- Этого достаточно? - мое дыхание еще не восстановилось.

Мы лежали рядом в ее удобной просторной кровати, пот высыхал на телах.

- Если ты возьмешь чуть больше, у меня возможно не останется достаточно ярости чтобы говорить или дышать.

Моя рука лежала на ее плоском животе.

Ее кожа была мягкой и гладкой, но когда она смеялась, я мог чувствовать как ее мускулы напрягались и становились жесткими как стальные листы.

- Пока хватит, - сказала она, с изнеможением в голосе.

- Вашет очень расстроится, если я выжму тебя полностью, как фрукт.

Несмотря на долгий день, я был странно бодр. Мысли были четкими и яркими.

Я вспомнил кое-что, что она сказала раньше.

- Ты упомянула, что женщина имеет множество применений для ее ярости.

Что делает женщина с ней, чего не делает мужчина?

- Мы учим, - сказала она.

- Мы даем имена.

Мы отслеживаем дни и заботимся о смягчении внезапных трудностей.

Мы сеем.

Мы делаем детей. - Она пожала плечами.

- Многие вещи.

- Мужчины могут делать все эти вещи также хорошо, - сказал я.

Пенти хихикнула.

- Ты применил неправильное слово, - сказала она, терясь о мой подбородок.

- Бороду - вот что делает мужчина.

Ребенок - это кое-что другое, а у вас нет для этого соответствующей части.

- Мы не вынашиваем ребенка, - сказал я, немного обидевшись.

- Тем не менее, мы играем свою роль в их создании.

Пенти повернулась и посмотрела на меня, улыбаясь, как будто я сказал шутку.

Затем ее улыбка померкла.

Она приподнялась на локте и посмотрел на меня долгим взглядом.

- Так ты серьезно?

Видя мое недоумение выражение, ее глаза расширились от изумления и она села прямо на кровати.

- Так это правда! - сказала она.

- Вы верите в мужчин-матерей! - Она хихикнула, прикрыв нижнюю часть лица обеими руками.

- Я никогда не верила, что это правда! - Она опустила левую руку, показывая возбужденную усмешку, когда она показала жестом [пораженный восторг.]

Я чувствовал, что должен быть раздражен, но никак не мог набраться энергии.

Возможно, некоторое из того, что она говорит о мужчинах, отдающих свою ярость, содержалась некоторая правда.

- Что за мужчины-матери? - спросил я.

- Так ты не шутил? - спросила она, все еще прикрывая одной рукой свою улыбку.

- Вы действительно верите, что мужчина помещает ребенка в женщину?

- Хорошо...

да, - сказал я с небольшим опасением.

- Так обычно говорят.

Требуется мужчина и женщина, чтобы сделать ребенка.

Мать и отец.

- У вас даже есть слово для этого! - сказала она в восторге.

- Они тоже говорили мне об этом.

С историей про грязный суп.

Но я никогда не верила, что это реальная история!

В этот момент я приподнялся, заинтересовавшись.

- Ты же знаешь, как делают детей, не так ли? - спросил я, жестикулируя [серьезную вдумчивость.]

- То, чем мы занимались в течение большей части дня и есть то, как делают ребенка.

На мгновение она посмотрела на меня в ошеломленной тишине, затем растворив ее беспомощным смехом, пытаясь заговорить несколько раз, только для того, чтобы он сокрушал ее снова, когда она смотрела на выражение моего лица.

Пенти положила руки на живот, толкая его, как будто была озадачена.

- Где мой ребеночек? - Она посмотрела вниз на свой плоский живот.

- Может быть, я неправильно занималась сексом все эти годы. - Когда она смеялась, мышцы по всему животу мерцали, что делало их похожими на черепаховый панцырь.

- У меня должна быть сотня младенцев, если то, что ты говоришь, правда.

Пять сотен детишек!

- Это не происходит каждый раз, когда занимаешься сексом, - сказал я.

- Есть только определенное время, когда женщина созревает для ребенка.

- И ты делал это? - Спросила она, глядя на меня с притворной серьезностью, в то время как улыбка дернула ее рот.

- Ты делал ребенка женщине?

- Я был осторожен, чтобы не делать этого, - сказал я.

- Для этого есть трава, которая называется сильфиум.

Я жую ее каждый день, и это удерживает меня от помещения ребенка в женщину.

Пенти покачала головой.

- Это больше ваши варварские ритуалы, - сказала она.

- Приносит ли мужчина также цветы, когда делает ребенка там, откуда ты родом?

Я решил зайти с другой стороны.

- Если мужчины не помогают с созданием детей, как ты объяснишь, что дети похожи на своих отцов?

- Младенцы выглядят, как сердитые старики, - сказала Пенти.

- Все лысые и...

Она колебалась, касаясь своей щеки.

...линиями лица.

Может быть, тогда старики являются единственными, делающими детей? - Она ухмыльнулась.

- Что насчет котят? - спросил я.

- Ты видела пометы котят.

Когда белая кошка и черный кот занимаются сексом, вы получите белых и черных котят.

И котят обоих цветов.

- Всегда? - спросила она.

- Не всегда. - Признал я.

- Но в большинстве случаев.

- Что если будет желтый котенок? - спросила она.

Прежде, чем я успел придумать ответ, она отмахнулась от вопроса.

- Котята имеют мало общего с этим, - сказала она.

- Мы не похожи на животных.

У нас нет сезонных случек.

Мы не откладываем яйца.

Мы не делаем коконов или фруктов или семян.

Мы не собаки или лягушки или деревья.

Пенти серьезно на меня посмотрела.

- Ты не правильно думаешь.

Ты можешь так же легко сказать, что два камня сделали камня ребенка, ударяя друг по другу, пока не отломался кусок.

Поэтому двое людей делают человеческого ребенка таким же образом.

Я возмутился, но она была права.

Я совершил ошибку, приводя аналогию.

Это была ошибочная логика.

Наша беседа продолжалась в этом русле в течении некоторого времени.

Я спросил ее, знала ли она какую-нибудь женщину, забеременевшую, которая не занимались сексом в предыдущие месяцы.

Она сказала, что не знает ни одной женщины, которая бы охотно осталась на три месяца без секса, кроме тех, кто ехал среди варваров, или очень больные или очень старые.

В конце концов Пенти махнула рукой, чтобы остановить меня, показывая [раздражение.]

- Ты слышал собственные оправдания?

Секс делает детей, но не всегда.

Дети выглядят как мужчика-мать, но не всегда.

Секс должен быть в правильное время, но не всегда.

Есть растения, которые делают его более вероятным или менее вероятным. - Она покачала головой.

- Ты должен понять, что то, что ты говоришь - тонко, как паутина.

Ты продолжаешь подшивать новые темы, надеясь, что они будут удерживать воду.

Но надежда не делает его истиной.

Увидев меня нахмурившимся, она взяла мою руку и показала жестом [комфорт] в ней, как если бы она была перед входом в столовую, все смешки ушли с ее лица.

- Я вижу, что ты думаешь так по-настоящему.

Я могу понять, почему варварский мужчина хочет в это верить.

Он должен утешительно думать, что ты важен в этой жизни.

Но это просто не так.

Пенти посмотрела на меня почти с жалостью.

- Иногда женщина созревает.

Это природа и мужчина не имеет к этому никакого отношения.

Это когда женщина созревает, как фрукт.

Вот почему все больше женщин созревает здесь в Хаэрте, где лучше иметь ребенка.

Я пытался придумать какие-нибудь другие убедительные аргументы, но ничего не приходило в голову.

Это было сложно.

Видя мое выражение лица, Пенти сжала мою руку и показала жестом [уступку.]

- Может быть, это отличие варварских женщин, - сказала она.

- Ты это сказала только, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше, - сказал я угрюмо и заставил себя подавить зевок.

- Так и есть, - согласилась она.

Затем она нежно поцеловала меня и нажала на плечи, поощряя лечь на спину в кровать.

Я лег и она снова расположилась в сгибе моей руки, положив голову на мое плечо.