Это было два года назад. Начальство мне сразу сказало, что новую квартиру мне не дадут. Я очень возмутился, говоря, что служу уже шесть лет и все питаюсь ихними завтраками. А начальство мне говорит:

— Ты бы особо не рыпался, товарищ Горобец! Семья у тебя немногочисленная...

— Как же немногочисленная? - кричу я. - Когда моя жена Людмила ждет ребенка, и мы с ней уже седьмой год

живем у чужих людей в деревне, откуда я час и восемь минут еду на внегородском автобусе?

— А тут по документам указано, что частное владение, где вы прописаны, принадлежит твоей матери. Это как же так, Горобец?

— А вы видали это частное владение? Да знаете ли вы, что это - развалившийся сарай, где мы живем уже седьмой год. А мамочке моей, разве ей не хочется под старость лет пожить в благоустроенной квартире? Поехали ко мне, посмотрим.

Но они - ни в какую. Новую квартиру мы тебе не дадим, говорят, потому что дело твое по документам запутано донельзя. Старую дадим. А ехать мы к тебе и не хочем даже, некогда нам.

Да я и сам тут особо не настаивал, потому что маменька моя домик имеет, прямо надо сказать, неплохой для старушки. Но стоит этот домик действительно в деревне, и от него до города ехать действительно час восемь. Вот в чем вопрос.

Вы можете сказать, что зачем я приехал в город, а не жил в деревне? На это я могу вам ответить, что приходите ко мне, и я вам дам для маменьки записку, и она поселит вас у себя бесплатно до коммунизма и дальше: любуйтесь природой, нюхайте навоз. А я буду жить там, где хочется жить мне, а не вам.

Вы тут рассуждаете, как моя Людмилочка, а она - большая дура. Это я вам сразу скажу. Она не потому дура, что вся в веснушках и коротконогая. Как известно, у нас ум человека вовсе не определяется его внешними данными. Говорят, артистка Мэрилин Монро тоже была большая дура. Нет, моя дура потому дура, что она - деревенская.

Тут вы, конечно, можете после такого заявления сразу же от меня отвернуться, тихо назвав меня тоже дураком. Но я далеко не дурак, мне и инженеры говорили, что я не дурак.

А она - деревенская, и я еще раз это повторяю. В ней все отрицательные деревенские черты. Вот именно. Не колхозные, а деревенские.

Если б она мечтала о жизни в новой преображенной деревне, тогда - другое дело. А ей хочется в грязи сидеть и ходить по субботам в баню. Хлеб ей печь охота. Я когда инженерам об этом рассказал, то они хохотали и говорят, что это - естественная тяга. А по-моему, это не естественная тяга, а естественная глупость дуры. "Давай в деревне останемся, Василек". Инженеры-то, поди, при естественной тяге отхватили себе двухкомнатную, а я остался с носом.

А вообще-то она у меня хорошая, Людмилочка. Всегда меня слушается. Правда, выше меня на голову, но мы с ней от этого не страдаем. Это я вам честно скажу.

Ну и вот. Значит, два года назад начальство мне сказало, что новую квартиру мне не дадут, а дадут старую, когда она освободится после двух инженеров, когда им дадут новую.

Я тогда, естественно, пошел сразу к этим самым двум инженерам по указанному адресу.

Было утро, и они оба очень удивились моему появлению, хотя ничего удивительного тут нету: просто пришел человек посмотреть, чтобы его не накололи.

А они мне оба сначала показались какие-то довольно подозрительные. Один, несмотря на раннее утро, спал в постели, вовсе не собираясь на работу. А второй и того чище - варил на электроплитке манную кашу.

Я много видел чудес, но чтобы здоровенный парень жрал с утра манную кашу, этого я, признаюсь, не видел.

Однако все объяснилось довольно просто. Тот, которого я разбудил из постели, оказалось, имеет отгулы, почему и спит без продыха. А варитель манки, оказалось, варит ее для мамаши, которую я впопыхах не заметил.

Сидела тихо на табуреточке, такая седенькая старушка, почему я ее и не заметил. Довольно милая на вид старушка, но тоже возбудила у меня подозрение, однако уже по другому поводу.

А что как, мне подумалось, ее битюги с квартиры съедут, а старушку тут оставят? У подлецов тогда будет две квартирки, новая и старая, а Горобец опять жди.

— Значит, решили от мамаши отдельно жить, - вроде бы пошутил я.

— Почему? - удивился битюг-кашевар. - Дом построят, и все уедем.

— А рад бы, Женька-подлец, от меня избавиться? - подала голос старушка.

-А то еще! Найду-ка я тебе какого старого хрена в женишки, хочешь? - отвечал подлец, снимая с плитки кашу.

— Неужели же вы хотите бросить свою мать в таком преклонном состоянии? - спросил я дрожа.

— Еще не на то способен. Ему бы только девок водить, - ввернул второй инженер, вставая с постели.

— Яду мне хотел купить, - сообщила старушка.

Вот тут-то я и понял по природной сметливости, что граждане шутят.

Я мгновенно поддержал шутку, а инженеры стали: один кормить мамашу, а другой - жарить на плитке колбасу, которой и меня угостили.

Я ел колбасу и осторожно осматривал квартирку, прикидывая, где мы что с Людмилочкой поставим. Огорчало, конечно, отсутствие теплого туалета. А так ничего себе была квартирка: батареи, вода холодная. Ничего, думаю, на первый раз. Потом увидим, а сейчас - ничего.

И инженеры мне понравились. Славные ребята. Они хоть шутки-то шутят, а я все равно к ним ходил каждый день. Шутки-то шутками, а вдруг найдется какой смутьян. Смутит их, подкинет деньжонок и - прощай хата Горобца.

Потому что питались они довольно скудновато. Утром к ним придешь, а они картошечку жарят. Или колбасу. Я их спросил, а они говорят:

— Мы из института первый год. Еще не взошли.

— А ты чего, Саша, опять спишь? - спрашиваю я.

— У меня отгул.

— Что-то много у тебя отгулов.

Обозлился Саша.

— Сколько надо, столько и есть.

— Ну-ну, я же - ничего.

А сам думаю, что, очевидно, он порядочный лодырь.

Но я опять не о том, опять отвлекаюсь.

Им должны были дать в новом доме, а дом все не сдавали. Мы все ходили смотреть на их новый дом. У них уже и ордер был. Только там все строители мудрили - то того нет, то другого. А я все опасаюсь - как бы меня эти молодые специалисты не накололи. Время от времени поднимал разговор. Я уже в открытую с ними стал.

- Так, значит, мамашу вы ни в коем разе не оставляете?

Женя сердился.

- Ты же видишь - она больной человек, куда она одна?

— Мыслю, понимаю, - отвечал я, успокоившись.

— Мыслящий тростник, - говорил Саша. Этот был в очках и на еврея маленько смахивал.

— Почему тростник? - спросил я всего один раз.

И Саша мне объяснил какую-то чепуху религиозного содержания.

- Ты, может, баптист? - сказал я просто так, чтобы поддержать разговор.

- Нет, я православный, - пошутил Саша.

Большие они оба были шутники.

Но - все-таки съехали. Построили ихний дом. Съехали. Мамашу забрали. Я их и спрашиваю - а как вы мамашу-то потащите на пятый этаж? Вы бы просили второй. Как она у вас гулять будет?

А мамаша отвечает:

- Э-э, милый, мне теперь разницы нет. Второй, пятый.

Я все равно ходить не могу. Я на балкончике посидела - мне и хорошо. А потом до пятого этажа мухи не долетают.

Очень мне им стало завидно, но я сдержался, зная, что рано или поздно и сам буду иметь подобную жилплощадь.

Короче говоря, стали они справлять новоселье. И меня пригласили. Мы так договорились - они как переедут, один сразу же возвращается и дает мне ключ.

Один тогда сразу возвратился, дал мне ключ и зовет отпраздновать новоселье.

И я послал жену Людмилочку за бутылкой водки, а сам остановил легковушку и велел нас везти.

Водитель нас и повез, а инженер удивляется как дурачок:

— Это как же он так тебя везет за бесплатно?

— А вот так, - отвечаю я и смотрю на инженера, видя, что хоть и умный он человек, а сроду не поймет того, что я понимаю.

Славно гульнули. Один инженер играл на аккордеоне. Девки ихние тоже были хорошие. Они в эмалированном ведре сварили свиную голову с картошкой. Довольно вкусная. Порезали маленькими кусочками - и с лучком. Вкусная.