— Приветствую тебя, Джильда, фея и крестная мать Лос-Анджелеса, — сказала я негромко, но отчетливо.

   Она фыркнула, но посмотрела на меня, и руку опустила.

   — Ах, Мерри Джентри. Вернулась в город, как я погляжу.

   — Среди знати волшебной страны принято титуловать собеседника, если он обращается к тебе по титулу. В противном случае наносится оскорбление, которое смывается лишь на дуэли.

   Это было не совсем верно — существовали другие варианты развития ситуации, но все они так или иначе вели к поединку. Только Джильда все равно ничего об этом не знает.

   — Дуэли запрещены законом, — чопорно заявила она.

   — Как и чары принуждения, используемые для лишения свободной воли граждан Соединенных Штатов. Любых граждан.

   Она удивленно моргнула. Паслена свернулась клубочком в локонах Джильды, лицо у нее было уже сонное — вероятно, прикосновение делало чары Джильды сильнее.

   — Не понимаю, о чем ты говоришь.

   — Отлично понимаешь, — сказала я, наклоняясь к ее лицу, чтобы блеск ее платья зажег огни в моих трехцветных глазах и заиграл на лунно-белой коже. — Не помню, чтобы ты владела такой магией в нашу прошлую встречу, Джильда. Что ты сделала, чтобы заполучить такую силу?

   На таком расстоянии я смогла заметить мгновенный испуг в красивых голубых глазах. Она постаралась его скрыть, но не успела. Так что же она сделала, что не хочет, чтобы об этом знали? Может быть, она действительно не хочет, чтобы Паслена говорила с полицейскими. Может быть, она знает об убийствах больше, чем хочет показать. Существуют чары — злые, запретные чары — которые позволяют одному фейри воровать силу у другого, более слабого. Я встречала даже колдуна-человека, который так их усовершенствовал, что мог отнимать силу у других людей, лишь бы у них была в жилах хоть слабая примесь крови фейри. Тот колдун пытался меня изнасиловать. Нет, я его не убила. Его убил предатель-сидхе, выдавший человеку те чары, убил, обрывая ведущие к нему нити. Предатель теперь тоже мертв, так что справедливость восторжествовала.

   И тут я поняла, почему в кафе обратила внимание на блондина-псевдоэльфа. Убитый колдун был только главой ковена насильников и воров магии, а его собратьев мы поймали не всех. Одного описывали как псевдоэльфа с длинными волосами по имени Дональд. Совпадение было бы невероятное, но невероятные совпадения в жизни встречаются сплошь и рядом. Как знать, может быть, медленное, месяц за месяцем, воровство всей магии стало шагом к воровству магии фей-крошек? Ведь только магия поддерживает жизнь самых маленьких из нас за пределами волшебной страны.

   Очевидно, эти мысли отразились у меня на лице, потому что Джильда спросила:

   — Что с тобой? Почему ты так на меня глядишь?

   — Ты не знакома случайно с подражателем эльфам по имени Дональд?

   — Я никогда не знакомлюсь с фальшивыми эльфами. Они — мерзость.

   Этот эпитет в ее устах меня позабавил.

   — А любовник-сидхе у тебя есть?

   — Это не твое дело.

   Я внимательно вгляделась в ее оскорбленное лицо. Ощутит ли она разницу между очень искусной подделкой и настоящим фейри;? Не думаю, чтобы она хоть раз оказалась в постели с придворным-сидхе, а если не пробовал настоящего, подделку отличить бывает трудно.

   Я улыбнулась и, сказав:

   — Думай так и дальше, — направилась к выходу, обходя ее. Дойл и Холод двумя тенями последовали за мной.

   — Мерри, вы куда? — окликнула нас Люси.

   — Надо кое-что проверить в кафе, — ответила я, не останавливаясь.

   Зал оказался набит битком — полицейскими всех сортов и свитой Джильды, которую она везде таскала с собой. В кабинет их не пустили, впрочем. Свита была внушительная, и сверкали ее участники почти так же, как их госпожа. За столиками еще сидели посетители — и люди, и фейри. Кто-то остался ради чая и пирожных, но большинство — ради зрелища.

   Мне пришлось проталкиваться сквозь толпу, пока Дойл не выдвинулся вперед и дорога не расчистилась будто сама собой. Он умел внушать почтение, когда хотел. Мне случалось видеть, как люди уступали ему дорогу, не отдавая себе отчет почему. Но когда вслед за Дойлом я вышла к тому столику, блондина-эльфа за ним уже не было.

Глава 10

   Я вернулась к стойке и спросила у Алисы:

   — Вон за тем столиком сидел накачанный блондин с длинными волосами и ушными имплантами — он когда ушел?

   — Как и остальные, когда явилась полиция, — сказала она, глядя умными серьезными глазами.

   — А ты не знаешь, как его зовут?

   — Донал.

   Дональд? — переспросила я.

   Она покачала головой.

   — Нет, он каждый раз поправляет. Его зовут не как дурацкую утку — это его слова, не мои. Я диснеевскую классику люблю.

   Я улыбнулась, но развивать тему не стала, а задала следующий вопрос;

   — Он у вас постоянный посетитель?

   Она кивнула, мотнув двумя черными косичками.

   — Угу, раз в неделю точно заходит, иногда два раза.

   — Что он собой представляет?

   Он прищурилась и подозрительно на меня глянула.

   — А зачем вам знать?

   — Считай, для развлечения, — сказала я.

   — Ну, он из тех, кто грубит женщинам, если они не представляют для него интереса. А если представляют — лебезит.

   — Он к тебе подкатывал?

   — He-а, я для него слишком человек. Он встречается только с фейри. Исключений не бывает.

   — С какой-то определенной расой фейри?

   Она снова глянула на меня с подозрением.

   — Нет, лишь бы были по максимуму чистокровными. Я видела разных его подружек из разных рас.

   — А имена назвать можешь?

   — А зачем тебе их имена, Мерри? — послышался голос Люси у меня за спиной.

   Холод и Дойл расступились, пропуская ее. Она смотрела на меня так подозрительно, что взгляд Алисы не шел ни в какое сравнение. Ну, Люси — коп, у нее большая практика.

   — Что такое, Мерри? — спросила она поспокойней. — На что ты наткнулась?

   Та попытка изнасилования и смерть преступника были зафиксированы полицией, так что я рассказала ей о своих подозрениях.

   — Так ты думаешь, что этот Донал и есть тот Дональд, о котором тебе говорила твоя клиентка? — спросила она.

   — Хорошо бы получить его фотографию и дать ей на опознание. Она вполне могла недослышать и принять имя «Донал» за более распространенное «Дональд», тем более в состоянии испуга и растерянности.

   Люси кивнула:

   — Да, вполне. Посмотрю, кого бы послать его сфотографировать, не вызывая подозрений.

   — Агентство Грея всегда будет радо помочь.

   Она погрозила мне пальцем:

   — Ну нет, это больше не твоя забота. Если это и правда они, то эти люди едва тебя не убили в вашу прошлую встречу. — Она глянула на Холода и Дойла: — Поддержите меня, парни.

   — Я бы счастлив был не подпускать ее к таким опасным людям, — сказал Дойл, — но она утверждает, что ее работа частного детектива предполагает риск. А если нам это не нравится, мы можем оставаться дома, а с ней пойдут другие стражи.

   Люси подняла брови. Холод кивнул и сказал:

   — Да, сегодня утром мы опять об этом говорили.

   — Единственная карта, по вашему выражению, которую мы можем разыграть, это возможность повредить малышам, но даже этим козырем приходится пользоваться осторожно, — сказал Дойл. Губы его чуть шевельнулись — он словно и хотел улыбнуться, но смешного видел мало.

   — Да, это и я поняла. С виду она сама женственность, но надави — и упрешься в бетонную стену. Стену не сдвинешь, и вашу принцессу тоже, — сказала Люси.

   — Вы и правда с ней знакомы, — сказал Дойл так сухо, что я не сразу уловила иронию в его словах.

   Люси кивнула и повернулась ко мне:

   — Мы выясним, с кем встречался этот тип. Поспрашиваем здесь в округе, Добудем его фотографию и разыщем твою бывшую клиентку. И когда я говорю «мы», я имею в виду полицию, а не тебя и никого другого из твоего агентства или из твоей свиты.