— Вот что, господа, — дрожащим от еле скрываемого гнева и досады голосом выдавил Аллерт, — с этого дня никто из находящихся в стенах этой школы более не вправе критиковать министерских работников. Иными словами, в Хогвартсе вновь устанавливается декрет о гласности Долорес Амбридж.
Гарри, который в данный момент думал в основном о так необходимом ему сейчас шоколаде, про себя с грустью отметил, что всё вновь идёт по накатанной колее: свобода слова в Хогвартсе только что была безжалостно ликвидирована. А теперь, мистер Поттер, у меня будет для вас индивидуальное задание…
…А на столе профессора Аллерта, возле пособия по ведению переговоров, лежала связка бананов…
— Ты куда собрался? — вежливо осведомился лежавший прямо в одежде на своей кровати Рон. Мальчишки только недавно вернулись в башню после тяжёлой среды, и Рон, предварительно огласив список адресов, куда он хотел бы послать и Аллерта, и Берка, и любого, кто его побеспокоит, не снимая обуви развалился на своей кровати, едва ли не пинком спихнув оттуда Кеару. Змея оскорбилась, но Рон, не владеющий серпентеро, но угадавший её настроение, показал здоровенной змеюке кулак, и она, как ни удивительно, ретировалась.
— К МакГонагалл, — на ходу накидывая поверх вполне обычной человеческой рубашки мантию, бросил Гарри. — А оттуда к Свину.
— А, ну-ну, — с философским видом помахал рукой Рон.
Фыркнув, Гарри захлопнул за собой дверь спальни и быстро спустился по лестнице, едва не сбив в процессе местных Саду и Мазу — Брендона Забини и Дэвида Моргана, увлечённо дерущихся подушками с пятью третьекурсниками одновременно и одерживающими верх по всем направлениям. Зона поражения у подушек была крайне широкая, так что огибать дерущихся пришлось по большому кругу, наскоро изобразив заклинание левитации и попросту спрыгнув с превращённой в поле боя лестницы.
— Ричард, убери от меня свои длинные руки! — вопила в дальнем углу гостиной Кетти, тщетно пытаясь заставить своего парня и по совместительству одноклассника хотя бы на секунду забыть о своих пошлых мыслях.
— Ричард, не уберёшь руки — протянешь ноги! — похоже, эффекта предыдущим заявлением она не добилась.
Гарри поспешно удалился, не став дослушивать милую семейную склоку, тем более что закончится она, без сомнений, черепно-мозговой травмой Ричарда, от которой он, вопреки надеждам Кетти, всё равно не перестанет думать о пошлом.
Снейп говорил, что профессор Макгонагалл будет в своём кабинете, однако дверь кабинета была заперта. Гарри негромко постучал. Из-за двери не донеслось ни звука, только замок громко клацнул, открываясь. Профессор сидела за своим столом и перекладывала с места на место бумаги. А рядом с ней, на жёрдочке, чистил перья Фоукс.
— Значит, всё-таки вы, профессор, а не Хмури, — вместо приветствия констатировал Гарри.
— Главу Ордена выбрал Фоукс, — подтвердила его предположения профессор, указывая на кресло. — Садись, Гарри. Чай будешь?
— Если не затруднит, — максимально вежливо ответил Поттер, опускаясь в указанное кресло.
Профессор, не поднимаясь с места, махнула волшебной палочкой на стоящий на краю стола чайник. Из него немедленно повалил пар. Ещё один взмах — и с полки прилетели две чашки.
Меньше чем через минуту перед Гарри уже стояла чашка ароматного чая и большое блюдо с печеньем и пирожными. Задумчиво осмотрев свою чашку, Макгонагалл извлекла из ящика стола бутылку коньяка и добавила немного себе в чай. Подумав ещё немного, она, не спрашивая согласия, плеснула немного и Поттеру. Гарри и бровью не повёл, следя за действиями профессора трансфигурации, откровенно ей не свойственными. Теперь она в первую очередь глава Ордена Феникса, а только потом профессор Хогвартса и декан факультета Гриффиндор. И потому вольна общаться с Гарри так, как считает необходимым, а не так, как предписывают школьные правила.
— Профессор Снейп сказал, зачем я просила тебя зайти?
— Он сказал, что вы хотите прояснить ситуацию в мире, — ответил Гарри, пробуя получившуюся в чашке смесь. Вкус был довольно странный и непривычный, но, в целом, неплохой.
— В целом всё верно, — согласилась профессор, также делая глоток из своей чашки. — Но, кроме того, я хотела бы кое-что услышать и от тебя.
— Про Вольдеморта, про нашу связь и про то, как его победить? — совершенно серьёзно спросил Гарри, перечислив, по его мнению, наиболее важные вопросы.
— И это в том числе, — не стала спорить профессор. — Но ещё меня интересует так называемая Ось времён.
— Ось времён? Я знаю о ней немного.
— Но всё же больше кого бы то ни было другого, — не дала ему закончить профессор. — Но сначала я, как и обещала, расскажу о ситуации в мире. А она в два раза хуже, чем описано в «Пророке». Достаточно сказать, что на улицы Лондона Пожиратели выпустили Василиска. Сотни маглов мертвы, примерно столько же окаменели — им повезло носить очки. Дважды совершались нападения на министерство, треть Авроров постоянно находится там. Мобилизованы дополнительные резервы вооружённых сил, запрошена поддержка из-за границы. А теперь давай считать: треть Авроров в министерстве, столько же на улицах в постоянных мелких стычках с Пожирателями. Остальные распределены по Хогвартсу, больнице святого Мунго и Косому переулку, вернее, тому, что от него осталось. А теперь думай, на кого рассчитывает Фадж, не оставив никого для нападений.
— На Орден, конечно, — не раздумывая спокойно ответил Гарри, ставя на стол пустую чашку. — В прессе будет хаять, а сам рассчитывает на нас, как на пушечное мясо. Мы теперь ведём войну на два фронта.
Макгонагалл тяжело вздохнула. Без слов было понятно, что Гарри прав. Орден станет пушечным мясом Фаджа, а Гарри — Ордена.
— Как я понял, профессор Дамблдор никогда не рассказывал всего что знал кому-то одному, — наконец заговорил Гарри, — а, значит, теперь моя очередь делиться своими знаниями, верно?
— Верно, — не стала спорить профессор.
Гарри вздохнул и, дождавшись, пока профессор нальёт ему в кружку ещё одну порцию чая, не забыв, получив кивок от Гарри, добавить немного коньяка. В конце концов, в Хогвартсе сейчас было действительно холодно, и подобный коктейль лишним не казался.
— Про Ось я знаю намного меньше, чем мне бы самому хотелось, — начал юноша. — Более того, пользы для дела в этих знаниях немного. И заключается это знание в основном в намёках и загадках Стража. Кто это такой я тоже не представляю, хотя уверен, что он находится где-то там. В замке.
— В замке?
Гарри мысленно обозвал себя идиотом, вспомнив, что профессор Макгонагалл не знает об оси времён совсем ничего, и принялся рассказывать ей эту историю с самого начала. О том, как ещё летом, в доме у Дурслей, к нему в голову совершенно беспардонно влез кто-то, у кого из материальных органов имелись лишь чёрные глаза. Потом про то, как в доме 12 по Гриммуальд Плейс он на несколько дней потерял связь с окружающей действительностью, а, проснувшись, с удивлением выслушал рассказ Дамблдора о похожем случае, произошедшем несколько веков назад. О судьбе того несчастного Гарри до сих пор старался не думать. Затем Страж, а именно так это существо представилось, пытался вломиться к юноше в голову во время занятий Оклюменцией, едва не превратив в запеканку мозги случайно оказавшегося в сознании Поттера профессора Снейпа.
На этом месте Макгонагалл скептически хмыкнула, но Гарри так и не понял, что она имела в виду: либо она думала, что спалить профессорский мозг не так легко, как Гарри мог подумать, либо сомневалась в наличии в черепе слизеринского декана подходящего материала для сколько-нибудь приличной запеканки. Как бы то ни было, Гарри продолжил рассказ, перейдя на описание увиденного им в одном из снов замка. В голове необъяснимым образом всплывали подробности, а перед глазами вдруг вновь со всей чёткостью возник величественный замок с золотыми стенами, висящий над бездной. Больше всего профессора заинтересовало то, как над центральной башней, поднимающейся к небу выше других, чёрные, но при этом совершенно немыслимым образом отливающие золотом облака, какие изредка можно увидеть перед особенно страшной бурей, неспешно начинают закручиваться в спираль. Загадки Гарри честно пересказал, но ничего путного прямо сейчас профессор Макгонагалл посоветовать не могла, впрочем, она обещала подумать.
