— До подземелий их не хватит, — уточнил Сэм.

— До подземелий нас не хватит, — сердито пробурчал Смаик, — Кей, вон, вся позеленела. Сил уже нет — дышать этой вонью.

— Тогда поехали быстрее. Выберемся из леса и загасим факелы, — распорядился Марк.

И отряд понесся сквозь мрачный, вековой лес. Фноохи какое-то время преследовали путников, но скоро отстали. Лес скрыл их присутствие и снова стал казаться необитаемым.

У робкого, хилого ручейка напоили коней, но задерживаться не стали. Они пробирались на юго-восток, руководствуясь показаниями компаса. В лесу не было никаких ориентиров, ничего, что показывало бы им, что они на правильном пути. Но Джейк сказал, что черные земли совсем близко, что начинаются они сразу за лесом. И там, на Черных Землях лежат руины Хаспемила, а рядом с ними — Гора Верблюжий Горб.

— Совсем скоро мы будем там, — обещал уверенно Джейк.

Но за пределы леса выбрались только к вечеру, когда небо стало наливаться темно-серым цветом, и густые тени, предвестники ночи, обступили стволы деревьев. Земля, что лежала перед ними, была абсолютно пустой. Ни одного деревца, ни одного кустика, ни одной травинки. Безжизненной пустыней простиралась она до самого горизонта, твердая от мороза и темная в зимних сумерках.

И Кей поняла, что земля мертва. В ней не осталось жизни. Совсем. Она не откликнется на дождь и тепло, не отзовется на плуг и не произведет на свет ни одного стебля. Над мертвой землей царила смерть, ее ледяное дыхание обожгло путников и сдавило холодом сердца. Смерть властвовала над всем в этих землях, и она не собиралась уступать без боя.

Отряд замер у кромки леса. За их спинами все еще трепетал зеленоватый сумрак, качались ветки деревьев, где-то в глубине леса скрывались фноохи. Там, за их спинами была жизнь, пусть скудная, пусть яростная, пусть грозная и опасная, но жизнь. А впереди их ждало нечто, не относящееся к жизни, нечто, существующее за ее гранями.

Кей никогда в жизни не испытывала такого ужаса, как перед этими мертвыми землями. Захрапели кони, прижимая к голове уши, попятились, забили передними копытами.

— Нелегко нам будет, верные, — тихо сказал Джейк.

Марк поморщился и поправил:

— Нелегко будет Самэйну и Смаику. Да сохранит их Создатель от перерождений.

— Ты не понял, Марк, — Джейк повернул побелевшее лицо, — земля забирает жизнь. Смерть может оказаться сильнее жизни в нас.

— Джейк, что написано в Книге Создателя о жизни? Мы имеем в себе жизнь Сына Создателя. И Его жизнь сильнее смерти. Значит, мы будем жить, — Марк произнес это медленно, уверенно и обвел взглядом Джейка, Кей, Смаика, Самэйна и Сэма.

— Вы слышали? — повторил он, — Мы живем не своей жизнью, в нас течет жизнь Сына Создателя. Мы справимся, мы выстоим.

И он с силой сжал бока Мураша. Конь, легко оттолкнувшись, ступил на мертвую землю.

— Да будет так, — сказал Джейк, — вперед.

Мертвая земля глухо и пусто отозвалась под копытами лошадей. Скакали быстро, надеясь к ночи добраться до развалин обсерватории.

Кей ничего не чувствовала, кроме судорожного страха. Иногда ей казалось, что дыхание замирает у нее в груди, и сердце, холодея, бьется медленно и с трудом. Тогда она шептала вслух:

— Жизнь Сына… Жизнь Сына…

Эти слова придавали сил. Они были глотком свежего воздуха, они обладали светлой магией. Только теперь Кей почувствовала, какая сила сокрыта в этих простых словах. Вот почему Джейк одержал победу над колдуном. Слова о Сыне были сильнее слов проклятия, что произносил коричневый колдун. Теперь Кей сама черпала силу от этих слов. Она жила ими, она сражалась ими против смерти, пока Дорогуша скакала по мертвой земле.

Самэйну и Смаику было тяжелее всех, они не были май-нинос, но и они держались благодаря Создателю.

— Вот они, развалины, — крикнул, наконец, Марк, указывая на горизонт.

Ближе к северу вершины крутых холмов тонули в сумеречной дымке, графитовые склоны угрюмо и неприступно возвышались над покрытой мглой равниной. А прямо перед отрядом лежали руины, почти ушедшие в землю и кажущиеся издалека обломками камней.

— Где-то здесь должен быть вход, — Марк, придержав коня, приблизился к развалинам, спрыгнул с жеребца и охнул.

— Что такое, Марк? — спросил его Джейк.

— Земля притягивает, как магнит. Ноги стали тяжелыми, — Марк забрался на широкий обломок фундамента, оглядел развалины, напряженно всматриваясь в сумрак.

— Судя по карте, вход в туннель должен находиться на первом этаже, в стене. Но тут не осталось ни одной стены, — сказал он, сощурив глаза.

— Надо искать, — Самэйн соскочил с коня, — туннель не мог никуда деться.

Ледяной ветер рванул плащ Кей, хлестнул в лицо упругим потоком. Девушка отвернулась и глянула на вереницу холмов у горизонта. Их странные, плоские вершины поднимались над полосками серого тумана, словно головы мерзких троллей.

Джейк, заметив ее взгляд, сказал:

— Среди этих холмов и находится Верблюжий Горб. Тысячу лет назад эти холмы больше походили на горы, наверное.

Смаик успокаивающе погладил коня и отметил:

— Отвратительное это место.

Мураш Марка, оставленный у гряды потемневших обломков, бывших некогда фундаментом, прижал уши к голове и беспокойно зафыркал. Сэм спрыгнул на землю, взял его поводья, зашептал ему что-то ласковое. Марк, пробравшийся вглубь развалин, только оглянулся, подняв брови.

— Да вот он, вход, благословенные, — вдруг сказал Самэйн.

Дыру в земле, на которую он указывал, окружали острые обломки камней, но уходящий вниз, сквозь проем, довольно крутой спуск оказался расчищенной и удобной дорогой. Сквозь развалины к дыре проходила хорошо заметная тропа. Марк, перепрыгивая через остатки стен, мгновенно оказался около Самэйна.

— Здесь есть тропа, по которой частенько ходят, — заметил он, — интересно только, кто. Земля замерзшая, но, кажется, я разбираю следы.

— Да что тут разбирать… Это тропа ящеров. Надхеги, видимо, выбираются наружу, — Самэйн присел на корточки, осматривая землю.

— Интересно только, в какое время они охотятся, ночью или днем? — буркнул Смаик.

Марк посмотрел на него, усмехнулся:

— Скоро узнаем… Ну, что, верные, готовим факелы тхинобо и вперед.

— Нам понадобятся не только факелы с тхинобо, но и простые. Электричества-то в подземельях Хаспемила точно нет, — заметил Самэйн, — и верхом ехать не получиться. Проход довольно низкий.

— Ну, что ж… Храни нас Создатель, — тихо проговорил Джейк.

Факел держал в руках Марк. Пламя, нервно дрожа, освещало узкий проход, потемневшие цементные стены, усыпанный мелкими камешками пол. Тишина, царившая в проходе, казалась обитаемой, живой. Словно кто-то осторожно дышал в глубинах темных, похожих на бездну, проходов. Факелы с маслом тхинобо держали наготове, и чем дальше мрачный проход уходил вглубь, под землю, тем больше Кей хотелось, чтобы их поскорее запалили.

Подземелья были обитаемыми — это ясно ощущалось в неподвижном, густом воздухе. Потому все молчали, стараясь ступать тихо и осторожно. Неожиданно до путников долетел тихий, шелестящий звук. Будто шуршал песок, ссыпаемый в кучу.

— Вы слышали? — тихо спросил Сэм.

— Молчи, — шепнула ему Кей.

Звук повторился, на этот раз громче и отчетливее. Шелест песка, словно странный шепот, раздавался вновь и вновь. Он становился все ближе, и невозможно было понять, из какого коридора он идет.

— Зажигайте тхинобо, — велел Джейк.

Но дым от факелов быстро заполнил низкий проход, окутал путников, и дышать стало невозможно. Кей зашлась в судорожном кашле, схватилась рукой за стену. Земля уходила у нее из-под ног. Грудь сдавило в невидимых тисках, в ушах стоял звон. Остальные чувствовали себя не лучше, и Марк, обняв Кей за плечи и поддерживая ее, распорядился:

— Тушите эту гадость, иначе мы задохнемся.

Факелы пришлось загасить, и странный звук, пропавший на некоторое время, возобновился вновь. Но теперь он звучал совсем рядом, как будто песок сыпался под ногами. И от этих звуков у Кей проступал холодный пот на шее. Вонь от масла тхинобо все еще преследовала их, она впиталась в одежду, волосы, но едкого дыма в воздухе уже не было. Папоротник, бежавший около Кей, подозрительно ворчал, и в неровном свете факела девушка видела, как пес нервно прижимает уши. Его беспокоили странные звуки, но сильная вонь тхинобо перебивала все запахи.