Наконец, где-то в полпятого утра, в камине появилась голова Тонкс. На щеке у метаморфа красовался глубокий порез, а чёрные волосы были всклокочены.

— Мы знали, что вы будете здесь, — устало сказала она.

— Потери? — тихо спросил Гарри.

— Тяжело ранен Кингсли, но он выживет и погиб Дедалус Дингл, ты можешь его помнить. У остальных мелкие ушибы, сотрясения, переломы…

— Министерство?

— Нет, Гарри. Азкабан разрушен. Большинство сторонников Ты-знаешь-кого снова в строю. Погибли стражники-маги, авроры, Пожиратели. В общёй сложности около пятидесяти человек. Дамблдор просил рассказать вам об этом. Наверно знал, что вы будете беспокоиться. Теперь можете идти спать, а то я просто жутко устала… пока, ребята.

С этими словами Тонкс исчезла, не дожидаясь других вопросов, которые сейчас роились в головах подростков и уже были готовы вырваться наружу.

Гарри в бессильной ярости ударил кулаком по подлокотнику кресла и начал громко высказывать своё мнение об этом.

— Гарри, успокойся, — попыталась воззвать к разуму друга Гермиона.

— Ты что, не поняла, что это означает? Основные члены Первого круга снова готовы служить господину! — Бушевал Гарри. — Долохов, Малфой, Лестрейдж, Макнейр, Нотт, Руквуд… Им уже нечего терять! Они сделают всё, что прикажет Повелитель.

— Я понимаю это, Гарри, не хуже чем ты, но ведь мы сейчас ничего не можем сделать. Так что не нужно лезть на рожон, — успокаивающе произнесла Гермиона.

— Вольдеморт освободил своих главнокомандующих, — констатировал Гарри. — Теперь жди беды…

Где-то в середине трапезы совы принесли ученикам «Ежедневный пророк», в котором сообщалась страшная новость о падении магической тюрьмы и том, что дементоры перешли на сторону Того-кого-нельзя-называть.

Юноша даже не взглянул на газету. В то время как учителя и ученики разворачивали и читали страшные новости, Гарри Поттер смотрел в свою тарелку. Он не видел, как уронил газету Дин, как расширились глаза Невилла. Не обратил внимания на то, что все разговоры в зале затихли. Гарри не вникал в содержание речи, которую произнёс директор, он не заметил, что за столом не было профессора алхимии. Юноша пытался понять, какие же планы у Вольдеморта. А ещё больше он хотел узнать, при чём же тут Ось Времён.

— Ну что, ребята, — тяжело поднимаясь, объявил он, когда трапеза подошла к концу, — на этом неприятности не кончаются. Готовимся к худшему — сейчас зелья…

Иногда Гарри сам поражался, как он мог завалить прорицания…

За первые пять минут урока Снейп, левая рука которого была намертво забинтована, успел снять с ОБОИХ факультетов около сотни баллов.

После опроса с пристрастием Снейп поставил на свой стол стакан с отвратительной ярко-оранжевой жидкостью, от которой шёл жутко вонючий пар.

— Кто скажет мне что это? Лонгботтом?

А в ответ — тишина.

— Поттер?

— Это — яд «Nigelivus». Действует в течение четырёх часов. В первые тридцать секунд можно принять противоядие. Если же противоядие не будет принято, то последует долгая агония, а за ней — смерть. Состав:

— Кровь саламанды

— Клык льва

— Листья луноцвета

— Чёрный жемчуг

— Эктоплазма

— Селезёнка буйвола

— Шерсть мантикоры

Именно в этом порядке.

Состав противоядия:

— Настойка полыни

— Крылья летучей мыши

— Глаза скучечервя

— Аорта дракона

— Слюна гиены

— Мята

— Плавник Гриндлоу

— Хвосты скорпионов

Способ приготовления…

— Достаточно, Поттер, — оборвал его алхимик, потеряв надежду поймать Гарри на незнании материала. — Начинайте готовить противоядие. О, да, яд тут стоит не просто так…

Противоядие относилось ко второму разряду, так что в приготовлении, в принципе, не было ничего сложного, хотя, для обычной группы, наверное, трудновато.

«Точно — трудновато» — подумал Гарри, слушая, как Снейп ругает Невилла за очередной взорванный котёл. Да уж, действительно! Вместо требуемой янтарной жидкости у незадачливого гриффиндорца получилась какая-то дрянь, отдалённо напоминающая чернила.

— Поттер, что это у вас? — изображая крайнюю заинтересованность спросил зельевед, лишив Гриффиндор в лице Невилла пятидесяти баллов и наметив следующего кандидата.

— Противоядие, сер, — невозмутимо отозвался Гарри, засыпая в котёл измельчённые хвосты скорпионов, и, помешав три раза по часовой стрелке начал переливать получившийся состав в колбу для проверки.

— Да что вы! Вы так в этом уверены?

«Ну нет, я вам не Невилл, меня таким тоном с толку не собьёшь»…

Вместо ответа юноша взял свою колбу с противоядием, и быстро подошёл к учительскому столу. Прежде чем кто-то успел сообразить, что будет дальше, Гарри большими глотками осушил упомянутый стакан. Поттер немедленно почувствовал слабость во всём теле. Перед глазами появились чёрные пятно, помещение потеряло чёткость, как будто с него сняли очки… он не видел встревоженных учеников, не слушал как они перешёптывались.

«Так… пятнадцать… шестнадцать…пора пить…»

С первым же глотком янтарного противоядия, оказавшегося жутко противным на вкус, чёткость вернулась. Голова перестала кружиться. Потом он заметил, что стоит, держась за Снейпов стол, а рядом валяются осколки от стакана, выпавшего из ослабевшей руки. Слизеринцы смотрели на него шокировано, гриффиндорцы — испуганно. Снейп был невозмутим, как будто такое происходит на каждом уроке зелий.

— Гадость какая, — прошипел Гарри. — Уверен, — уже громче заверил он собравшихся, опускаясь на своё место.

— Десять баллов Гриффиндору, — сдался Снейп.

Минута молчания, начавшаяся после этих слов, была прервана громким стуком упавшего котла Кребба. Ярко-розовая гадость, которая была в котле вместо необходимого снадобья, очень нехорошо зашипела, оказавшись на каменном полу. Это «нечто» уже начало растворять сумку, стоящую рядом со столом и подбиралось к ботинкам застывшего в недоумении виновника безобразия.

— Evanesko! — крикнуло сразу четыре голоса. Первый принадлежал Гермионе, второй Снейпу, третий самому Гарри, а четвёртый — Блейзу Забини.

Кребб на пару с Гойлом продолжали глупо хлопать глазами, наверное, не понимая, что заставило Драко Малфоя ретироваться подальше от зоны заражения. Однако эту весьма занимательную сцену Гарри Поттеру не суждено было досмотреть ввиду того, что он практически лишился зрения. Шрам в виде молнии, оставленный Вольдемортом и служащий нитью, связывающей этих двух чародеев, метку, показывающую, что Вольдеморт, сам того не зная, провозгласил Гарри Поттера равным себе, неожиданно пронзила по истине жуткая боль. Они с дражайшим алхимиком почти синхронно рухнули, Снейп — на ближайший стул, а Гарри — на колени.

Ненависть… ярость… удволетворение… наконец-то предатель найден… он будет наказан…

А Гарри-то, наивный, думал что слизеринскую сволачь просто ранили… плохо. Очень плохо.

— Класс свободен, — выдавил Снейп, так и не поднявшийся со стула.

Ученики почли за лучшее покинуть помещение с максимальной скоростью, пока не накрыло, так сказать.

— Гарри, что это было?

— Метка, Рон. Снейп раскрыт, — ответил Поттер, потирая лоб. Боль отступило, но шрам всё ещё неприятно саднило.

— Так ему и надо! Уж он-то заслужил…

— Роналд Уизли! Ты дурак, или притворяешься? — раздражённо прошипела Гермиона.

— Да я… а сама-то…

— Рон, стоп. Гермиона права. У нас проблемы. Притом большие. Ты понимаешь, что это значит? Я поясню: это значит, что у Ордена не будет возможности заранее узнать о некоторых операциях Вольдеморта. А, следовательно, и предотвратить их.

— Что-то ты в последнее время стал слишком умным, Гарри. Может это и не ты вовсе, а кто-то из Смертожранцев, нализавшийся оборотного зелья? — подозрительно спросил Рон, всё же серьёзно глядя на Гарри.

— Нет, что ты, я просто учусь на ошибках, — грустно усмехнулся Гарри. — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, — добавил он, жутко похоже изобразив Шизоглаза.