– Сдается мне, от этого малявки ты немного узнаешь, — хмыкнул Горбаг. — Может, он и вовсе мелкая сошка. Тому здоровяку с мечом, видать, не очень–то дорог был этот парень, что он оставил его валяться под скалой. Эльфа видно по полету![479]
– Ладно! Там посмотрим! А сейчас пошли! Хватит болтать. Надо посмотреть пленника.
– А что ты с ним будешь делать? Не забудь, что я его первым увидел! Если пойдет забава, мы с ребятами тоже хотим.
– Иди попрыгай, — отмахнулся Шаграт. — У меня приказы. Если их нарушить — ни моей, ни твоей шкуры не хватит, чтобы расплатиться. Каждого чужака, схваченного часовыми, полагается доставить в башню и снять все, что на нем надето. Потом надо составить подробное описание всех его вещей — одежды, оружия, письменных документов, колец, побрякушек и так далее, а опись срочно отправить в Лугбурц, и никуда больше. Особа пленника неприкосновенна, то есть забав никаких. Если с ним что стрясется — всей охране пытка и смерть. Караулить положено, пока Он сам за ним не пришлет или не прибудет лично. Тут все просто. Так я и сделаю.
– Снять все, что на нем, говоришь? А? — допытывался Горбаг. — Зубы там, ногти, волосы?
– Нет! Не пори глупостей. Пленника забирает Лугбурц. Значит, он должен быть доставлен целым и невредимым.
– Задачка не из легких! — Горбаг хохотнул. — Это же обыкновенная падаль. Что за интерес Лугбурцу в таком добре? У них что — своих выгребных ям мало?
– Дурень! — рявкнул Шаграт. — Строит из себя умника, а не знает того, что всем известно! Ты сам скоро угодишь в яму, а то и к Шелоб в брюхо, если будешь и дальше глазами хлопать! Падаль? Мало же ты знаешь про Ее Высочество! Когда она обматывает тебя паутиной, это значит, что она собирается отведать твоего мясца. А мертвечины она не ест и холодной кровью брезгует. Так что твой мозгляк жив–живехонек!
Сэм покачнулся и ухватился за стену, чтобы не упасть. Темнота, окружавшая его, перевернулась с ног на голову. Он был так потрясен, что едва не потерял сознание. Пока он приходил в себя, внутренний голос выговаривал ему: «Эх ты, дурачина! Он жив, тебе же сердце подсказывало, что он жив. Не доверяй своей голове, Сэмуайз, это далеко не лучшее, что у тебя есть! Твоя беда в том, что ты сразу потерял надежду… Но что же теперь делать?»
Делать было нечего. Оставалось только покрепче опереться о надежный камень и снова прислушаться к постылым орочьим голосам.
– То–то же, — продолжал Шаграт. — У Шелоб несколько ядов. Обычно она клюнет тебя в шею, и ты сразу весь обмякнешь, как рыба без костей. Тогда Ее Высочество может делать с тобой все, что хочет. Помнишь старину Уфтака? Раз он сгинул куда–то — и нету. Много дней прошло. И вот однажды видим: болтается он в углу пещеры, подвешенный к потолку, а сам живехонек — и пялится вовсю. Мы чуть животы со смеху не надорвали! Видать, она про него запамятовала. Но мы все равно на всякий случай не стали его трогать: лучше не совать носа в ее дела. Короче, этот маленький паршивец–лазутчик скоро проснется — так, скажем, через несколько часов. Ну потошнит его немного, и будет он в полном порядке, пока Лугбурц им не займется. Не сразу, наверно, дотумкает этот задохлик, куда попал и что с ним приключилось!
– А главное, что его ожидает! — загоготал Горбаг. — Но мы можем рассказать ему об этом несколько хороших историй, если все остальное запрещено. Не думаю, что ему приходилось бывать в нашем славном Лугбурце, так что пускай послушает, что ему там готовят! Из этого тоже может получиться неплохое развлечение. Как я сразу не подумал!
– Вбей себе в башку: никаких развлечений, — не слушал Шаграт. — Пленник должен быть целехонек. Иначе можешь считать, что мы уже окочурились.
– Заметано! Но я на твоем месте все–таки сначала изловил бы того, большого, который на свободе, а потом уже похвалялся перед Лугбурцем. Котенка ты поймал, да что толку? Кошка–то еще гуляет!
Голоса стали удаляться. Грохот сапог затихал. Сэм наконец пришел в себя от потрясения. Теперь его обуял бешеный гнев.
– Я все перепутал! — заорал он во весь голос. — Я знал, что перепутаю! Теперь Фродо у них! Сволочи проклятые! У меня ведь было правило: не бросай хозяина, никогда, никогда не бросай! Вот и не надо было бросать! А ведь я знал, знал! Только бы хозяин простил меня! Уж теперь–то я должен любой ценой его найти. Как, не знаю, а должен!
Сэм снова выхватил меч и стал колотить рукоятью о камень; тот глухо отзывался на удары — и только. Но меч светился так ярко, что Сэм начал кое–что различать вокруг себя. К своему удивлению, он заметил, что камень вытесан в виде тяжелой двери и дверь эта лишь немногим выше его, Сэмова, роста. Между верхним краем камня и низкой аркой потолка зиял широкий темный зазор. Дверь, очевидно, нужна была только для того, чтобы отгородиться от Шелоб, и запиралась изнутри на засов или щеколду, до которых паучиха, как она ни исхитряйся, дотянуться не могла. Собрав остатки сил, Сэм подпрыгнул, уцепился за верх каменной двери, подтянулся, протиснулся между камнем двери и потолком, спрыгнул и со сверкающим мечом в руке очертя голову помчался по извилистому коридору.
Фродо жив! Это известие придало Сэму такой силы, что он перестал думать об усталости. Впереди ничего не было видно, коридор то и дело поворачивал — и все же Сэму казалось, что он вот–вот догонит тех двоих. Голоса их раздавались совсем рядом.
– Вот что я сделаю, — говорил Шаграт сердито. — Отведу его в нашу верхнюю камеру и запру.
– Зачем? — ворчал Горбаг. — У тебя что, подвальных камер мало?
– Говорю тебе, с него волоска не должно упасть, — растолковывал Шаграт. — Уразумеешь ты или нет? Это же драгоценный пленник, дурья твоя башка! А я не верю ни своим парням, ни тем более твоим, даже тебе не верю — уж больно ты охоч до развлечений. Он отправится, куда я скажу, а если будешь хамить, ты туда хрен попадешь. Накося, выкуси! На самый верх, и баста! Там его никто не достанет.
– Ой ли? — усомнился Сэм. — А как же великий и сильный эльфийский богатырь, который рыщет неподалеку?
С этими словами он обогнул последний угол, но обнаружил, что неправильно оценил расстояние. То ли туннель был так хитро устроен, то ли обострившийся слух обманул его — теперь гадать было поздно.
Горбаг и Шаграт все еще оставались далеко впереди. Теперь, правда, Сэм хорошо видел их черные приземистые силуэты на фоне красноватого зарева. Коридор перестал петлять и полого пошел вниз, не сворачивая. В конце подъема виднелись ворота — двухстворчатые, широко распахнутые. Видимо, они вели в подземелья той самой башни, что одиноким рогом возвышалась над Прорезью. Носилки с добычей уже скрылись в воротах. Горбаг и Шаграт вот–вот должны были последовать за ними.
Сэм слышал, как хриплые голоса затянули песню. Заиграли рога, гулко ударил гонг; поднялся невообразимый гам. Вот уже Горбаг и Шаграт переступили порог…
Сэм орал во всю мочь и размахивал Жалом, но его слабый голос потонул в шуме. На хоббита никто даже не посмотрел.
Ворота с грохотом захлопнулись. Бум–м–м! Железные засовы встали на свое место. Клац! Путь был закрыт. Сэм с разбега ударился о запертую медную дверь, упал — да так и остался лежать без сознания. Вокруг сомкнулась ночь.
Фродо был жив, но в руках Врага!
Здесь кончается книга вторая истории Войны за Кольцо. Третья книга — «Возвращение Короля» — повествует о последнем противостоянии Мгле и об исходе миссии, возложенной на Хранителя Кольца.
ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ
В книге первой, «Содружество Кольца», рассказывалось о том, как Гэндальф Серый обнаружил, что кольцо, принадлежащее хоббиту Фродо, — то самое Единое Кольцо, которому подчинены все прочие Кольца Власти. Повествует книга первая также и о том, как Фродо и его друзья бежали из тихого Заселья, преследуемые ужасными Черными Всадниками из Мордора. С помощью Арагорна, эриадорского Следопыта, хоббиты, избежав множества грозных опасностей, попадают наконец в Дом Элронда, что в Ривенделле.
