Хосе Игнасио метался по квартире. Час уже поздний, а Марии все нет и нет. Исабель и граф де Аренсо пытались его утешить.

– Не исключено, что Карено уговорил Марию лететь с ним в Мексику, – предположил Родриго. – Скорее всего, они помирились.

Хосе Игнасио очень жалел, что не застал Виктора, мучительное беспокойство ни на минуту не оставляло его.

Граф с дочерью откланялись, уверяя, что Мария вот-вот позвонит и сообщит, где она…

Но ни вечером, ни ночью Мария не позвонила. Тревога Хосе Игнасио все возрастала. Ночь он не спал, томясь в ожидании, но никаких шагов пока не предпринял. Бернадет сказала ему, что Мария поехала в аэропорт следом за Карено, и Хосе Игнасио надеялся, что все еще уладится. Едва дождавшись утра, он сам позвонил в дом к донье Мати. Подошел Виктор, из бессвязной речи крестника он понял, что вчера Мария поехала за ним, но домой не вернулась… Хосе Игнасио стало ясно: пора обращаться в парижскую полицию.

А Виктор во всем винил свою горячность. Он ведь не дал Марии и слова сказать. И опять обидел ее глупейшими подозрениями. А у них должен быть ребенок. Их с Марией ребенок! Нет, он вел себя хуже Хуана Карлоса и как теперь раскаивался в этом! Слава Богу, успел сказать, что чист перед ней! И вот теперь Мария исчезла!..

Рита выслушивала покаяния Виктора. Но чем она могла его утешить? Она мечтала, как Мария и Виктор входят в двери дома Лопесов, сияющие, помирившиеся… Весь день накануне она ходила, скрестив пальцы от сглаза… чтобы обязательно вернулись вместе, чтобы начали новую, спокойную, счастливую жизнь… И вдруг это ошеломляющее известие!.. Что, что могло случиться?..

Наверху заплакала Мариита. А Ана где? Риту не на шутку встревожило ее увлечение Педро. Заморочил девушке голову, замуж она собралась! Откуда она только взяла, что он и добрый, и порядочный, и любит ее?.. Ох, до чего доверчива эта Ана, уж хоть бы не обманул ее этот мошенник!

Мысли Риты обратились к ранчо, к сестрам Марии. Они-то еще не знают дурной новости. Только на той неделе Рита говорила с Эстелой, рассказывала, какой успех выпал на долю Марии в Париже. Как Эстелита радовалась!.. Они все радовались. И тут вдруг звонок Хосе Игнасио…

Если бы не Исабель, Хосе Игнасио и не пережить кошмара ожидания. Самые страшные предчувствия мучили его, и он с надеждой смотрел на Исабель – только она могла пролить бальзам на его раны, убедить, что с Марией не случилось ничего плохого, что она жива и вот-вот станет известно, где находится.

В полдень пришел помрачневший Родриго с инспектором Проше, который вел розыск, Хосе Игнасио и Исабель с надеждой смотрели на него. Может, что-то выяснилось?

– Есть новости? – не выдержал Хосе Игнасио.

– Да, есть: сеньора Лопес попала в больницу после автомобильной катастрофы. Инспектор нашел эту больницу. Доктор Бретон, увидев фотографию, признал в ней пострадавшую, которая поступила к ним несколько дней назад. Поступила без сознания, не смогла назвать ни имени, ни адреса. Спустя несколько часов умерла… Ее отправили в морг и, вероятно, похоронили в общей могиле…

– Я проверю записи морга, – заговорил Проше.

Хосе Игнасио уже ничего больше не слышал после слов: «спустя несколько часов умерла»… Он не мог поверить в эти слова. Она стояла перед ним – счастливая, с сияющими глазами – королева моды, завоевавшая Париж. Он чувствовал тепло ее рук – она ласково потрепала своего взрослого мальчика по щеке… И что же?! Общая могила?! Да нет, быть такого не может!

– Я не верю, что мама умерла. Они могли ошибиться… и в больнице, и в морге… Могли ведь, месье Проше?

– Все будет проверено, – сказал Проше и откланялся. Через час, позвонив из морга, он подтвердил смерть Марии Лопес.

Хосе Игнасио стали мучить кошмары и галлюцинации. Днем, когда с ним сидела верная Исабель, он еще кое-как держался, но вечером, стоило ей уехать домой, как его со всех сторон обступала темнота, и ему чудился голос матери. «Начито! Начито!» – звала она. Он ложился на диван, и со всех сторон обступали его видения прошлого. Вот он совсем маленький, и голос матери нежно говорит ему: «Ты мой самый любимый, ты – единственный! Самый главный человек на свете – это ты…» Вот мама стоит возле новенького автомобиля: «Это подарок за твои успехи…» И подходит близко-близко, наклоняется и шепчет: «Я была против твоего брака с Лаурой, но я была не права, принимай решение сам… Я помогу тебе найти ее!..»

– Мама! – звал он и протягивал к ней руки. – Мама! – повторял он значительно тише и слышал вокруг себя лишь звенящую тишину.

Исабель утешала Хосе Игнасио, утешала и отца, для которого смерть Марии была очень тяжелым ударом. Вспоминая, как отец помог ей пережить гибель Димитрия, она просила его не отчаиваться, ведь он сам говорил ей: с уходом даже самого близкого человека жизнь, увы, не кончается… Граф де Аренсо с нежностью улыбался, глядя на дочь, – с нежностью и безнадежностью, своим горем он не хотел огорчать ее. Конечно, он будет жить, у него есть, чем жить: Исабель, начатое им с Марией дело…

Хосе Игнасио понял: в Париже ему больше делать нечего. Его место в Мехико, там его дом, его родные, друзья, дочка. Он и представить себе не мог, что там, в Мехико, и его мать, о смерти которой он так горюет.:

Мария после снотворного все еще спала. Артуро с Лореной сидели в гостиной и обсуждали свои дальнейшие планы.

Лорена стала Лусией Дуран, любящей сестрой Марии де Лос Анхеле; Артуро – Андресом Лемусом, мужем Марии. Племяннице И вон строго-настрого было приказано держать язык за зубами.

Нанятая еще в Париже и сопровождавшая пострадавшую в самолете медсестра Дульсе заботливо хлопотала около ее постели. Как только Мария приоткрыла глаза, она позвала из гостиной ее сестру и мужа.

– Это все какая-то шутка! – слабым голосом запротестовала Мария, когда д'Анхиле и Лорена уселись возле ее кровати. – Я никогда не видела вас, ни разу в жизни, поэтому оставьте меня одну!.. Пожалуйста, очень вас прошу!.. И еще, скажите, – она умоляюще посмотрела на Артуро, – скажите, что вы не мой муж… я вас совсем не помню…

– Это так естественно, любовь моя, – ласково прошептал д'Анхиле. – Ты попала в катастрофу, у тебя сотрясение мозга, провалы в памяти… но не беспокойся! Память к тебе вернется. Твоя сестра Лусия, и я, Андрее Лемус, мы тебе охотно поможем…

Глядя Марии в глаза, Артуро ласково говорил, что они женаты уже много лет, что были очень счастливы вместе и очень любили друг друга… Артуро приблизился к ней, потянулся губами к губам… Мария отвернулась.

– Отпустите меня! Я не знаю вас, не люблю! Почему я должна вам верить?

– Не говори мне «вы», Мария. У нас… будет ребенок! Твой и мой…

– Нет-нет, это неправда! – снова силилась повысить голос Мария, но была так слаба, что продолжала говорить шепотом. – Вы чужой для меня, вы – чужой.

– Тебе надо отдохнуть, ты поспишь и все вспомнишь. – С этими словами Артуро вышел из комнаты и увлек за собой Лорену.

Мария была близка к истерике. «Как ужасно оказаться одной среди совершенно чужих людей, – думала она, – и вдобавок в незнакомом доме».

Дульсе, видя расстроенную, чуть ли не плачущую Марию, стала рассказывать ей, как страдает ее любящий муж, как надеется на выздоровление.

– Кошмарный сон, – прошептала Мария. – Больше я ни о чем не буду думать. У меня есть ребенок, и он принадлежит мне, а я – ему.

Когда бы ни открыла Мария глаза, у ее постели всегда был Андрее. Он ласково о чем-то спрашивал ее, а она внимательно вглядывалась в него. Нет, этот лысеющий человек с крупным лицом, чуть раскосыми глазами и очень элегантно одетый не мог быть ее мужем и ей бы не хотелось его видеть. Совсем. Никогда. И «сестру» тоже, хотя она все время старается сделать для Марии что-то приятное – приносит сок, ставит поближе к кровати цветы… Но она боится и сестры, и Андреса. И цветы ей не нравятся, хотя Андрее выбирает самые роскошные и всегда повторяет, что любит ее безмерно и благодарит жизнь за то, что у него есть его Мария.