– Карен, а то, что ты сделала, обратимо?

– Сомневаюсь. Но в любом случае, я не хочу снова быть беременной. – Она опять потянулась за вышивкой. – Кроме того, здесь всего четыре спальни. Нам понадобится еще одна спальня, если появится ребенок.

– Не понадобится, если я переберусь в твою спальню. Где мне и следует быть.

– Давай не будем обсуждать одно и то же.

Он выхватил из ее рук вышивку и бросил на пол:

– Послушай, черт возьми! Я устал от того, что решения принимаешь только ты! Может быть, Тодд и твой отец мирятся с этим, но я не буду. Я хочу, чтобы с моим мнением считались тоже! Я все время старался подстроиться, обойти острые углы, но меня уже тошнит от этого!

– Мне, кажется, ты преувеличиваешь. Я не ожидала от тебя ничего подобного. – Карен повысила голос. – Видимо, мужчины обожают тешить свое самолюбие. Главное для них настоять на своем. Естественно, ты хочешь, чтобы в доме было полно детей! Не ты ведь будешь ходить беременным и испытывать родовые муки!

Он поднялся с дивана и сердито подошел к окну.

– Что меня возмущает больше всего, так это то, что ты даже не сказала мне. Ты не сказала мне!

– Тогда все происходило так суматошно. Эшли только что родилась, а Бетани едва ходила. Я была так замотана, что могла забыть о чем угодно!

– О чем угодно? Ты стерилизовала себя и забыла сказать мне об этом?

– Ну, сказала я тебе тогда или нет, сейчас ты об этом знаешь. Так что давай прекратим. Девочки играют на заднем дворе и, если они войдут, могут услышать тебя.

– Карен, это уже слишком!

Он пришел в бешенство от того, что она ему улыбалась.

– По крайней мере, теперь ты уж точно будешь держаться подальше от моей спальни, – сказала Карен.

Он взглянул на нее:

– Я уже давно не заходил туда. Когда это было последний раз? Год назад?

– Не знаю. Я не отмечала эту дату в календаре.

– По-моему, тебе необходимо обратиться к врачу. Если молодая, здоровая женщина не хочет заниматься любовью, с ней что-то не в порядке.

– Может быть, это тебе стоит сходить к врачу?

– Не многие мужья стали бы терпеть такое. Считаясь с тобой, я веду себя как дурак.

– Давай, давай. Угрожай мне! Это меня не волнует. Ты никогда не уйдешь из семьи, потому что папа тут же уволит тебя, а я сделаю так, что ты никогда не будешь видеться с девочками! А теперь оставь меня в покое. От тебя разболелась голова.

Райн зло посмотрел на нее и пошел в свою комнату. Он вытащил чемодан из шкафа и стал паковать вещи, собираясь уехать на выходные.

Райн, не задумываясь, знал, куда ему хочется поехать. Он должен увидеть Челси и узнать, счастлива ли она. Если нет – он решится на развод.

Уходя, Райн не сказал Карен ни слова.

– А где Карен и девочки? – спросила Челси, жестом приглашая Райна пройти в дом. – Или ты здесь по делам?

– Я здесь только ради тебя, – сказал он, и на его лице появилась хорошо знакомая ей улыбка. – Мы так давно не виделись.

– Да. – Она сцепила пальцы рук вместе, как бы пытаясь удержать себя и не броситься ему на шею. – Ты прекрасно выглядишь.

– Ты тоже. И, должно быть, счастлива в браке.

Челси невесело улыбнулась, но ничего не сказала.

– Проходи. Садись, – суетилась Челси возле Райна. Затем она позвала. – Мария, принеси, пожалуйста, кофе.

– Мария?

– За гаражом есть дом для прислуги. Лоран говорит, что это удобно для нас, а муж Марии присматривает за садом.

– Прекрасно. Вы добились больших успехов. – Райн сидел на плетеной кушетке и смотрел во двор. – Хорошо, что Карен не видела этого дома. Она до сих пор вспоминает тот в Далласе.

– У Лорана, по-моему, страсть к огромным домам. – Челси улыбнулась Марии, которая принесла на подносе кофе. – Спасибо. – Как только прислуга вышла, Челси спросила: – Как поживают Карен и девочки?

– Отлично. Девочки просто чудесны. Жаль, что ты давно их не видела. Бетани быстро растет и ни на минуту не умолкает. Вся наша жизнь – это постоянное вращение возле них. – Он взял чашку кофе и спросил у Челси: – А как ты поживаешь?

– У меня все хорошо. Как жаль, что ты не смог встретиться с Лораном. Его сейчас нет в городе. – Челси старалась говорить спокойно. – Он на всю неделю уехал в Даллас.

– Почему вы не поехали вместе?

– Я очень занята.

На самом деле Лоран велел ей остаться.

– Может быть, я отвлекаю тебя от дел?

– Нет. Нисколько. – Она посмотрела на него и воскликнула: – Только что вспомнила, тебе всего через месяц исполнится тридцать лет. Это кажется невозможным.

– Пожалуйста, не напоминай мне об этом. – Он поставил кофе на столик и грустно произнес: – Тридцать лет.

– Райн, ты становишься красивее с каждым годом. – Эти слова вырвались у нее нечаянно, она не хотела этого говорить. – Так ты приехал повидать меня? Что-то случилось?

– О, я совсем забыл о твоих наставлениях, – сказал Райн, смеясь. – А разве друзей нельзя навещать без причин?

– Но ты никогда раньше этого не делал.

Он наклонился вперед почти вплотную к Челси.

– Я подумываю о разводе с Карен.

Челси едва не разлила свой кофе.

– Что случилось?

– Ничего нового. – Он попытался улыбнуться. – Ты знала, что она сразу после рождения Эшли стерилизовала себя?

– Да, а ты разве не знал этого? Она говорила мне, что сначала все обсудила с тобой.

– Как видишь, Карен говорит правду только в случае, если ей это выгодно.

Челси была поражена.

– Она солгала тебе?

– Нет, она просто ничего не сказала мне.

– Значит, ты видел рубец. Я уверена, его нельзя не заметить.

Он отвернулся, как если бы ответ привел его в замешательство.

– Нет, я не видел.

Челси вспомнила их отдельные спальни.

– Мне так жаль, Райн.

– Мне тоже. Я хотел много детей. Оказывается, я обожаю их.

– Вы можете усыновить.

– И нечего даже думать о том, что Карен согласится на это.

Челси посмотрела на открытую дверь. Ей уже не в первый раз показалось, что Мария следит за ней. Челси молча встала и заглянула в соседнюю комнату. Убедившись, что там никого нет, она вернулась и закрыла за собой дверь:

– Я не хочу, чтобы нас подслушивали.

– Карен изменилась. И я тоже. Но мы изменились по-разному. Она с каждым днем все больше становится похожа на свою мать и сестру.

– Судя по телефонным разговорам, она нисколько не изменилась.

– Челси, ты виделась с ней не так уж и часто. Наш дом словно витрина. Там невозможно жить. Если уроню книгу, Карен тут же подберет ее и поставит на полку, прежде чем я успею поднять. Ты можешь представить, как это все раздражает?

– Да. Я прожила с ней четыре года в общежитии.

– Пойми меня правильно, мне нравится, когда в доме чистота и порядок. Но то, что делает она, просто бред! У меня такое впечатление, что она вот-вот начнет проверять, есть ли у меня грязь под ногтями, прежде чем впустить в дом!

Она почувствовала в его голосе надрыв.

– Неужели главная проблема в этом? Я могу поговорить с ней.

Райн долго молчал.

– Нет. Проблема не в этом. – Он взъерошил волосы жестом, который был ей хорошо знаком. – Мы не спим вместе.

– Вообще? – спросила Челси.

– Уже год. – Он нервно засмеялся. – Я не могу поверить, что говорю тебе об этом. – Вот почему я не видел этого чертова рубца.

Челси взяла его руку.

– Я сожалею, – прошептала она.

– Конечно, я не должен был говорить тебе…

Челси перебила его:

– Ты правильно сделал, что рассказал. Так ты на самом деле собираешься уйти от нее?

– Я не знаю.

– Ты можешь многого лишиться. Во-первых, работы. Мистер Бейкер не производит впечатления человека, который может простить. Особенно если дело касается Карен. Она всегда была его любимицей.

– Я знаю. Сомневаюсь даже, что он известит меня об увольнении. Такие люди существуют по своим законам. – Райн глубоко вздохнул. – В конце концов, работу можно найти. Самое страшное, что Карен не будет давать мне видеться с детьми. Я не знаю, смогу ли пережить это.