Путь начинает заново — и вновь подхвачен вихрем он, примчавшимся из–за моря немеряных иных времен. И окунались в Ночь Ничто и парус, и весло его — над сушей затонувшею [186], во тьме ладью несло его. И вот музыку слышит он — волшебную, высокую; и вот валы последние выносят на песок его. Играя самородками, камнями драгоценными, в жемчужный берег бьет прибой [187]волнами белопенными. Венчая древний Валинор [188], увенчанная тучами, Гора с главой серебряной [189]там высится могучая. Стучатся волны в Элдамар [190], в селенья небывалые; туда повел Эарендил ладью свою усталую. Эльфийский дом, блаженный край! Там воздух пеньем напоен, там к Илмаринову холму [191]приник пресветлый Тирион [192]; в зерцале вод отражены, в лучах луны, в огнях лампад, как драгоценные ларцы, дворцы эльфийские стоят. Там принят был Эарендил, и арфы лад освоил он; он слышал сказы мудрецов и слышал пенье стройное; его одели в белый лен, семь светочей [193] зажгли ему — послали в край неведомый, в страну, сокрытую от всех, в чертоги безвремянные, где лет сияющий поток не считан и не вымерен. Там, в Илмарине, на горе, где горний сокровенный Трон [195], перед Владыкой древних стран колено преклоняет он; и слышит слово вечное, реченное ему с высот, про Смертных, чей сокрыт удел, про Благородный Старший Род [196]. И как во сне невиданном, виденья неотмирные, заказанные тем, кто жив, завороженный, видит он. Тем временем его ладья преобразилась в гавани; зажглась эльфийским хрусталем и серебром украсилась; И был на мачте водружен живой огонь пылающий — то Сильмарил немеркнущий, в кромешной тьме сверкающий. И подарила Элберет бессмертные крыла ему, стезю присновысокую навек она дала ему, дабы ладья не по морю, а по небу бессветному меж солнцем и луной плыла, лия лучи бессмертные. От Вечносумеречных Гор лампадой ясноликою крыла несут его корабль прочь за Стену Великую. Он края мира досягнул и развернул ладью свою — домой звездою ясною направил он стезю свою. Шел над морями темными, невиданным горя огнем, над темнотой кромешною, меж солнцем и грядущим днем. Над Средьземельем путь верша, он слышит плач эльфийских жен и видит слезы смертных дев, но к ним сойти не может он: не может — ибо дал обет забыть о дольней гавани, и до скончанья Вечных Дней ладья пребудет в плаванье. Поныне светит в небесах лампада светозарная, сияя в сумерках земли над утренними росами; поныне путь вершит ладья над Средьземельем горестным, глядясь в морские зеркала, будя надежду новую. Гори же, о Эарендил, о Светоносец Запада! [197]Гори над сущими во мгле и возвещай грядущее! Песня кончилась. Фродо открыл глаза и увидел Бильбо: тот сидел на своей табуреточке, окруженный слушателями, которые улыбались и хлопали в ладоши.
– А теперь сначала, — потребовал один из эльфов. Бильбо встал и поклонился. – Я польщен, Линдир, — сказал он, — но повторить все целиком — уволь! Я устал. – Ты–то? — засмеялись эльфы. — Ты свои стихи читать никогда не устаешь. А что до твоей загадки, то мы не можем вот так, сразу, отличить, где твои стихи, а где — Дунадана. Ты задал слишком сложный вопрос! – Что?! — вскричал Бильбо. — Не можете отличить, где я, а где — Дунадан? – Не так–то просто понять, в чем разница между двумя смертными, — развел руками эльф. – Чепуха, Линдир, — разгорячился Бильбо. — Если тебе человека от хоббита не отличить, то я, видно, тебя переоценивал. Да это все равно что бобы путать с яблоками! – Может, и так. Овцы тоже друг другу кажутся разными, — засмеялся Линдир, — и пастухам удается их как–то различать. Но мы, эльфы, в смертных не разбираемся. У нас другие дела. – Ну ладно, не стану спорить, — махнул рукой Бильбо. — Сегодня столько музыки и песен, что меня совсем разморило. Хочешь — отгадывай мою загадку, хочешь — нет, а я пошел. Он встал и направился к Фродо. – Ну, вот и все, — поделился он, понизив голос. — Вышло даже лучше, чем я ожидал. Не так–то часто меня просят спеть еще раз! А ты понял, где мои стихи, а где — его? – Я и пытаться не стану. Мне ни за что не отличить, кто где, — улыбнулся Фродо. – И не надо, — горделиво заявил Бильбо. — Если честно, песня вся моя. Арагорн только настоял, чтобы я вставил про изумруд, то есть смарагд, — у меня–то в первой строфе был просто яхонт. Ему, похоже, это казалось очень важным. Кто знает почему? Но вообще он сказал, что на этот раз я решил прыгнуть выше головы и что если у меня хватает нахальства в доме Элронда кропать вирши про самого Эарендила, то он умывает руки. И он, наверное, прав! вернуться Здесь содержится намек на события, рассказанные в Сильм. в главе 1 («Начало дней»). Прежде создания эльфов и людей Арда (Земля) освещалась созданными Валар(ами) двумя светильниками на исполинских столбах по обе стороны земного диска, такими яркими, что на земле царил вечный день. Но светильники эти, как и многое другое, стали жертвой мятежного Вала(ра) — Мелкора: он опрокинул столбы, разбил светильники, многие земли ушли под воду, и первоначальный замысел Валар(ов) был искажен. вернуться Побережье Амана было покрыто жемчугом, добытым за многие века обитавшими на побережье эльфами Телери. вернуться Валинор — часть материка под названием Аман (кв. «свободный от зла»), лежащего на западе от Средьземелья. Валинор расположен в центре материка и огражден с севера, юга и востока горами Пелори, а на западе — Эккайей, великим океаном, омывавшим в ПЭ и ВЭ все материки Арды (Земли), которая в те времена не была круглой: Эккайю ограничивала так называемая Стена Ночи, за которой лежала Безвремянная Пустота. Другие названия Эккайи — Внешнее или Опоясывающее Море. Валинор — обитель Валар(ов) (высших ангельских сил, тесно связанных с сотворенным миром, — см. прим. к гл. 3 ч. 1 кн. 1, Гилтониэль! О Элберет!), Майяр(ов) — низших ангельских сил и — позже — части эльфов (эльфы, жившие в Валиноре, назывались Ваниар(ами)). Единственный город Валинора — Валимар. В середине Валинора возвышается гора Таникветиль, на которой, в Илмарине, обитают Манвэ и Варда — верховные Валар(ы). вернуться Таникветиль, гора в Валиноре (см. выше) с вечными снегами на вершине. С этой горы Манвэ и Варда могли видеть все Средьземелье до его восточных побережий. вернуться Кв. «эльфийский дом». Западная часть Амана (Калакириан и побережье к востоку от гор Пелори), а также остров Тол Эрессея. В Элдамаре обитали эльфы–Элдары (см. прим. к этой части, гл. 1). Главные города — Тирион, Алквалондэ и Аваллонэ. Другие названия — Эльфийские Вотчины, Эльфийские Земли. В названии одного из городов Элдамара — Аваллонэ — вряд ли случайно слышится отсылка к Аваллону кельтских сказаний. Энциклопедия «Мифы народов мира» дает о нем такую справку: «Аваллон — это «остров блаженных», потусторонний мир, чаще всего помещавшийся на далеких «западных островах». Символика, связанная с «островами блаженных» (стеклянная башня или дворец, дарующие бессмертие чудесные яблоки и т.д.), принадлежит к архаическому слою традиции… По преданию, на остров Аваллон… был перенесен феей Морганой смертельно раненный король Артур». Интересно отметить, что эльфийские дворцы на побережье Валинора описаны Толкином именно как «стеклянные». вернуться Илмаринов холм — другое название горы Таникветиль (см. выше). вернуться Кв. «великая сторожевая башня». Главный город Элдамара, построенный в Калакирии, на холме Туна. К белым стенам Тириона ведет хрустальная лестница. вернуться Здесь в текст неожиданно проникает откровенно библейская символика, не имеющая объяснения в пределах толкиновского мира. Видимо, здесь заключено скрытое указание на то, что на «вершинах» наш мир и вселенная Толкина смыкаются и что миром Толкина правит тот же Бог. Белый лен — одежда праведников и святых, а также ангелов, предстоящих Богу; семь светильников напоминают сакральное семисвечие Ветхого Завета и одновременно «семь светильников огненных» Апокалипсиса, «которые суть семь духов Божиих», предстоящих перед престолом Всевышнего (Апокалипсис, 4:5). Московская исследовательница Толкина Н.Прохорова указывает также на эпитет «безвремянные» как подтверждающий догадку о том, что Эарендил был за пределами Амана, — ведь Аман лежит во времени мира. Возможно, здесь заключено скрытое уподобление Эарендила провидцу Апокалипсиса и намек на то, что Эарендил, возможно, предстал не просто перед Манвэ — верховным Архангелом, а перед самим Илуватаром (или Манвэ выступал как прямой представитель Илуватара, а не просто Король Валар(ов)). Однако эта догадка из тех, настаивать на которых — значит разрушить тонкую структуру намеков и недомолвок, благодаря которой текст позволяет несколько толкований. И тем не менее право высказать такую догадку у нас есть, особенно если вспомнить слова самого Толкина: «Конечно же, ВК — в основе своей религиозная, католическая книга» (из письма к Р.Муррэю от 2 декабря 1953 г., П, с. 172). вернуться Калакириан — область побережья Амана близ ущелья Калакирия, через которое в древности проникал из Валинора в Элдамар свет Двух Деревьев. вернуться Старший Род — эльфы, появившиеся в Средьземелье прежде всех других рас. вернуться В оригинале использовано латинское слово Flammifer («Пламеносец»). Слово это рифмуется с латинским же названием Венеры — Lucifer, которое, однако, в латиноязычной христианской традиции используется как имя мятежного архангела Люцифера (т. е. аналога Мелкора у Толкина), и, конечно, Толкин был вынужден искать ему замену. Так же пострадало и славянское название Венеры, которое было использовано в славянском переводе Священного Писания, — Денница. Поэтому в данном случае переводчик использовал другое русское название Венеры, которое является, по–видимому, калькой с латинского, но не несет, в отличие от последнего, нежелательных коннотаций. Католическая латынь, использованная Толкином, передана здесь архаизмом слова «светоносец», хотя в принципе слово «Фламмифер» можно было бы оставить непереведенным, — ведь из английского текста оно тоже выделяется как иноязычное. |
