БОРМОТАНИЕ ИЗ ОЧЕРЕДИ: - Теплый Стан и прилегающие к нему окрестности - это есть очень замечательный сектор столицы. Тут можно встретить знаменитых московских людей: они запросто гуляют по асфальтовым его тротуарам и тенистым просекам. Я лично сам видел из окна автобуса № 552 философа Ваткина, неоднократно пил чай у своего друга Корифеева Вик., исключенного по не зависящим ни от кого обстоятельствам, гостил у концептуалиста Дмитрия Александровича Пирогова, и тот сообщил, что неподалеку прописан поэт Беничамский, не печатающийся за границей, ехал в метро с комиком Шевченко. Шевченко расхвастался - у него, дескать, недавно ночевал на полу сам Андрон Фитов, ленинградский интеллектуал, ныне осевший в Москве... Поэт Курбчевский, историк культуры Ханчев, эрудит Каверинцев, уезжающий Гробе - все здесь живут, так уж получилось, в кооперативных девятиэтажках, почему- не знаю...

И знать не хочу. Человек - бедный. Функция - бормотать. Выводов, обобщений - не надо. Баба в чистом белом халате с багровым шрамом через всю щеку, очень милая, наступающий день Советской Армии, югославский магазин "Ядран", пьяная морда на углу - вдруг акценты расставишь неточно и опять скандал. Уж и ругали, стыдили, а кто поверит, что таил нервное измученное сознание, упорно боролся с психастенией отчуждения, творил мир более высокого энергетического уровня, сам будучи робким до идиотизма, малоконтактабельным. Но в тридцать три года, когда слез с печи, как Илья Муромец, зачем, допустим, описывать плохое, хоть и в целях наилучшего устройства, когда опять скажут, что развел порнографию духа, зло воспевает, являясь цветком его... На хрен мне это надо?

И ОКРЕСТ ГЛЯДЕЛ, и взору предстало изобилие, от коего зарябило в зрачках. Надписи синеньким по белой пластмассе, соответствующие содержанию: "Мясные товары", "Молочные товары", "Бакалейные товары", "Рыбные товары", "Овощи", "Фрукты", "Прохладительные напитки". Автобусы с инообластными номерами: тверскими, калужскими. Есть? Есть. Правильно? Правильно. Рассказ без вранья, но и без обобщений, ибо кто множит познание - множит скорбь. Как объясняли недавно в одном учреждении, куда залетел по не зависящим ни от кого обстоятельствам. А товару хватит всем.

И окрест глядел и задумался, стоя в небольшой очереди перед большой кассой. Тетя Муся, жена дяди Левы, крематорий № 2, где сожгли тетку сырой осенью 1977 года, - громадное железобетонное здание, построенное по последнему слову немецкой науки и техники, напряженная дорога по кольцевому шоссе из Химок Московской области, где супруги проживали в однокомнатной квартире на улице Маяковского, дом 28. Непосредственно перед кончиной одного из них, т.е. тети Муси... Вспомнил, вспоминал, но при отсутствии суммарной совокупности знаний и ясной идеологии мысли путались, рвались, тем более что дядя Лева после смерти тети Муси куда-то начисто исчез, а номер его телефона тоже был утрачен и тоже по не зависящим ни от кого обстоятельствам, как ни грустно в этом признаваться.

Путались, рвались, однако фрагментарно медитировалось, как дядя Лева, перепив за ужином в 1976 году, велел тете Мусе достать с верхотуры зеркального шкафа пыльный баян и заиграл, и запел какую-то щемящую сердце советскую песню, после чего вдруг страшно заскрипел зубами и принялся озлобленно ругать "бериевских бандитов", из-за которых он, как это следовало из ругани, оказался на Дальнем Востоке. Параллельно дядя Лева излагал свою концепцию известных событий новейшей истории: во всем виноваты троцкисты, руководимые Троцким, настоящая фамилия которого ни больше ни меньше как Бронштейн, что учение Бронштейна - страшная опасность для всего прогрессивного человечества, ибо связано с китайским гегемонизмом, корни свои ведет от международного сионизма и тайных масонов, которые нынче вознамерились захватить весь мир. Тетя Муся напряженно улыбалась и прислушивалась к болям в желудке. На стене висел фотографический портрет тети Муси в военной форме, и это было непонятно тогда, осталось загадкой и до сих пор - тетя Муся, по ее словам, служила "экономистом", чего-то там в бухгалтерии всю жизнь подсчитывала... Может, она служила экономистом по какому-нибудь военизированному ведомству и именно таким образом познакомилась в 1949 году с дядей Левой, который был в Магадане "вольнонаемным". Он утверждал, что не сидел, а был вольнонаемным, это тогда, при уточнении генезиса его крайне радикального высказывания про "бандитов", тогда, непосредственно после баянной игры и лекции о Бронштейне, тогда, в 1976 году...

ИЗ ОЧЕРЕДИ: - Ах, непременно скучны все эти мышиные подробности бытия, и свидетельствуют они лишь об окончательной утере мною ориентиров и полном неумении сшить чего-либо из богатого материала. Но что поделаешь - материал хоть и богатый, да гнилой, расползается по швам... Ерунда какая-то, возвращающая к отчаянию.

КОНСТРУКТОРОМ... Вообще-то дядя Лева служил конструктором в проектном бюро, и они до 1970 года проживали в различных коммуналках. Во время войны у дяди Левы имелся пистолет "ТТ", дядя Лева говорил, что "был связан с авиацией и ездил на фронт", - он и тогда жил в коммуналке, будучи родом из города Харькова, и уже развелся со своей первой женой, платя ей алименты на сына Витю, которого никто никогда не видел. Дядя Лева приезжал с фронта в нетопленую комнату, где, выпив спирту, ложился спать один, укрываясь поверх одеяла шинелью и разложив на столе паек. И в этой военной комнате у него завелась крыса. "У меня была одна знакомая крыса в 1942 году", - начал однажды, хитровато улыбаясь, дядя Лева, и студент невольно подумал: да уж не умен ли дядя Лева безгранично? Может, он все знает - о мире, об этой жизни? Знает, но таит свои знания, совершенствуя и шлифуя их в сложном быту коммуналки, где и несчастные выпивающие соседи, и больная жена, и шесть штук электросчетчиков на кухне вертится... Уйдя, удалившись от мирской суеты в свою таинственную проектную работу, за которую, судя по всему, ему неплохо платили: в зеркальном шкафу у него торчали изысканные вина по шесть-семь рублей бутылка, не переводились шоколадные конфетки, икорка случалась, телевизоры дядя Лева менял по мере их модернизации, студенту всегда ссужал пятерочку- десяточку "взаймы". Дядя Лева и тетя Муся считались у нас в семье "богатыми", хотя тут вкрадывается в медитацию неточность: не были они "у нас в семье". Они, ну как это сказать? - американские родственники были они для нас, сибирских обитателей: присылали к праздникам посылки - чудные конфеты "Мишка на Севере", московскую карамель, орехи фундук. Они были бездетные.

И вот дядя Лева-то и говорит (в 1967 году): "У меня была одна знакомая крыса в 1942 году. Она меня очень

раздражала, поскольку, лишь стоило мне заснуть, выпив спирту и укрывшись поверх одеяла шинелью, она сразу же начинала ходить, цокая крысиными когтями, и шуровала на столе в целях попытки прокусить консервное железо, потому что крысы - умные. Я приезжал с фронта и, не выдержав, резко включал свет, засыпая, а она сначала тут же убегала, мелькая серой отвратительной шкурой, а потом, и вовсе обнаглев, стала у стенки вставать нахально и внимательно глядела на меня отвратительными крысиными глазами. Я, не выдержав, однажды выхватил из-под подушки пистолет и трижды в нее выстрелил, не попав. Крыса пришла в испугавшую меня ярость. Она прыгнула ко мне в постель, трижды обежала вокруг моей головы, лежавшей на подушке, касаясь моей кожи своим отвратительным нечистым хвостом. Я, не выдержав, как был босой, в кальсонах, прыгнул с пистолетом на холодный пол и снова в нее выстрелил, и опять не попал. А крыса, расставив ноги, с шипеньем помочилась прямо мне на подушку и исчезла навсегда, я ее больше никогда не видел..."

Так рассказывал дядя Лева, после чего велел тогда еще практически здоровой тете Мусе достать с верхотуры зеркального шкафа пыльный баян и заиграл, и запел какую-то щемящую сердце советскую песню ностальгического содержания. Воспевающую нашу Родину с таким подъемом и рыданием, как будто бы ее, нашей милой Родины, уже давным-давно у нас нет, хотя всякий знает, что наша милая Родина была, есть и будет на горе и зависть всем ее хитромудрым врагам!.. 1967 год.