Он помотал головой:

   — Налью свежий, когда будет готов твой чай.

   — Тебе не нужно ждать, — сказала я.

   — Знаю. — Он накрыл мою руку ладонью. — У тебя руки холодные. — Взяв мои руки в обе ладони, он поднес их к губам, поцеловал. — Рассказывай.

   Глубоко вздохнув, я рассказала свой сон. Он слушал, поощрительно хмыкая и держа меня за руки, кроме тех минут, когда готовил чай. Когда мой рассказ кончился, руки у меня потеплели, а на столе ждал чайник с настаивающимся чаем.

   — Не скажу, что путешествие во сне нечто неслыханное для нашего прошлого, но появление во плоти, так чтобы почитатель мог тебя коснуться, а ты мог дотронуться до него и спасти от опасности — это редкий случай даже для времен нашего расцвета.

   — А насколько редкий?

   Сработал таймер, поставленный на время заваривания чая, и Рис пошел нажать на кнопку.

   — Хотел бы я думать, будто мы ведем себя так тихо, что никого не разбудили, но этот надоедливый зуммер я нарочно включил. — Маленькими щипцами он вынул из чайника ситечко с развернувшимися листьями жасмина. — И ни одна душа не проснулась, Мерри.

   Я задумалась.

   — Дойл с Холодом должны были подскочить, когда мы проходили мимо их спальни.

   — Этот звонок мертвого поднимет.

   Фраза показалась ему забавной, он рассмеялся собственной шутке, встряхнул головой. Положив ситечко на мою чашку, налил мне чаю.

   — Не поняла, над чем ты смеешься, — сказала я.

   — Божество смерти, — показал он на себя, одновременно ставя чайник на стол.

   Я кивнула, словно поняла, но не поняла ничего.

   — Все равно не понимаю.

   — Прости, шутка для своих. Ты не понимаешь, потому что ты не божество смерти.

   — Ладно.

   Он подал мне мою чашку, прогулялся вылить свой остывший кофе и налить свежего. Отпив глоток, он блаженно закрыл глаз. Я подняла чашку к губам, вдыхая запах жасмина. У нежных сортов чая запах важен так же, как вкус.

   — А почему никто не проснулся, как ты думаешь? Те же Гален и Вин, которые все время были рядом?

   — Я думаю, что ты этой ночью еще нужна Богине, и что она ждет каких-то действий от нас двоих.

   — Не потому ли, что только ты тут божество смерти?

   Он пожал плечами.

   — Не совсем так. Я не единственный бог смерти в Лос-Анджелесе, но единственный бог смерти из кельтского пантеона.

   Я нахмурилась.

   — Что ты хочешь сказать?

   — Есть другие религии и другие боги, Мерри, и есть среди богов такие, что любят расхаживать по земле, притворяясь людьми.

   — По твоим словам можно понять так, словно это не такие боги, как ты и другие мои стражи.

   Он снова пожал плечами.

   — Язнаю, что это конкретное божество предпочитает показываться в людском облике, но может быть и просто духом. А вот если ты увидишь меня, разгуливающего без человеческого облика, значит, я мертв.

   — То есть ты имеешь в виду не просто фейри, чья магия дает ему власть над мертвыми, а настоящего бога, как Богиня или Консорт?

   Он кивнул, отпивая кофе.

   — И кто это? То есть, что?.. То есть…

   — Нет, говорить тебе я ничего не буду. Знаю я тебя. Расскажешь Дойлу, а тот не сможет не полюбопытствовать. Я с этим божеством уже говорил и мы заключили договор. Я не трогаю его, а он не трогает нас.

   — Он что, такой страшный?

   — И да, и нет. Давай так сформулируем: я предпочту не испытывать его возможности, пока все, что от нас требуется, — это оставить его в покое.

   — Но он никому в городе не вредит?

   — Это не наше дело. — Он нахмурился. — Дурак я, что вообще рот открыл.

   Я пила чай, наслаждаясь жасминовым привкусом, но если честно, кофе Риса начисто заглушал нежный цветочный аромат. Жаль, что кофе мне нельзя. Надо попробовать бескофеиновый.

   — О чем ты так глубоко задумалась? — с подозрением спросил Рис.

   — Думаю, не поискать ли бескофеиновый кофе, и какой он на вкус.

   Рис рассмеялся и поцеловал меня в щеку.

   — Надо тебя отмыть.

   Он снова отправился к мойке, оторвал бумажное полотенце от рулона и поставил чашку, чтобы намочить полотенце. Но едва он шагнул ко мне с мокрым полотенцем, я ощутила запах роз, а не жасмина.

   — Нет, — остановила я его. — Не так это надо смывать.

   — Что ты имеешь в виду?

   Ответ просто пришел мне в голову.

   — Океан. Нам надо смыть это в океане, Рис, там, где вода встречается с землей.

   — В месте, которое «между», — сказал он. — В месте, где страна фейри и многие другие места встречаются с обычным миром.

   — Возможно.

   — А ты как думаешь?

   Я глубоко вдохнула воздух, который снова пахнул жасмином, а не розами.

   — Я не уверена, что это я думаю.

   — Ладно, а что думает Богиня?

   — Не знаю.

   — Что-то мы сегодня часто это повторяем. Мне это не нравится.

   — Мне тоже, но она Богиня. Настоящая, как твое неназываемое божество смерти.

   — Ты теперь это так просто не оставишь, да?

   — Не оставлю. Ты ведь не ответил мне на вопрос, не причиняет ли оно вреда кому-нибудь здесь, в городе.

   — Хорошо. Тогда пойдем к морю.

   Он отставил кофе и протянул мне руку.

   — И ты просто пойдешь со мной; не спрашивая почему?

   — Да.

   — Чтобы избавиться от расспросов насчет того божества, — предположила я.

   Он улыбнулся и помотал головой.

   — Отчасти. Но Богиня помогла тебе спасти Бреннана и его товарищей. Черная карета обрела новый облик, позволяющий проехать по зоне боевых действий. Богиня усыпала нашу постель розовыми лепестками. Такое случается либо в стране фейри, либо в ночи, когда первозданная магия вырывается на свободу. А солдаты исцеляют людей во имя твое. Думаю, после такого мне стоит принять на веру, что у Нее есть причина послать нас на полосу прибоя.

   Я встала с табурета и подала ему руку. Он подхватил оружие, и мы направились к раздвижным дверям. Отпустив на миг мою руку, чтобы открыть дверь, он напомнил:

   — Если на твой халат попадут брызги соленой воды, ему конец.

   — Верно, — согласилась я и развязала кушак. Шелк соскользнул на пол.

   Он окинул меня взглядом, которым на меня смотрел с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать, но теперь в его взгляде было знание и не одно только вожделение, но еще и любовь. Хороший взгляд.

   — Вряд ли мне нужен халат, — сказала я.

   — Вода холодная, — предупредил он.

   Я засмеялась:

   — Чур, тогда я сверху.

   — Холодная вода причиняет разные неудобства.

   — Да-да, у мальчиков проблемы с холодной водой.

   Он кивнул.

   — Я тут вроде как божество плодородия, если помнишь. В этом небольшом деле я тебе помогу.

   — Зачем Богине понадобилось свести божеств смерти и плодородия на кромке воды?

   — Этого она мне не сообщила.

   — А сообщит?

   Я пожала плечами:

   — Не знаю.

   Он покачал головой, но взял меня за руку и мы вместе вышли в прохладную, пахнущую океаном ночь. Вышли, повинуясь воле Богини, не зная зачем, потому что иногда приходится слепо верить богам, даже если когда-то и сам был богом.

Глава 19

   Песок холодил ноги, не обещая в плане температуры воды ничего хорошего. Я задрожала, и Рис притянул меня за плечи к себе, к отточенному совершенству тела, отшлифованному годами тренировок до самой сути, до чистых мускулов. У него на животе даже не шесть кубиков было, а все восемь — я и не знала, что такое возможно.

   Он обвил меня руками, согревая своим теплом — вот только неприятно было прикосновение пистолета к голой спине. И меч в кожаных ножнах висел на той же руке и слегка раскачивался, задевая мне спину. Я прильнула к Рису, плотнее вжимаясь в его тепло и пытаясь изогнуться так, чтобы не касаться пистолета.

   — Прости, — сказал Рис, Отодвигая руку с пистолетом подальше от меня и утыкаясь лицом мне в волосы. — Оружие-то я взял, но если мы займемся любовью, я им не смогу воспользоваться. Слишком буду сосредоточен на использовании моего любимого ствола.