. «Не ошибись, набирая слова для запоров Двери. Если знаки, которые ты выберешь, будут стоять в неверном порядке, Дверь не ответит. Ответит тьма». Кей прочла эти строки, наклонив голову, потому что слова поднимались вертикально, от пола до самого потолка.

Это значит, что у нее нет права на ошибку. Наверху, над дверью изображение было точно такое же, как на стене у самого входа. Одна из таких картинок. Что под ней было написано?

«В начале сотворил Бог небо и землю…»

Вдруг Кей осенило, словно перед ней сошлись все кусочки пазла. Ну, конечно! Такие же слова были на любимой открытке Тома! На той самой, что хранилась в его альбоме с наклейками. Он заставлял Кей перечитывать ее снова и снова. Странная открытка с непонятными тогда для них двоих словами.

Как же быть уверенной, что она не ошиблась? С другой стороны в этом Храме ничего не может быть зря. Не зря она оказалась здесь, это было предопределено Создателем. Не зря она видела Тома и думала о нем. Не зря над Дверью это странное изображение. Над входом в другие миры написано, что все творил Создатель.

Может быть, ей было давным-давно предназначено лишить силы страшное проклятие в мире Суэмы, потому у Тома оказалась эта открытка? Потому он заставлял читать ее вновь и вновь? И открытка, и рисунок над Дверью — это ключи, которые приготовил для нее Создатель. Надо только воспользоваться ими.

Кей отошла немного назад, окинула взглядом все круги. И вдруг в голове у нее ясно и четко прозвучала фраза: «В начале сотворил Бог небо и землю…» Будто кто-то произнес ее, совсем рядом. Да, так и есть, все выходит. Если складывать именно эти слова, то все получается. Начинать надо с того круга, что посередине — Кей прикоснулась к Двери и тут же отдернула руку. Обжигающий холод жесткой болью отозвался в кончиках пальцев. Дверь была такой холодной, что к ней невозможно было прикоснуться. Девушка торопливо полезла в карман, но обнаружила, что у нее только одна перчатка, вторая утеряна. Что ж, придется обходиться одной.

Натягивая перчатку на правую руку, Кей не отрывала взгляд от Двери. На круги, наверное, надо нажать. Она надавила на испещренную резьбой поверхность, но Дверь не поддавалась. Тогда девушка, закусив губу, нажала двумя руками. Раздался мягкий шелест, словно выпустили воздух из воздушного шарика, и круг утонул внутри Двери, как громадная, круглая кнопка.

— Слава Богу, — почему-то на английском языке проговорила Кей.

Время замедлилось, загустело, словно тягучий сироп. Собственные движения стали казаться Кей медленными, как будто воздух обрел плотность, и надо было употреблять неимоверные усилия, чтобы двигаться в нем. Медленно, очень медленно, она нашла следующий круг и надавила на него. От лютого холода пальцы немели и теряли чувствительность. Кей понимала, что замерзают не только пальцы, но и щеки, нос. Все тяжелее становится отрывать ноги от пола. Но это было неважно. Важными были только древние круги с выпуклыми буквами. Круг за кругом, буква за буквой…

В начале сотворил Бог небо и землю…

Все так и было. Создатель творил миры и вдыхал жизнь в свои создания. Но создания ослушались своего Создателя, и страшная беда ворвалась в миры. Злые духи пытаются захватить власть в Суэме, так же, как делают они это в ее, Кей, мире. Но Отец сильнее зла, потому победа будет на Его стороне…

Из черной, страшной щели к Кей тянулись худые, призрачные руки с длинными пальцами, так медленно, так странно. Она видела эти руки, но почему-то понимала, что к ней они не прикоснуться. Не посмеют. Не имеют права. Она принадлежит Отцу, и тьма не имеет над Кей власти.

Еще один круг с тихим шипением опустился в Дверь. Кей вдруг подумала о Марке, как будто увидела его наяву. Это было так неожиданно, что она на мгновенье остановилась. Она вспомнила, как прошлую ночь сидела, прижавшись к нему у костра, вспомнила любовь и нежность, горящую в его глазах. Марк берег ее все это опасное путешествие, и только теперь Кей поняла, как ему будет больно и горько, когда он проснется и узнает, что ее нет. Здесь, в этом Храме она будто лучше понимала суть вещей, и уже не сомневалась, что Марк любит ее, любит давно и сильно.

Но Дверь должна быть закрыта, ничего не поделаешь…

Кей снова взялась за круги. Долго стоять нельзя, иначе она совсем замерзнет. Она и так стынет все больше, и пальцы рук уже совсем не слушаются ее.

В начале сотворил Бог небо и землю…

Надо не сделать ошибки, набрать все слова верно. Каждая буква должна встать на свое место.

Но вот, наконец, последний круг был нажат, и громадная створка Двери вздрогнула. Задрожал пол, стены, загудела гора, в которой находился Храм. Казалось, что содрогнулся весь мир, затрясся в мучительных конвульсиях. Тягучее, густое пространство рванулось, рассыпалось, и Кей отбросило холодной волной воздуха в сторону.