Отрывок из поэмы … И взор наклоняя к равнинам, Он лгать не хотел предо мной. – Сеньоры, с одним дворянином Имели мы спор небольшой… Warum Целый вечер в саду рокотал соловей, И скамейка в далекой аллее ждала, И томила весна… Но она не пришла, Не хотела, иль просто пугалась ветвей. Оттого ли, что было томиться невмочь, Оттого ли, что издали плакал рояль, Было жаль соловья, и аллею, и ночь, И кого-то еще было тягостно жаль. Не себя – я умею забыться, грустя. Не ее – если хочет, пусть будет такой. – Но за что этот день, как больное дитя, Умирал, не отмеченный божьей рукой? Молюсь звезде моих побед... Молюсь звезде моих побед, Алмазу древнего востока, Широкой степи, где мой бред — Езда всегда навстречу рока. Как неожидан блеск ручья У зеленеющих платанов! Звенит душа, звенит струя — Мир снова царство великанов. И все же темная тоска Нежданно в поле мне явилась, От встречи той прошли века И ничего не изменилось. Кривой клюкой взметая пыль, Ах, верно направляясь к раю, Ребенок мне шепнул: «Не ты ль?» А я ему в ответ; «Не знаю. Верь!» —И его коснулся губ Атласных… Боже! Здесь, на небе ль? Едва ли был я слишком груб, Ведь он был прям, как нежный стебель. Он руку оттолкнул мою И отвечал: «Не узнаю!» Альбом или слон О, самой нежной из кузин Легко и надоесть стихами, И мне все снится магазин На Невском, только со слонами. Альбом, принадлежащий ей, Любовною рукой моей, Быть может, не к добру наполнен, Он ни к чему… ведь в смене дней Меня ей только слон напомнит. Мыльные пузыри Какая скучная забота Пусканье мыльных пузырей! Ну, так и кажется, что кто-то Нам карты сдал без козырей. В них лучезарное горенье, А в нас тяжелая тоска… Нам без надежды, без волненья Проигрывать наверняка. О нет! Из всех возможных счастий Мы выбираем лишь одно, Лишь то, что синим углем страсти Нас опалить осуждено. Неизвестность
Замирает дыханье, и ярче становятся взоры Перед странно-волнующим ликом твоим, неизвестность Как у путника, дерзко вступившего в дикие горы И смущенного видеть еще неоткрытую местность. В каждой травке намек на возможность немыслимой встречи, Горизонт – обиталище феи всегда легкокрылой, Миг… и выйдет, атласные руки положит на плечи И совсем замирающим голосом вымолвит: «Милый!» У нее есть хранитель, волшебник ревнивый и страшный, Он отметит, он, как сетью, опутает душу печалью, …И поверить нельзя, что здесь, как повсюду, всегдашний, Бродит школьный учитель, томя прописною моралью. Акростих Можно увидеть на этой картинке Ангела, солнце и озеро Чад, Шумного негра в одной пелеринке И шарабанчик, где сестры сидят, Нежные, стройные, словно былинки. А надо всем поднимается солнце, Лютой любовью вдвойне пронзено, Боли и песен открытая дверца: О, для чего даже здесь не дано Мне позабыть о мечте иноверца. В четыре руки Звуки вьются, звуки тают… То по гладкой белой кости Руки девичьи порхают, Словно сказочные гостьи. И одни из них так быстры, Рассыпая звуки-искры, А другие величавы, Вызывая грезы славы. За спиною так лениво В вазе нежится сирень, И не грустно, что дождливый Проплывет неслышно день. Прогулка В очень, очень стареньком дырявом шарабане (На котором после будет вышит гобелен) Ехали две девушки, сокровища мечтаний, Сердце, им ненужное, захватывая в плен. Несмотря на рытвины, я ехал с ними рядом, И домой вернулись мы уже на склоне дня, Но они, веселые, ласкали нежным взглядом Не меня, неловкого, а моего коня. |
