Когда Майкл пришёл в себя, смутно припоминая, что немец, не мудрствуя лукаво, запустил в него каким-то зеленоватым лучом, он обнаружил, что лежит на каменном полу носом вниз. Стараясь не думать, как будет смотреться отпечаток кладки на его лице, Фокс осмотрелся. Рядом валялся Фридрих, приблизительно в такой же позе, а вокруг, образовав полукруг возле стены так, что спины защитников были надёжно прикрыты, стояли остальные члены их команды. И действовали они по какой-то хитрой схеме: стоящий ближе всех к врагам Поттер методично посыпал их заклинаниями, которые большей частью отбивались. Создавалось впечатление, будто он это делал только для того, чтобы враги о них не забывали. Рядом с ним стояли Рон и Ганс, периодически устанавливающие щиты против заклинаний, посылаемых аврорами. Далее были оперативники Олег и Дмитрий, которые так же атаковали, но более крепкими чарами и периодически создавали крепкие щиты высших уровней (в том случае, если кто-нибудь решает взяться за них всерьёз). Гермиона и Лиз стояли ближе всех к стенам и, видимо, их основной обязанностью было охранять раненных, то есть его и Фрица.

Не дожидаясь особого приглашения, Фокс поднялся на ноги и, тут же получив инструкцию от Гермионы, видимо, являвшейся автором этой стратегии, встал рядом с Олегом, в то время как Лиз занялась последним раненным.

— Порядок! — наконец, послышался из-за спины голос Лиз, а уже через несколько секунд она и Фридрих заняли места в их полукруге.

— Пора! — тут же закричала Гермиона.

Фокса в этот план посвятить никто не потрудился, так что пришлось действовать по обстоятельствам. А обстоятельства развивались стремительно: все члены их группы внезапно перешли в агрессивное наступление, не двигаясь, впрочем, ни на шаг. Сам Фокс запустил сногсшибателем в Нагату. Разумеется, японец легко парировал это детское заклинание, но тут же был сметён странной воздушной волной, в которой Майкл с запозданием опознал пресловутую звуковую волну. Причём отлетел не только Нагата: большинство учеников и некоторые зазевавшиеся авроры разлетелись по залу как сухие листья под порывом ветра. Поттер же, довольный собой, уже сделал несколько шагов в перёд и недвусмысленно замер напротив аврора-аргентинца, подняв палочку на уровень глаз.

Теперь уже не только Фокс, но и все остальные просекли, что им надлежит делать и точно так же встали напротив оставшихся противников, приготовившись добивать их по одному.

Самонадеянность, как известно, до добра доводит редко. Уже через несколько минут поединков со взрослыми аврорами ряды их доблестной команды изрядно поредели. Краем глаза Фокс заметил, как упал Олег. За ним Лиз… потом Рон. А дальше и сам Майкл отключился, сражённый заклинанием Ларсена, который противной шуткой судьбы оказался его противником.

Очнулся Майкл здесь же, когда, судя по количеству лежащих рядом бессознательных тел, бой был уже окончен. На ногах стояли не многие, среди которых был и мрачный Поттер. Как потом узнал Фокс, несколько человек прижали его к стене и посыпали заклинаниями до тех пор, пока он не бросил на пол палочку с криком «Avada Kedavra Explosio!!!». В данный момент авроры спорили, засчитывается это за их поражение, или нет, ведь в реальном бою, если бы он не бросили оружие, они бы погибли на месте.

Не углубляясь в подробности, Фокс поискал глазами своих товарищей и, с трудом поднявшись, приблизился к ближайшей группе, состоящей из Рона, Гермионы и Лиз. Хотя, последняя тут же их покинула, сказав, что надо приводить в чувства остальных.

— Ну, как вам Шизоглаз? — спросил Гарри, приваливаясь к стене возле своих товарищей по команде. Обдумывать, что же пошло не так, ему быстро надоело. Тем более что всё и так было понятно: нельзя было разделяться — следовало и дальше действовать толпой, ведь так их сложнее остановить.

— Да всё так же! Садист этот ваш Шизоглаз, — выдохнул Олег, только что приведённый Лиз в чувства.

— Самое интересное, — проговорила Гермиона, — что профессор Хмури стоял в стороне и не принимал абсолютно никакого участия в потасовке. Даже никого не критиковал.

— Он садист за одно то, что придумал такое развлеченье, — поправился русский, стирая рукавом с виска струйку крови.

С этим спорить никто не стал, тем более что пора было расходиться по берлогам — зализывать раны.

— Рон, — сказал Поттер после продолжительной тишины, опустившеейся на их комнатку как только её обитатели залегли на кровати, — знаешь, о чём мы забыли?

— Понятия не имею, — пробурчал в ответ Уизли, видимо, оторванный от жизненно важных размышлений о вечном.

— О подарках Фреда и Джорджа.

— Мало тебе было Хмури, — после долгого молчания проворчал Рон, поднимаясь. — Майк, лучше спрячься.

— А что такое? — с плохо скрываемым любопытством спросил Фокс, так же поднимая своё бренное тело с кровати.

— Сейчас вашему вниманию представится смертельный номер, — объявил Уизли, — будет вскрыт рождественский подарок Умников Уизли. В моей смерти прошу никого не винить.

— Да брось ты, — махнул рукой Гарри, — в конце-концов, тут есть перевязочная.

С этими словами Поттер, предварительно зажмурившись, распахнул небольшую шкатулочку, извлечённую из-под кровати. Судя по тому, каким удивлением озарилось торчащее из-за кровати лицо Рона, сейчас должен был последовать взрыв, но он по какой-то причине не случился. Гарри судорожно вздохнул, не веря своим глазам.

— Что там? — подозрительно, но всё же едва скрывая интерес, прошептал Рон, выбираясь из своего укрытия, но, увидев подарок братьев, замер на месте с широко раскрытыми глазами. С другой стороны от Рона пристроился Фокс, с искренним недоумением написанном на лице.

В шкатулке лежала короткая записка и золотой галлеон. Только вместо обычного чеканного знака на галлеоне красовалась картинка, изображающая оленя, на рогах которого удобно пристроилась крыса, и пса с волком, занявших пространство справа и слева от Сохатого.*

— Скажи, что мне это не кажется, — дрогнувшим голосом попросил Гарри.

— Я думаю, что нет, — отозвался Рон, осторожно вытаскивая монетку из углубления в обитой изнутри красным бархатом шкатулке, и пристально её разглядывая.

— Да что происходит, чёрт подери?! — Фокс, как ребята уже могли убедиться, не любил, когда он один чего-то не понимает.

Гарри и Рон переглянулись. Уизли осторожно, как большую ценность, передал монетку Поттеру и быстро открыл собственный подарок, обнаружив там точно такой же галлеон.

— Это… долго рассказывать, — выдавил Поттер, всё ещё пожирая глазами свою монету. — В общем, в прошлом году мы организовали подпольный кружок изучения Защиты от тёмных искусств. А чтобы ученики с разных факультетов могли во время прийти на встречу, Гермиона раздала им по галлеону, на которые были наложены протеевы чары. Видимо, Фред и Джордж его немножко переделали…

— У тебя такое лицо, будто сейчас начнёшь молиться на эту монету, — проворчал Фокс, видимо поняв, что ничего определённого от парней не добьётся. — Фред и Джордж это которые приколы изобретают?

Рон кивнул, бережно упаковывая монетку обратно в шкатулку.

— Скажи, а с ними никак нельзя связаться? У меня дома есть знакомые, которые несомненно заинтересуются вариантом создания филиала их магазина в США.

— С чего это вдруг такая честь? — осведомился Рон.

— Скажем, мне понравилась недавняя демонстрация их изобретений.

Дело в том, что пару дней назад, когда все обитатели этой школы пребывали в ожидании кары небесной (читай: практики с Хмури), Гарри и присоединившийся к нему после долгой и активной агитации Рон (Гермиона на провокации не поддавалась и ограничилась ролью независимого комментатора, поясняя, какую примочку близнецов используют парни), решили опробовать на Трапатонни и компании некоторые рождественские подарки старших братьев Рона. По мнению Фокса Троянас Кацулас выглядел просто изумительно с длинным хоботом и бледно-зелёным цветом кожи. Не говоря уж о самом Трапатонни, распевавшем «O sole mio» в коридоре, изо всех сил, но, увы, безрезультатно стараясь заткнуться.