Я слушал внимательно, и чувство глубокой гордости медленно наполняло грудь, распирая рёбра. Это было моё детище, плод моих усилий и мечтаний — создать целое поколение по-настоящему образованных, грамотных мастеров, талантливых инженеров, смелых изобретателей, которые своим трудом и умом двинут отсталую, архаичную Россию решительно вперёд, в светлое будущее прогресса и процветания.

— Сколько студентов реально мы сможем принять на самый первый набор? — спросил я практично. — Учитывая ограниченность помещений, оборудования, преподавательского состава.

— Пятьдесят человек, — ответил Николай после короткого, но напряжённого раздумья. — Это разумный максимум, который мы физически сможем качественно, на должном уровне обучить при нынешнем, пока ещё скромном количестве опытных преподавателей и доступного учебного оборудования. Но в обозримом будущем, когда академия естественным образом разрастётся, обзаведётся новыми корпусами, лабораториями, когда подрастут и созреют наши собственные выпускники, способные стать преподавателями следующих поколений — тогда сможем принимать и намного больше.

— Отлично, вполне разумно, — кивнул я одобрительно. — Тогда объявляй официальный набор студентов. Но с одним принципиальным, категорическим условием — мы принимаем не только избалованных дворянских недорослей и самодовольных купеческих сынков с толстыми кошельками, но обязательно, в первую очередь ищем и принимаем способных, талантливых крестьян, смышлёных мещан, одарённых детей простого народа. Настоящий талант, природный ум и золотые руки абсолютно не зависят от знатности происхождения или толщины родительского кошелька. Это я знаю наверняка.

Николай расплылся в широкой, счастливой улыбке.

— Я именно на это и рассчитывал всё время, Егор Андреевич, когда разрабатывал программу. Среди простого, незнатного народа невероятно много по-настоящему смышлёных, технически одарённых, золоторуких от природы мастеров, которым катастрофически не хватает только одного — грамотного образования, доступа к знаниям. Дать им эти знания, открыть двери науки — и они в благодарность буквально горы свернут, совершат технологическую революцию.

Мы детально обсудили и договорились, что торжественная церемония официального открытия академии, с приглашением важных гостей и представителей власти, состоится ровно через месяц. Николай с энтузиазмом взял на себя всю организационную работу: приглашение почётных гостей, подготовку торжественных речей, украшение здания. Я лишь мягко попросил его, чтобы всё было выдержано в разумной скромности, без ненужной, показной помпезности и дворцовой роскоши.

Следующий месяц пролетел стремительно, словно в лихорадочном сне, весь заполненный бесконечной, напряжённой суматохой тщательной подготовки. Здание будущей академии — бывший добротный купеческий особняк на три этажа, который нам предоставили Дубинин вместе с Иваном Дмитриевичем. Его мы основательно перестроили, приспосабливая под учебные нужды — преобразили до неузнаваемости, превратили из жилого дома в настоящий храм науки и практических знаний.

Просторные мастерские на первом этаже и в подсобных помещениях оборудовали по последнему слову техники: новейшие токарные и сверлильные станки, мощные кузнечные горны с принудительным дутьём, массивные наковальни, удобные верстаки разного назначения. Учебные аудитории на втором этаже обставили добротно: ровные ряды прочных деревянных парт, большие чёрные доски для мела во всю стену, высокие книжные полки, заполненные свежими учебниками и справочниками, стенды с наглядными пособиями и действующими моделями механизмов. Химические и физические лаборатории на третьем этаже наполнили всем необходимым оборудованием: стеклянные колбы и реторты всех размеров, спиртовые горелки, точные весы, штативы, целые ряды аккуратно подписанных склянок с химическими реактивами, импортные приборы для демонстрации физических явлений.

Иван Дмитриевич, верный своему слову, деятельно помог с привлечением квалифицированных, опытных преподавателей, используя свои обширные связи в обеих столицах и в научных кругах. Благодаря его рекомендациям и настойчивости к нам приехали несколько отставных, но всё ещё полных сил профессоров из престижного Московского университета, талантливые инженеры-практики с крупных петербургских казённых заводов, даже один педантичный немецкий химик, господин Шмидт, который долгие годы успешно работал на Императорском фарфоровом заводе и знал своё дело досконально.

— Все они тщательно, до седьмого колена проверены моими людьми, Егор Андреевич, — торжественно заверил меня Иван Дмитриевич, вручая подробный список кандидатов с их биографиями. — Абсолютно благонадёжные, искренне преданные России люди. Никаких подозрительных связей с иностранными разведками, никаких тёмных пятен в биографии, никаких долгов или компромата, которые можно было бы использовать для шантажа и вербовки. Можете быть совершенно спокойны.

Будущие студенты начали прибывать в Тулу уже за целую неделю до назначенной даты торжественного открытия. Пятьдесят молодых людей самого разного происхождения и возраста — голодных до настоящих знаний, с ярко горящими, полными надежды глазами. Среди них были старательные сыновья опытных мастеров с Тульского оружейного завода, бывшие крепостные крестьяне, сумевшие выкупиться на долгожданную волю и теперь стремящиеся получить образование, молодые армейские офицеры, решившие после ранения или по другим причинам освоить перспективную гражданскую профессию, предприимчивые купеческие отпрыски, понимающие выгоду технического образования.

Особое, пристальное внимание привлекла организованная группа из целых десяти человек, специально присланных на обучение могущественным, дальновидным бароном Строгановым с его обширных уральских горнозаводских владений. Это были его лучшие, самые талантливые и перспективные мастера, которых он великодушно отправил учиться в Тулу с чётким условием: после успешного завершения полного курса обучения они обязаны вернуться назад на Урал и применить полученные передовые знания на его многочисленных заводах и рудниках, подняв производство на качественно новый уровень.

— Барон вложил в это предприятие весьма немалые личные средства, Егор Андреевич, — подробно объяснял мне Николай. — Он прекрасно, на собственном опыте понимает простую истину: разумная инвестиция в качественное образование работников — это самая выгодная, долгосрочная инвестиция в технологическое будущее его собственных заводов и рудников, в рост их производительности и прибыльности.

Я специально встретился с этой уральской группой лично, захотел посмотреть на них вблизи, поговорить. Они заметно отличались от остальных студентов — были значительно старше большинства, в возрасте от двадцати пяти до сорока с лишним лет. Лица обветренные, загорелые, изборождённые морщинами от постоянной работы на уральском ветру и на жаре домен, руки покрыты толстыми трудовыми мозолями и старыми, побелевшими шрамами от ожогов, взгляды цепкие, оценивающие, привыкшие видеть суть вещей. Это были определённо не неопытные мальчишки, а закалённые, матёрые работяги, всю сознательную жизнь привыкшие к тяжёлому, изнурительному физическому труду в суровых условиях.

— Барин, — почтительно, но прямо обратился ко мне старший из всей группы, коренастый, широкоплечий мужик с иссиня-чёрной, густой бородой. — Мы все слышали разные удивительные слухи и рассказы про ваши настоящие чудеса, что вы тут творите. Говорят разное, но в основном хвалят. Говорят, будто вы металл умеете так хитро обрабатывать особыми способами, что он в итоге выходит прочнее легендарного старинного булата. И машины диковинные у вас такие мудрёные, что сами себя заводят и работают, совсем без лошадей и без людей, сами по себе.

— Никакие это не чудеса и не колдовство, — мягко, но твёрдо возразил я, сдерживая улыбку. — Это всего лишь наука. Точное знание объективных законов природы и практическое умение грамотно их применять для пользы дела. Именно этому фундаментальному умению я и буду вас всех терпеливо учить здесь. Точнее сказать, учить будут мои опытные, квалифицированные преподаватели под моим общим руководством. Но честно предупреждаю заранее — учёба предстоит очень тяжёлая, изнурительная. Огромный объём сложной теории, которую нужно понять и запомнить, и не менее огромный объём практической работы руками.