– Я не помню. Это было так давно, – едва слышно произнесла Челси, стараясь не смотреть Райну в глаза.

– Я знаю, почему ты уехала тогда, – признался он.

– Что?! – изумленно воскликнула Челси.

– Карен все рассказала мне. Еще несколько лет назад.

Челси почувствовала себя, словно ее ударили.

– Она рассказала тебе? И ты молчал?

– А что мне оставалось делать? У тебя была своя жизнь, у меня своя. Я все еще пытался сохранить семью. Карен же не хотела, чтобы ты узнала о том, что она проговорилась мне.

Официант принес сандвичи и поставил их на стол. Когда он ушел, Челси произнесла:

– Я не могу поверить, что ты все знаешь! Почему она рассказала тебе?

– Мы ругались с ней, а Карен в такие минуты использует любое оружие, чтобы задеть меня, раздавить. Ну, сама понимаешь, это был ее козырь. И она раскрутила его на всю катушку… Она до сих пор любит рассказывать, какой я был идиот, как вы вдвоем обвели меня вокруг пальца.

– Это ужасно! – Челси стало не по себе. Карен оказалась склонна еще и к садизму, причем настолько изощренному, что становилось страшновато. – Я доверяла ей!

– Я тоже. Порой мне кажется, что не она изменилась, а мы ее недостаточно хорошо знали. Впрочем, несущественно. Я виноват перед тобой, прости.

– О чем ты? – прошептала Челси.

– Только узнав об аборте, я сразу понял: ты сделала это ради меня и Карен, ради нашей дружбы. – Райн наклонился и взял ее руку в свои ладони. – Я это все говорю, чтобы ты знала – на первом месте для меня всегда ты.

– Когда я вернулась, вы с Карен были помолвлены.

– Я тогда не знал, что произошло, и не имел представления, как все сложится дальше. Ни я, ни Карен не знали, останешься ли ты в Германии или вернешься назад.

Челси покачала головой.

– Нет. Карен знала, что я уехала только повидаться с родителями. Я писала ей почти каждый день. Она знала… – Челси вдруг остановилась: страшная догадка ослепила ее.

– Ты писала Карен? – Удивлению Райна не было предела. – Но она говорила мне, что ты собиралась пожить с родителями и, возможно, никогда не вернешься обратно в Даллас. Она сказала, что ты написала письмо в колледж и уведомила их о своем решении не продолжать учебу!

– Я никогда не писала в колледж! Она сама тебе это сказала? – Челси знобило, как в лихорадке. – Карен была моей лучшей подругой! – Слезы застилали ей глаза.

– Давай уйдем отсюда.

Райн положил деньги на стол, и они поспешили к выходу, даже не прикоснувшись к еде.

Не говоря ни слова, Райн и Челси сели в машину и поехали в сторону ближайшего парка. Детей не было видно, и только холодный ветер качал голые деревья.

Выходить из машины не хотелось, Райн взял Челси за руку.

– Думаю, мы оба многое поняли сегодня. Я знал, что Карен хитра, но это коварство удивило даже меня.

– Меня тоже. Как она могла поступить так со мной? Конечно, я сглупила, сделав аборт, но тогда мне казалось, что иначе поступить нельзя. Я не хотела принуждать тебя жениться на мне. – Она печально улыбнулась. – Возможно, я снова бы так поступила. Не знаю.

Челси долго молчала, потом она заговорила вновь:

– Когда я видела, как растут Бетани и Эшли, то готова была отдать все, лишь бы вернуть своего ребенка. Я очень сильно хотела детей. Я держала в своих руках твоих девочек и думала о том, каким бы был мой ребенок.

– И я думал об этом. – Райн нежно погладил ее руку.

– А Карен использовала это, чтобы мучить тебя! Господи, она же чудовище!

– Она нас одурачила. Карен изменилась сразу же после свадьбы; со стороны это напоминало змею, меняющую кожу. Я был полон решимости сделать семейную жизнь счастливой, но одной решимости, как видишь, не хватило.

– Никто не может обвинить тебя в том, что ты не пытался сохранить семью. Я помню, как она оскорбляла тебя. Мне было больно смотреть на это.

– Она никогда меня не уважала, – с неимоверным трудом выдавил из себя Райн.

– Глупая женщина. – Челси с нежностью и бесконечной любовью смотрела на него. – Не разглядеть такого мужчину…

– Ты, наверное, думаешь, что я глупый, раз продолжаю жить с ней? Что я слабый и что у меня нет сил уйти от нее?

– Нет. Только сильный мужчина смог бы выдержать это. Я знаю, что ты не уходишь от Карен только из-за Эшли. Я восхищаюсь тобой.

Райн молча обнял Челси. Он не целовал ее, а только держал в своих объятиях, словно спасательный круг.

Любовный роман с Ли Брентом для Карен оказался более чем неожиданным.

– Я никогда не чувствовала себя так, – сказала она, лежа с ним в одной постели. – Я поймала себя на мысли, что думала о тебе весь день и ждала твоего звонка.

– Я чувствовал то же самое. – Ли осторожно поцеловал ее в висок. Он знал, что ей не нравилось, когда после занятия сексом к ней притрагивались руками. – Я до сих пор не могу понять, почему ты не оставишь Райна и не уйдешь ко мне.

Карен вздохнула и отвернулась:

– Все не так просто. Что, черт возьми, я скажу отцу? Мне наплевать, если Райн потеряет работу. Но что будет с тобой? Кто знает, как мой отец отреагирует на это. Я тысячу раз слышала, как он говорил, что его компания – семейный бизнес.

– Я могу найти другую работу. В Далласе немало компаний, занимающихся компьютерами.

– Да, но «Дейтон компани» лучшая из них, – словно на автомате произнесла Карен. – Все это время отец готовил Райна на смену себе.

– И я смог бы управлять компанией. – Ли заложил руки за голову и посмотрел в потолок. – Я смог бы. Я знаю это.

– Конечно, смог бы. Если Райн может, то любой сможет.

Ли внимательно посмотрел на Карен и спросил:

– Ты больше не волнуешься о нем, не так ли? – Это походило больше на утверждение, чем на вопрос.

– Нисколько. Смешно, но я действительно не могу вспомнить, когда это все началось.

– У него неплохой характер. С ним легко работать. И вообще Райн работяга, – сказал Ли.

– Поэтому его, как правило, не бывает дома, – усмехнулась Карен.

– Если бы я был твоим мужем, то все свободное время проводил бы с тобой.

– Не знаю, что скажет Эшли, если я разведусь с Райном. Она любит его. – Последнюю фразу Карен сказала немного с сарказмом. Ее до сих пор задевало то, что Эшли призналась в употреблении противозачаточных таблеток не ей, а Райну и Челси.

– Сколько ей? Десять?

– Тринадцать… – Карен вдруг подумала, что не знает, сколько лет самому Ли. Очевидно, что он был старше и Ханка Фарли, и даже Марка Драера, но все же младше ее.

– Удивительно, что твоя дочка уже такая взрослая. Моим мальчикам девять и шесть.

– Я рано родила, – солгала Карен. – Ты скучаешь по детям?

– Конечно. Особенно под Рождество. Почти сразу же после развода моя бывшая жена увезла их в Галвестон. Это недалеко отсюда.

– Наверняка она сделала это из ненависти.

Карен помнила его бывшую жену. Они познакомились на вечеринке у ее родителей. Вскоре после этого Бренты развелись.

– По крайней мере, я могу видеться с ними раз в две недели.

Карен не хотела говорить о детях. Она перевернулась со спины на живот и, посмотрев на него, улыбнулась.

– Допустим, я согласилась уйти от Райна. Что бы мы делали? – Хотя вопрос звучал как предположение, но, тем не менее, Карен в последнее время все чаще задумывалась о настоящем разрыве с ним.

– Я дал бы тебе имя моего адвоката, и ты бы начала бракоразводный процесс, – сказал Ли, словно рассказывал историю маленькому ребенку. – Потом мы бы поженились и кто-нибудь из нас переехал бы к другому.

– Мой дом был бы предпочтительнее.

Ли неопределенно хмыкнул:

– Твой дом слишком большой. Уверен, что ежемесячная плата за него тоже.

Карен пожала плечами.

– У нас нет проблем с текущими выплатами. – Она не была уверена, что, живя с Ли, они могли бы так же легко расплачиваться за дом, как раньше. Райн работал больше, и зарплата у него была выше.

– Может, будет лучше, если мы будем жить в нашем собственном доме? – спросил Ли.