Глава 43

   Паттерсона не оказалось ни дома, ни на работе, нигде в известных полиции местах. Он собрал вещи и просто растворился. И все же найти в Лос-Анджелесе человека проще, чем фею-крошку меньше Барби ростом. В конце концов его фотографии все же дали в газеты и на телевидение, объявив в розыск как человека, который может обладать информацией по убийствам фейри. Полицейские боялись самосуда — если в общине фейри догадаются, что он и есть главный подозреваемый. У меня по этому поводу чувства были смешанные: экономия средств налогоплательщиков, если дело не дойдет до суда, была бы нешуточной.

   Ночью мне приснилось последнее место убийства, только с верха арки свисало обмякшее в смерти тело Ройяла. Внезапно он открыл глаза — но они были затуманены, как у мертвых. Я проснулась в липком поту, выкрикивая его имя.

   Рис с Галеном пытались снова меня убаюкать, но я не смогла заснуть, пока они не разбудили Ройяла и не привели его ко мне. Мне необходимо было убедиться, что он жив.

   Когда я второй раз проснулась между Рисом, и Галеном, Ройял спал калачиком на подушке у меня над головой, похожий на нечто среднее между ожившей детской фантазией и видением из очень взрослых грез.

   Проснувшись, он блаженно улыбнулся и сказал:

   — Доброе утро, принцесса.

   — Прости, что я не дала тебе спокойно выспаться.

   — Мне приятно, что ты так обо мне беспокоишься.

   — Кто тут болтает в такую рань? — пробурчал Гален в подушку и сполз пониже, уткнувшись ухом в мое плечо.

   Рис только повернулся на бок, закинув руку мне на талию и немного на Галена. Я слышала, что он проснулся, но если ему хочется притворяться спящим, пусть себе.

   Мы с Ройялом перешли на шепот, и он спустился пониже, чтобы шептать прямо мне на ухо.

   — Другие феи ко мне ревнуют, — сказал он.

   — Из-за секса? — спросила я.

   Он провел рукой по изгибу моего уха, как обычный любовник погладил бы по плечу.

   — И это тоже, но еще из-за роста. Способность менять рост — редкий дар, здесь в доме больше никто так не может, только я. Все думают, не подарит ли им ночь с тобой такую же способность.

   — А ты как думаешь? — спросила я.

   — Не знаю, хочу ли я с ними делиться. Но я сейчас как все влюбленные в первые дни страсти — очарован и ревную. К нам еще прилетали другие феи, не наши. Они хотели узнать, правда ли, что я получил такой дар.

   Рис поднял голову, бросив притворяться:

   — И что ты им сказал?

   Ройял сел на подушке, обняв руками колени.

   — Что это правда. Но они мне не поверили, пока я не показал.

   — Значит, ты можешь теперь менять облик по желанию, — заключил Рис.

   Ройял радостно кивнул.

   — Как ты думаешь, что будет, если мы поедем в «Фаэль» и ты переменишься у всех на глазах?

   — На Мерри слетятся тучи фей-крошек, мечтающих о способности становиться большими.

   Я посмотрела на Риса, и Гален оторвал голову от подушки:

   — Даже не думай, Рис.

   — Два дня прошло, а полиция не представляет, где их искать, — сказал Рис.

   — Нельзя делать Мерри приманкой для этих чудовищ.

   — Это Мерри решать.

   Гален повернулся ко мне с несчастным видом:

   — Не надо, прошу.

   — Паслена не устоит перед искушением, — сказала я.

   — Этого я и боюсь.

   — Надо согласовать это с детективом Тейт, — предложил Рис.

   Гален приподнялся на локтях и обвел нас взглядом.

   — Ты проснулась с криком, Мерри, и это только от зрелища их жертв. Ты на самом деле хочешь стать для них приманкой?

   Положа руку на сердце — нет. Но вслух я сказала:

   — Я точно знаю, что не хочу осматривать еще одно место преступления, особенно если в моих силах выманить их из укрытия.

   — Нет, — твердо сказал Гален.

   — Обсудим все с Люси, — сказала я.

   Он сел на пятки — такой злой, что не казался сексуальным, несмотря на красоту и наготу.

   — Что, мой голос совсем ничего не значит?

   — Что же я за монарх, если стану заботиться о своей шкуре, позволяя гибнуть другим?

   — Ты эту чертову корону отдала ради любви, ну так теперь ради любви не делай глупостей! Я тебя люблю, мы все тебя любим, а этот тип владеет магическим артефактом такой силы, которой веками не видели старейшие из нас. Мы не знаем, что он может, Мерри. Не надо, Мерри. Не рискуй собой и детьми.

   — Мне еще полиция может запретить. Они даже репортеров боятся.

   — А если полиция наложит вето, ты все равно поедешь в «Фаэль» и велишь Ройялу показать его номер? Да?

   Я промолчала. С укоризной на меня поглядел Рис, не Гален. А Ройял просто сидел, дожидаясь, что решат сидхе, как делали его сородичи на протяжении веков.

   Гален встал с постели, подобрал с пола сброшенную вчера одежду. Таким злым я его видела впервые в жизни.

   — Как ты можешь? Как ты можешь так рисковать всем, что у нас есть?

   — Ты на самом деле хочешь дождаться нового убийства? — спросила я.

   — Нет, но я это переживу. Я не уверен, что переживу вид твоего тела в морге.

   — Убирайся.

   — Что?

   — Пошел вон.

   — Нельзя лишать ее мужества перед боем, — сказал Рис.

   — Да о чем ты, черт бы все побрал? — воскликнул Гален.

   — Я говорю о том, что она боится и не хочет этого делать, но сделает по той же причине, по которой мы хватаем оружие и бежим в гущу драки, а не куда подальше.

   — Мы — ее телохранители. Мы обязаны бежать навстречу опасности. А ее мы должны охранять. Разве не наша работа — предостеречь ее от лишнего риска?

   Рис сел на постели, натянув простыню на себя, и одновременно стянув ее с меня.

   — Иногда. Но в старые времена мы шли в бой вслед за вождями — они нас вели, а не посылали вперед. Постыдным для королевской стражи считалось тогда не умереть вместе с вождем или дать ему умереть раньше нас.

   — Я не хочу вообще допустить, чтобы Мерри погибла!

   — Я тоже, и готов жизнь на карту поставить, чтобы этого не случилось.

   — Это безумие. Мерри, ты не можешь так поступить!

   Я покачала головой:

   — Надеюсь, что мне и не придется, но твоя истерика не улучшает моих чувств на этот счет.

   — И хорошо, что не улучшает. Тебе нельзя это делать!

   — Иди, Гален. Иди уже, — сказала я.

   Он собрал шмотки в охапку и ушел, голый и прекрасный, с чувством хлопнув дверью за собой.

   — Я боюсь, — сказала я.

   — Странно было бы, если бы не боялась, — заметил Рис.

   — Неутешительно, пробурчала я.

   — Вождям утешение только снится. И ты, Мерри, понимаешь это лучше любого вождя сидхе, которых только видели на этой стороне Атлантики.

   Ройял вдруг оказался достаточно большим, чтобы меня обнять. Он обвил меня руками, крылья взметнулись у него за спиной, черно-красные нижние крылья развернулись веером, как у его прототипа-бабочки, когда она хочет отпугнуть хищника.

   — Если ты велишь мне не хвастаться своей новой силой, я так и сделаю.

   — Нет, Ройял, надо, чтобы они узнали.

   Он прижался щекой к моей щеке и глянул на Риса.

   — Это правда опасно?

   — Очень может быть, — ответил тот.

   — Если я выскажусь в пользу зеленого рыцаря, вы не передумаете?

   — Нет, — сказала я.

   — Тогда я сделаю так, как хочет моя принцесса, но пообещай, что с тобой ничего не случится.

   Я покачала головой, погладила его по спине, ощутив странную хрупкую твердость его крыльев.

   — Я сидхе, аристократка волшебной страны. Мне нельзя давать обещания, которых я не смогу сдержать.

   — Обсудим все с Дойлом и остальными, — предложил Рис. — Может, они придумают что-нибудь побезопасней.

   Я согласилась. Ройял меня обнял с надеждой, но никто ничего безопасного так и не выдумал.

Глава 44

   В среду мы поехали в «Фаэль», где Ройял продемонстрировал свой новый дар. Полотенце, торопливо брошенное Алисой из бара, помогло ему прикрыть все, что требовалось прикрывать по людским законам. Стайка фей-крошек, собравшихся в чайной, чуть из одежек не повыпрыгивала, носясь вокруг него, а когда он рассказал им, что с ним произошло, все метнулись ко мне.