- Налей и мне, - попросил Ромаша.
Девушка снова вздохнула, снова посмотрела, но налила.
И пришла к нему, лежащему в нестираной постели.
— Милый, - сказал она. - Милый. Ты - мой.
— Я обожаю тебя, - сказал он. - Я обожаю, я обожаю тебя. Ты меня погубила, но я обожаю тебя. Я тебя обожаю.
— А я тоже пропала, - ответила Джульетта. - Я хотела за кандидата каких-нибудь наук, но я пропала. Я не
могу выйти за кандидата каких-нибудь наук. Ты – мой маленький, радость ты моя.
И они выпили водки, и они были близки, а когда все кончилось, алкоголик лег на спину. Он глядел в потолок и думал об истории человечества и знал, что рядом лежит она: рост один шестьдесят восемь, гулко бьется сердце, перегоняя семь литров крови, голубая жилка на запястье.
- Милый, - шептала девушка, задремав. - Милый.
Ты - мой маленький, сильный и храбрый. Давай выпьем еще водки, хочешь?
И тут алкоголик наконец решился. Лицо его озарилось тихим сиянием. Он взял девушку на руки. Пухлые губы ее были влажны, и волосы заливали лицо.
И он взял девушку на руки, и он вышел на балкон шестого этажа, глядя на раскинувшийся внизу город.
И он внимательно посмотрел на раскинувшийся внизу город. Девушка слабо обнимала его. Он перегнулся через перила и выпустил девушку из рук. Она не вскрикнула. Послышался глухой удар. На асфальте расплывалось темное пятно. Алкоголик стоял на балконе.
И на всю эту безобразную картину падения нравов, оцепенев, смотрели доминошники, забивавшие козла под тенистым тополем. Они работали на комбайновом заводе и, оцепенев, не знали, как истолковать случившееся. Алкоголик стоял на балконе.
- Эй, а ты че же! - крикнул один доминошник.
Алкоголик не слушал его.
- Подожди. Не спеши. Я - сейчас, - бормотал он, после чего и сам выбросился с балкона. В полете он познал
всю мудрость мира. Но, к сожалению, люди, познавшие всю мудрость мира, уже никому не могут о ней рассказать.
На них не было никакой одежды. Доминошники закрыли тела принесенными из дому простынями и стали дожидаться представителей власти и медицины, разгоняя жадную до зрелищ толпу грубой бранью.
ДОРОГИЕ МОИ! ХОРОШИЕ! ЗЕМЛЯЧКИ! НА ПРИМЕРЕ ИЗЛОЖЕННЫХ ПЯТИ ПЕСЕН О ВОДКЕ ВЫ ЯСНО ВИДИТЕ, ЧТО ЛЮДЯМ, КОТОРЫЕ ТОНУТ В МОРЕ ВОДКИ, ПРИХОДИТСЯ ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ ТУГО.
Но ХУДО ДОЛЖНО БЫТЬ ТАКЖЕ И ТЕМ, КОТОРЫЕ ПЛЫВУТ ПО ЭТОМУ СПИРТОВОМУ ПРОСТРАНСТВУ В БЕЛОСНЕЖНОМ ЛАЙНЕРЕ. СТОИТ СЕБЕ, ОПЕРШИСЬ НА КОРМУ, СУКИН СЫН, ОДЕТЫЙ В АККУРАТНЫЙ ФРАЧИШКО, И СЛУШАЕТ, КАК КОРАБЕЛЬНАЯ МУЗЫКА ИГРАЕТ "ПРО-ЩАНИЕ СЛАВЯНКИ", А В РЕСТОРАНЕ ПОДАЮТ КРАСНУЮ ИКРУ.
Стыдно ЕМУ должно БЫТЬ, ТАКОМУ ЧЕЛОВЕКУ! ЕМУ ДОЛЖНО
БЫТЬ ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ СТЫДНО, ЧТО ОН НЕ БОРЕТСЯ С МОРЕМ ВОДКИ, ЧТОБ ОНО ВЫСОХЛО РАЗ И НАВСЕГДА. ЕМУ ДОЛЖНО БЫТЬ ОЧЕНЬ СТЫДНО!
НО ЕМУ, НАПРОТИВ, НИЧУТЬ НЕ СТЫДНО. МАЛО ТОГО, ОН НАВЕРНЯКА БУДЕТ ИМЕТЬ ПРЕТЕНЗИИ КО МНЕ ЗА ТО, ЧТО Я СОЧИНИЛ ИЗЛО-" ЖЕННЫЕ ПЯТЬ ПЕСЕН О ВОДКЕ.
А КАК МНЕ НЕ СОЧИНЯТЬ ПЯТЬ ПЕСЕН О ВОДКЕ, КОГДА Я СЛЫШУ
ВОПЛИ РАСПАДАЮЩИХСЯ СЕМЕЙ И ВИЖУ ДЕТИШЕК С ПЕРЕКОШЕННЫ
МИ ОТ ВОЛНЕНИЯ ЛИЦАМИ.
И ВЕЗДЕ - АД. И ВЕЗДЕ ЭТА ВОДКА, ВОДКА, ВОДКА!
ТУМАН! БОЛЕЗНЬ! МРАК! ЧУВСТВУЮ - СКОРО БУДЕТ ОСЕНЬ. УТРОМ ВЫСУНУСЬ ИЗ ОКНА И УВИЖУ, ЧТО АЛКОГОЛИК ИДЕТ ПО СЕРЕБРЯНОМУ ОТ ИНЕЯ РЕЛЬСУ НЕИЗВЕСТНО КУДА.
Горбун Никишка
А расскажу я вам лучше короткую историю любви горбуна Никишки, который служил продавцом в кондитерском магазине "Лакомка" и некоторое время жил в нашем дворе на улице Засухина близ Покровской церкви. Во флигеле, увитом плющом, с тенистой черемухой перед маленьким окошком.
Как продавец Никишка был уникальным явлением не только в нашем городе, но, пожалуй, и далеко за его пределами. Вежливость Никишки не имела границ.
Подходит, например, к его прилавку полоумная старуха Марья Египетовна, а он ей и говорит, лишь слегка возвышаясь над витриной в своем белом халате и туго накрахмаленной продавцовской шапке синеватой белизны, он ей и поет, сверкая жемчужной улыбкой чистых мелких зубов большого рта:
- Добрый день, уважаемая, рады снова видеть вас в нашем магазине...
Старуха, выпучив слезящиеся глаза, долго смотрит на него, не зная, как оценить создавшуюся ситуацию. А он тогда сам приходит к ней на выручку.
— Могу предложить вам что-либо подходящее из нашего широкого ассортимента. Вот конфеты производства
кондитерско-макаронной фабрики, "Клубника со сливками", абсолютно свеженькие, мяконькие, сам вчера за вечерним чайком ими, хе-хе-хе, баловался. Это - "Ласточка", "Пилот", "Счастливое детство". Все абсолютно свеженькое, мяконькое...
— Мине подушечек свесь на десять копеек, - говорит наконец старуха.
- П-пжалуйста, дорогая! - мигом откликается Никишка.
Взвешивает, мурлыкая модную песенку, ловко свертывает кулек, машет длинной рукой и кричит вдогонку:
- Благодарим за покупку!.. Приходите к нам еще, не забывайте нас!..
На Никишку приходили смотреть.
- Это невероятно, дорогая Шура. Такое обслуживание мы с тобой, помнишь, имели последний раз, помнишь, тут был на углу красный купец Ерофеев в двадцать пятом году...
И какая-то старуха все тыкала и тыкала сухим пальцем в облезлую шубу собеседницы. И Шура соглашалась, что - действительно. Действительно приходили они к Ерофееву в юнгштурмовках и холщовых блузах, "кушали", отставив мизинчик, его мелкобуржуазный кофий и даже слегка еретически горевали, когда прикрылось наконец его частное заведение в связи с изменением общей экономической обстановки в стране...
Но были у него и враги.
— Сволочь! - с отвращением глядя на продавца, резюмировал свои впечатления сантехник Епрев, нетрезвый
мужчина чалдонской культуры. - Сволочь, иначе не может, что ли, чем так выстеливаться?
— Нет, почему?.. Все-таки это определенная вежливость, Сережа. Со старух-то ему какой материальный на
вар? - возражал Епреву его вечный оппонент и собутыльник Володя Шенопин.
— А зачем он тогда весь в кольцах золотых?! - истерично вскрикивал Епрев.
— А может, у него выпало в жизни наследство какое?..
Вот у меня был же ведь такой случай...
И Шенопин начинал длинно врать про какое-то письмо из Франции, найденную им в дровяном сарае серебряную ложку с вензелем В.Ш., таинственную встречу на станции "Библиотека Ленина" Московского метрополитена. Концы с концами не сходились, Епрев морщился, а вскоре приятели и вообще покидали заведение, потому что Никишка уже кричал им тоненьким голосом:
— Товарищи! Товарищи! Давайте все-таки не будем распивать в местах, которые не для этого созданы. А то
ведь можно и с милицией довольно близко познакомиться.
— Это он, гад, вежливостью свою натуру компенсирует, - говорил тогда образованный Шенопин, и приятели
уходили на берег реки Е., где напивались окончательно и плакали вдвоем, жалея бедную речную воду, быстро и безвозвратно текущую в холодный Ледовитый океан, жалея Никишку, жалея себя, жалея весь белый свет.
А вскоре он появился и у нас во дворе, потому что в него влюбилась продавщица Ляля Большуха, и он переехал к ней жить, в ее флигелек, весь увитый плющом, с тенистой черемухой перед маленьким окошком.
Эта Ляля Большуха была знаменита по городу тем, что являлась одной из главных героинь исторического фельетона "Плесень", который возвестил миру о появлении в нашем городе первых стиляг. Была она в то время приезжая девица броской южной красоты, но красота ее быстро потускнела - может быть, от невоздержанной жизни, может быть, от сибирского климата, а может, и вообще просто - поблекла красота, и все тут. Так что к моменту знакомства с одиноким Никишкой она представляла собой довольно еще сохранившую все формы, но - суховатую, птичьего облика, ярко накрашенную тридцатилетнюю даму. С серьгами и тоже всю, кстати, как и ее избранник, в золоте.
Предыстория их любви неизвестна никому. Ляля скоро уехала в Норильск, а Никишка при всей его словоохотливости никогда на эту тему не распространялся. Если его о чем-либо подобном спрашивали, то он либо молчал, презрительно оттопырив нижнюю губу, либо откровенно смеялся вопрошающему в лицо, отчего тот терялся и умолкал.
