В зале царила напряжённая тишина. Никто не смел даже шелохнуться — все неотрывно следили за развернувшимися на помосте действиями. А посмотреть было на что! Поттер и Снейп творили нечто невообразимое. Парватти, которую Рон прижимал к себе, судорожно вздрогнула. Она уже почти минуту не смотрела на дуэлянтов, уткнувшись в плечо Рона. Уизли осторожно поглаживал её по спине, неотрывно следя за боем. Столпившиеся вокруг гриффиндорцы тоже смотрели затаив дыхание, вздрагивая, когда кто-то из дуэлянтов особенно громки и резко выкрикивал то или иное заклинание. Сразу же после начала дуэли ребятам стало жутко: с такой лёгкостью противники перебрасывались чарами, которые могли запомнить (не использовать!) далеко не все старшекурсники. Итак, пока противники вяло перекидывались заклинаниями, хоть в какой-то мере знакомыми ученикам, зрители поспешили убраться подальше от места действия. Гриффиндорцы облюбовали стену слева от помоста. Потом Гарри и Снейп начали двигаться. Все любопытствующие, у кого хватило неосторожности остаться возле помоста, немедленно отшатнулись. До этого Уизли считал, что после того, что они вместе с друзьями повидали, его будет не так легко потрясти. Впрочем, ничего лёгкого в этом не было…

Как бы то ни было, Уизли словно примёрз к тому месту, где стоял. Однако, как показала практика, это был ещё не предел: очень скоро началась настоящая неразбериха.

Сначала Гарри поймал Seko… потом дуэлянты начали крошить стены…

В этот момент Рону больше всего на свете захотелось придушить Снейпа голыми руками. Насколько Уизли мог судить, Tormenta по эффекту сходно с круциатусом, а этот слизеринский ублюдок использовал его на ученике!.. а ещё Рон хотел убить Снейпа за то, что он сильнее Гарри. Не намного, но сильнее.

Неожиданно гриффиндорец освободился от пыточного заклинания и продолжил бой с утроенной силой. Все дружно вздрогнули, услышав слова Avada kedavra из уст Гарри. Многие зажмурились, некоторые, особо впечатлительные, для верности присели на корточки, прикрывая головы руками. Но Гарри произнёс изменённое заклинание, которое, хоть и с трудом, но всё же можно было блокировать.

После этого Снейп стал ощутимо нервничать. Об этом можно было судить по тому, что он, решив перестраховаться, сбросил мантию, в которой легко было запутаться.

У многих слезились глаза от ярких вспышек заклинаний. От напряжённого гула закладывало уши. Рон мельком видел, что Гермиона тоже вытирает глаза рукавом мантии.

«Странно…» — отстранённо подумал он, — «раньше она, вроде, на зрение не жаловалась…»

Между тем, сражение продолжало набирать обороты. Гарри, кажется, уверился в победе — он едва заметно ухмылялся… или Рону показалось?… Со стены вновь посыпался дождь камней… и вдруг… всё кончилось…

Оба мага замерли на месте, словно бы превратились в ледяные скульптуры, держа палочки на уровне глаз. Жуткое зрелище.

Несколько секунд тишины, повисших в Большом Зале, показались Рону годами. Очень медленно, словно выходя из транса, Уизли возвращался к действительности. Сначала Рон понял, что дуэль окончена — ничья. Потом, что он находится в Большом зале Хогвартса. Чреду открытий завершило осознание того, что он весьма ощутимо прикусил себе губу, наблюдая за столь зрелищным поединком.

Рон осторожно провёл левой кистью по подбородку, правой рукой по-прежнему прижимая к себе Парватти. На руке осталась кровь, тонкой струйкой вытекшая из прокушенной губы.

Уизли медленно повернул голову на остальных учеников. Они, похоже, всё ещё ожидали продолжения, ведь вряд ли кто-нибудь из них знал правила дуэли, которые ребятам летом вдолбила Тонкс…

Рон оторвал вторую руку о спины Парватти и медленно зааплодировал. Действительно! Подобное зрелище можно увидеть только раз в жизни — оно, несомненно, стоило аплодисментов…

Его одинокий порыв немедленно подхватили вырвавшиеся из оцепенения ученики и даже учителя.

Гарри неподвижно стоял на том, что раньше гордо звалось дуэльным помостом, упирающимся обоими концами в противоположные стены, разделяя тем самым зал на две части, и смотрел прямо в глаза оппонента, замершего напротив. В ушах звенело, а глаза упорно отказывались воспринимать окружающий мир. Как оказалось, в пылу сражения с него слетели очки. Впрочем, сейчас его это мало тревожило. Спину неприятно жгло. Очень хотелось немедленно слезть с этого помоста и пойти к друзьям. А ещё лучше — в гостиную. В воцарившейся тишине, когда, казалось, можно было услышать биение сердца каждого присутствующего, Гарри услышал одинокие аплодисменты. Юноше не нужно было видеть хлопавшего. Он и так почему-то точно знал — это Рон. Уже через несколько секунд аплодировал весь зал, во главе с довольным директором, у ног которого валялась ёмкость с лимонными дольками. Аплодисменты едва не оглушили Поттера.

Юноша опустил палочку и, не отрывая взгляда от противника, согнул деревенеющую спину в лёгком поклоне. Снейп… тоже, хотя, в принципе, мог ограничиться кивком.

После этого алхимик спустился вниз по тому, что со скидкой на очертания, присыпанные пылью и мелкими камнями, можно было принять за лестницу. Гарри так же спустился на каменный пол по подобной конструкции напротив, предварительно притянув к себе манящими чарами треснувшие очки.

Подойти к друзьям ему так и не удалось — юношу буквально за шиворот цапнула мадам Помфри и потащила к тому самому углу, где расположился «полевой госпиталь». И если Снейп смог ей весьма доходчиво объяснить, что со своей царапиной разберётся и сам, то Поттеру ничего не оставалось, кроме как безропотно покориться судьбе и вновь почувствовать аромат «синей гадости», как он сам когда-то обозвал мазь, заживляющую раны, нанесённые режущим заклинанием.

Пока над юношей колдовала мадам Помфри, Аллерт протолкался через спины учеников, за которые храбро спрятался, и, окинув взглядом шаткую, возможно небезопасную конструкцию, недавно бывшую помостом, решил на него не влезать. Ещё больше он уверился в своём решении, когда от развороченной стены откололся увесистый булыжник и весьма живописно ударился о деревянную поверхность, проломив толстые заколдованные доски. Преподаватель ЗОТИ встал рядом с центром возвышения и, уже не тратя время на заведомо бесполезные успокаивающие жесты, нетвёрдым голосом издыхающего лебедя, словно до этого весь день провёл в Запретном лесу, довёл до сведения учеников то, что они и так уже могли заметить:

— На дуэли сражались профессор Северус Снейп и Гарри Поттер. Бой окончился ничьёй. Мистер Поттер получил ранение.

Больше, судя по всему, профессор ничего не запомнил, или не увидел, потому что про то, что алхимик тоже был ранен не упомянул.

— На сегодня дуэли окончены, — всё так же убито резюмировал профессор, кисло глядя на развороченный помост.

Снейп покинул зал сразу же, ни в коей степени не озаботившись судьбой своей мантии. Остальные профессора тоже надолго не задержались. А вот ученики расходиться не спешили. Когда мадам Помфри даровала Гарри Поттеру долгожданную свободу, он наконец-то смог подойти к друзьям.

Ученики горячо обсуждали недавнее сражение, со всеми, кто готов был слушать, независимо от факультета и степени чистокровности. Все были так увлечены пересказыванием друг другу отдельных моментов дуэли и собственных ощущений на тот момент, что даже не заметили, как Гарри, непосредственный виновник торжества, протолкался сквозь их не слишком стройные ряды.

Когда Гарри, наконец, оказался рядом с друзьями, то немедленно отметил, что они не разделяли общего веселья. У Рона весьма заметно вздулась губа, явно по неосторожности принятая за конфету, Гермиона была мрачна и серьёзна, лица Парватти Гарри не видел — она уткнулась носом в воротник Рона и подниматься явно не спешила.

— Что-то не так? — поинтересовался Гарри, глядя на Рона.