Гарри же, хоть его и взволновало внезапное ужесточение режима в Хогвартсе, запрещающее ученикам высказываться вслух, решил, что выводы делать пока рано и принялся распаковывать свою поклажу.

Молчание царило в башне Гриффиндора до обеда. Потом ученики, тихо, как тени, вышли из гостиной и направились в Большой зал.

— Невилл, — шёпотом спросил Поттер, поровнявшись с одноклассником, — что происходит?

— Сейчас узнаешь, — так же тихо ответил Лонгботтом. — Всё дело в новой охране школы. Они появились вчера…

— Что ещё за охрана? — опешил Гарри. — Опять дементоры?

Невилл отрицательно помотал головой и до конца дороги молчал как пленный партизан на допросе.

В Большом зале царила непривычная тишина. Никто ни с кем не разговаривал. Все настороженно косились на пять высоких фигур облачённых в длинные тёмные плащи с откинутыми капюшонами, стоящих возле Дамблдора, занимающего своё обычное место за учительским столом.

— Гарри, друг мой, — послышался шёпот Рона, — кажется, мы огребли по полной программе…

Это Поттер уже понял, даже без подсказок Уизли: за спиной директора стояли вампиры…

Прошла уже почти неделя с момента возвращения ребят в Хогвартс. Начались занятия, в какой-то мере заставившие детей оживиться. Надо признать, что гриффиндорское трио отреагировало на появление в школе вампиров на удивление спокойно: прибывшие на следующий день через камины ученики, узнав о нововведениях, явили миру самые разнообразные варианты паники: кто-то банально падал в обморок, кто-то начинал колотиться всем телом, кто-то, вроде Брендона Забини, вполголоса подбадривал себя такими ругательствами, что у случайно услышавшего это Гарри едва уши в трубочку не свернулись. И это после занятий со Снейпом, общения с близнецами Уизли и приятелями-аврорами!!!

Нет, в коридорах ученики по-прежнему казались загнанными в угол зверьками, настороженно выхватывающими палочки на каждый подозрительный шорох. Причём подозрительным считался абсолютно любой чужеродный звук. В гостиных же (по крайней мере, в гостиной Гриффиндора) потихоньку стала восстанавливаться сравнительно нормальная обстановка. Правда, для этого Гермионе, Рону и, за компанию, Гарри пришлось провести воспитательную беседу среди старшекурсников, пытаясь доказать им, а за одно и себе, что летучие мыши в углах им просто мерещатся. После подобных бесед пристыжённые старшекурсники наконец-то отважились покинуть комнаты и спуститься в общее помещение. Правда, большинство чопорно сидело, несомненно, ожидая немедленного укуса в шею. Впрочем, постепенно любопытство пересиливало и на ребят градом посыпались вопросы о том, как и где они провели каникулы. В тот же вечер в гостиную спустились привлечённые таким необычным в последние дни гамом младшие ученики. Ну а дальше было дело техники. Прежде всего боевой дух доблестных гриффиндорцев старшие ребята поднимали наглым и бессовестным подстрекательством всё того же Забини и его компанию на очередную пакость. Естественно, последовавшая за этим пакость заставила весь факультет единым и до крайней степени возмущённым фронтом выступить против переоценивших готовность однокашников к встряскам первокурсников, ухитрившихся опробовать на помещении очередную новинку близнецов Уизли. В дополнение к портативному болоту эти любители экстримальных розыгрышей создали штучку, которая заставляет потолок изливать на головы оказавшихся в помещении несчастных страдальцев тропический ливень. Правда, после устранения проблемы, Рон заявил, что теперь, если в помещении и была летучая мышь, то она наверняка утонула. Надо признать, определённая логика в этих словах присутствовала.

Но это были ещё не все нововведения в Хогвартсе. Дело в том, что, залюбовавшись на характерный прикус новых охранников Хогвартса, Гарри в тот день не сразу заметил появление ещё одного стола в стороне от факультетских. Когда, уже за своим столом, его посетила мысль, что вот так глазеть на гостей замка, пусть даже они и вампиры, не красиво, юноша и обнаружил упомянутый стол. Гарри сгоряча решил, что его выделили для вампиров, но, прокрутив в голове некоторые нюансы ситуации, юный волшебник сделал вывод, что вампирам вряд ли разрешат трапезничать в одном помещении с впечатлительными детьми моложе тридцати. Приглядевшись, он понял, что за тем столом сидят исключительно дети. Причём дети, по всем признакам, дошкольного возраста.

Невилл отказался говорить что-либо до тех пор, пока они не оказались вне поля зрения охраны, но потом, по большому секрету, театральным шёпотом (спасибо, хоть влезть на чью-нибудь кровать и задёрнуть полог постеснялся предложить!), поведал, что сразу после Рождества прибыли эти дети. В связи с мягко говоря тяжёлой ситуацией в стране на педсовете Хогвартса было принято решение об открытии чего-то вроде начальной школы. Для этого даже хотели нанять нового преподавателя, а то и двух, но эта затея провалилась.

— Так что все наши учителя согласились раз в две недели в свободный день вести у малышни какие-то занятия, — торопливо говорил Невилл, явно опасаясь, что его услышат.

— Чего-то я не припомню, чтобы у Аллерта был свободный день, — не отставал Гарри.

— Так это же ЗОТИ! Например, когда я заменял травологию… ну, или пытался заменить, — потупившись, уточнил Лонгботтом, — то в среду уроков не было.

— А УЗМС нет в пятницу, — подхватил Рон, упорно не желающий в полной мере поддаваться общей нервозности.

— Как это мило, — пробормотал уязвлённый Гарри. Но потом вдруг захихикал.

— Что стряслось? — спросил привычной ко всему Рон, украдкой оглядываясь по сторонам.

— Представил, чему детишек будет учить Снейп.

Рон захрюкал, пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот, но не сильно преуспел в этом благородном начинании, так что ему пришлось под испуганно-укоризненными взглядами соседей схватить со своей кровати подушку и уткнуться туда носом. Невилл же смотрел на Гарри как на ненормального.

— Как вы можете смеяться над этими несчастными детьми? — наконец смог облечь в слова свой протест Лонгботтом.

К его удивлению парочка ненормальных гриффиндорцев развеселилась ещё больше.

— А вот как они отнесутся к Макгонагалл… — прекратив мучить подушку, задумчиво протянул Рон.

— Скажут: «Ой, какая ки-иса!!» — подражая детскому голосу, пропищал Гарри, изображая на лице смесь глупости и восторга.

Даже Невилл не смог устоять перед искушением посмеяться над своим деканом.

Но, возвращаясь в день сегодняшний, надо сказать, что Гарри в данный момент скучал. Как ни странно, скучал он на уроке зелий, который в своё время назвал экстримальным. Дело в том, что сейчас был спаренный урок Гриффиндора и Слизерина, проходящий раз в неделю, так что главным массовиком-затейником был Невилл Лонгботтом. Впрочем, сегодня урок проходил в непривычно тихой и спокойной обстановке. Виной этому были, правда, не вампиры, потому что устроить «ад кромешный» на уроке в среду их наличие в Хогвартсе Снейпу не помешало. Готовили они в тот день, судя по названию рецепта на доске, зелье улучшения звукового восприятия (проще говоря — для подслушивания). Наивный Гарри даже подумал, что, кажется, урок грозит пройти спокойно, но, не успел он закончить эту мысль, с одной из задних парт послышалось жалобное поскуливание. Потом над партой воздвигся Гойл. На лице была написана вся гамма чувств, на которую было способно это гориллообразное чучело. Преимущественно это было жалобное выражение обписавшегося котёнка. Слизеринец постоял несколько секунд в проходе, дождавшись, пока декан поднимет на него глаза. Когда же Снейп изволил оторваться от чьей-то работы, проверкой коей, собственно, и занимался, все взгляды уже были прикованы к Гойлу. Невилл, наплевав на и без того безнадёжно испорченное зелье, скрылся под партой. Некоторые малодушные незамедлительно последовали его примеру. После того, как за котлом укрылся Малфой, Гарри пришло в голову позаботиться о своей безопасности. Но юный волшебник никогда не простил бы себе, если бы пропустил намечающийся апокалипсис. Да и онемевший профессор зельеделья тоже зрелище стоящее пары сотен баллов, которые он рискует потерять, оставшись в поле зренья слизеринского декана.