Фигура делает шаг назад, погружаясь обратно в туман.

— Кто ты на самом деле?! — кричу я отчаянно. — Почему ты помогаешь нам?!

Фигура останавливается в тумане и медленно оборачивается ко мне.

— Я тот, кто еще помнит старые времена, — говорит она весомо. — Помнит, каким был этот мир до Великого Искажения. И я искренне хочу, чтобы мир снова стал таким. Даже если для этого придется убить нескольких невинных людей. Даже если нужно запугать тебя угрозами. Ты обязательно должен быть готов ко всему. К настоящему бою. К неизбежным жертвам. Иначе ты обязательно провалишь свою миссию. Как проваливали все Связующие до тебя.

Темная фигура полностью исчезает в густом тумане. Шаги медленно затихают вдали. Мы стоим молча у костра, напряженно слушая звуки ночи.

— Он говорит правду, — наконец нарушает тишину Морвен серьезно. — Тенераус действительно знает о нас. Он уже послал своих лучших охотников. Они наверняка уже в храме и терпеливо ждут нашего прихода.

Утром туман рассеялся, фигура в плаще исчезла, словно ее никогда и не было. Мы стоим на берегу реки и смотрим на быстрое течение.

— Он говорил правду? — спрашиваю я у Морвена. — Про засаду в храме? Старик кивает, не отрывая взгляда от воды. — Да, я чувствую это. Тенераус отправил своих людей к храму, они ждут нас там. Но мы не пойдем туда прямо сейчас.

— Тогда что же мы будем делать? — спрашивает Элиана. — Вернемся в мою хижину, — Морвен поворачивается к нам. — Александр должен пройти обучение. Когда он станет сильнее, тогда и отправимся к храму.

— Но если в храме засада, может, нам вообще не стоит туда идти? — спрашиваю я. — Найти другое место для обучения?

— Нет другого места, — качает головой Морвен. — Храм построен в точке силы. Только там ты сможешь пройти полное обучение и получить доступ к древним знаниям. Без храма ты останешься наполовину обученным. Этого будет недостаточно, чтобы спасти мир.

— Значит, нам всё равно придётся идти туда, — говорит Элиана мрачно.

— Да, — соглашается Морвен. — Но мы пойдём готовыми. Не беззащитными жертвами, а магами, способными сражаться. Элиана качает головой.

— Сколько времени займет обучение? — Несколько недель, может быть месяц, — отвечает Морвен.

— У нас нет месяца, — возражает Элиана. — Тенераус не станет просто сидеть и ждать.

— Я знаю, но у нас нет выбора, — в голосе старика звучит твердость. — Если Александр отправится к храму неподготовленным, его убьют.

Мы переправляемся через реку на рассвете. Потом идём обратно весь день. К вечеру выходим на знакомую поляну с хижиной Морвена. Тени по-прежнему кружат у границы леса, но не нападают.

Утром я просыпаюсь от запаха трав Морвен уже варит что-то в котелке. После завтрака он ведет нас к дальнему краю поляны, где большие плоские камни расставлены по кругу.

— Садитесь здесь, — показывает он рукой. — Это место будет нашей тренировочной площадкой.

Я сажусь на один из камней, Элиана садится напротив меня, а Морвен становится в центре круга.

— Элиана уже научила тебя технике, Александр. Она показала, как направить энергию. Но техника только инструмент. Меч сам по себе не сделает из тебя воина.

Он садится на центральный камень.

— Я научу тебя тому, чему Тренис учил древних магов. Философии магии. Пониманию самих стихий. Истории того, как мир пришел к своему нынешнему состоянию.

— А разве это поможет мне стать сильнее? — спрашиваю я с сомнением.

— Видел когда-нибудь мастера, который не понимает свой инструмент? — Морвен поднимает бровь. — Кузнец должен знать природу металла, не только то, как бить молотом. Ты должен понять стихии, чтобы работать с ними. — Закройте глаза, — говорит Морвен мягко. — И начинайте дышать медленно.

Мы закрываем глаза и погружаемся в медитацию.

— Элиана уже показывала тебе базовую медитацию, — продолжает Морвен. — Но то, что мы будем делать сейчас глубже. Гораздо глубже. Почувствуйте не просто энергию в себе. Почувствуйте энергию всего, что вас окружает.

Я дышу медленно и пытаюсь расширить свое восприятие. Сначала ничего особенного не происходит, только знакомое покалывание где-то в груди.

— Земля под вами не просто камень, — голос Морвена звучит издалека. — Это стихия Земли, живая и древняя. Она помнит все, что было здесь за тысячи лет. Попробуйте услышать ее.

Проходит целый час, прежде чем я чувствую что-то новое тяжелое, спокойное присутствие, словно дыхание гиганта.

— Я… кажется, я чувствую ее, — шепчу я.

— Хорошо, — отвечает Морвен.

— Очень хорошо для первого дня. Это только начало. После обеда Морвен начинает рассказ. — Ты хочешь знать, почему мир умирает? — спрашивает он, глядя на меня.

— Да, — отвечаю я. — Ты говорил о Первом Искажении, о катастрофе. Но я не понимаю, как это произошло.

— Видел когда-нибудь трещину на стене? — Морвен чертит пальцем в воздухе невидимую линию.

— Конечно.

— Маленькая трещина. Едва заметная. Но что будет, если продолжать давить на эту стену в том же месте?

— Трещина станет больше, — отвечаю я.

— Именно. А потом еще больше. А потом вся стена рухнет. Вот что делает неправильная магия с нашим миром. Каждый раз, когда маг заставляет стихию служить против ее воли, то появляется маленькая трещина. Одна трещина ничего не значит. Но тысячи трещин, миллионы трещин…

— Стена рушится, — заканчиваю я.

— Да. Первое Искажение началось именно так. Маги стали слишком сильными, слишком амбициозными. Они насиловали стихии снова и снова, создавая чудеса. Летающие города, бесконечная энергия, магия везде и во всем.

— А потом? — спрашиваю я.

— А потом пришел День Разрыва, — голос Морвена становится тише. — Стена рухнула. Реальность разорвалась. Стихии взбунтовались одновременно. За один день погибло больше людей, чем живет сейчас во всем мире. Магическая цивилизация исчезла за часы.

Я представляю себе эту картину и содрогаюсь.

— И только Тренис смог остановить это?

— Тренис был Связующим, как и ты, — Морвен смотрит на меня серьезно. — Он пришел из другого мира и принес знание истинной магии. Магии уважения, а не принуждения. Он заново учил выживших магов, медленно, терпеливо. Учил их слушать стихии, а не приказывать им.

— И мир начал заживать?

— Да. Но Тренис умер, не успев обучить всех. Его ученики пытались передать знание дальше, но часть мудрости была потеряна. Новые поколения постепенно вернулись к старым методам. И теперь мы снова стоим на краю пропасти.

Второй день начинается так же. Медитация, дыхание, поиск связи с миром. Но после обеда Морвен переходит к практике.

— Попробуй вызвать огонь, — говорит он. — Не заставляй его прийти. Попроси. Я закрываю глаза, концентрируясь на потоке энергии внутри себя. Направляю его в руку, как делал раньше.

Но вместо того, чтобы просто призвать огонь, я пытаюсь…поговорить с ним. «Огонь» — мысленно обращаюсь я. — «Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, приди.» Ничего не происходит. Я пробую снова и снова. Час проходит, потом другой. Элиана сидит рядом, тоже пытаясь медитировать, но вижу, как она морщится от боли.

К вечеру мне удается вызвать крошечное пламя, которое гаснет через секунду.

— Получилось! — говорю я с радостью.

— Да, получилось, — соглашается Морвен спокойно. — Но это только начало. Продолжай.

Проходит неделя.

Каждый день одно и то же медитация утром, философия после обеда, практика вечером. Прогресс медленный, мучительно медленный. Иногда мне удается держать пламя несколько секунд. Иногда не получается вообще ничего. Иногда огонь вспыхивает ярко, но тут же гаснет, словно испугавшись.

— Я не справлюсь, — говорю я однажды вечером, сидя у костра. — Уже неделя прошла, а я едва могу зажечь свечку.

— Тренис учился год, — отвечает Морвен спокойно. — Целый год, прежде чем смог удержать огонь хотя бы минуту. Ты торопишься.

— У нас нет года! — огрызаюсь я.