Лейтенант Даррен и его солдаты постарались на славу. Они восстановили каркас старой веранды, вставили двойные рамы (стекло, добытое Дарреном «чудом», было толстым и мутноватым, но свет пропускало), законопатили щели мхом и паклей. Внутри я поставила небольшую печку-буржуйку, найденную в подвале.

Это была моя оранжерея.

Когда мы вошли внутрь, нас окутало влажное тепло. Здесь пахло сырой землей и нагретым деревом.

— А здесь будет рай для сладкоежек, — улыбнулась я, доставая янтарные косточки.

«Медовая Вишня» не заставила себя ждать.

Едва косточки коснулись взрыхленной, теплой земли, как вверх потянулись гибкие, светлые побеги. Они росли плавно, бесшумно, словно танцевали. Листья были нежно-салатовыми, широкими и мягкими.

А потом появились цветы. Мелкие, желтоватые, источающие такой сладкий аромат ванили и карамели, что у меня закружилась голова.

Плоды созрели на глазах. Полупрозрачные, золотистые ягоды, сквозь кожицу которых просвечивала косточка. Они свисали тяжелыми гроздьями, капая густым, липким нектаром на листья.

Казимир, не удержавшись, лизнул каплю, упавшую на лист.

— М-м-м! — его глаза закатились. — Сахар! Чистый сахар, хозяйка! Даже лучше! Это как ириска, только растет на дереве!

Я попробовала ягоду. Она таяла во рту, превращаясь в сироп. Никакой кислинки. Чистая глюкоза и счастье.

— В Империи Резот дефицит сахара, — задумчиво произнесла я, слизывая сладкий сок с пальцев. — Тростник здесь не растет, свекла дает мало выхода. Сахар стоит дорого. А у нас его теперь... хоть залейся.

Я посмотрела на полные гроздья.

— Казимир, тащи котлы. Мы открываем кондитерскую фабрику.

***

Следующие два дня в поместье творилось безумие.

Мы варили.

С утра до ночи на кухне булькали котлы.

Из «Медовой Вишни» получалась изумительная пастила. Ягода была богата пектином, и масса застывала без всякого желатина. Мы резали её кубиками, обваливали в муке (за неимением пудры) и заворачивали в промасленную бумагу. Получались конфеты «Северное Солнце».

Еще я сделала партию леденцов на палочках. Просто уварила сок до состояния карамели. Дети в гарнизоне душу продадут за такое.

С «Железной Вишней» было сложнее. Ягоды пришлось давить прессом (приспособили старые тиски). Сок был густым, чернильно-черным, с металлическим привкусом. Пить его в чистом виде было невозможно — сводило скулы. Я разбавляла его водой и добавляла мед. Получался терпкий, бодрящий напиток, от которого по мышцам бежала дрожь силы.

Но главный вопрос оставался открытым: как это продать?

Пускать посторонних в поместье я не хотела. Это мой дом, моя крепость. Мне нужно было торговое представительство.

На помощь снова пришел Даррен.

Он заехал утром третьего дня, как обычно, под предлогом «проверки безопасности», но на самом деле — за свежим пирогом.

— Лейтенант, — обратилась я к нему, когда он дожёвывал кусок шарлотки с медовой вишней (от которой он жмурился, как сытый кот). — Мне нужна услуга. Деловая.

— Все что угодно, леди Алисия, — он отряхнул крошки с мундира. — Построить еще одну теплицу? Захватить соседнее графство?

— Проще. Видите ту развалюху у ворот? Старую караульную будку?

— Вижу. Там крыша провалилась лет десять назад.

— Мне нужно её починить. Сделать прилавок, окно выдачи, навес. Я открываю лавку.

Даррен поперхнулся чаем.

— Лавку? Здесь? На тракте, где ездят только патрули и бешеные волки?

— И торговые караваны, — поправила я. — Раз в неделю здесь проходит обоз на Дальний Форпост. Я хочу их перехватить. И потом, гарнизон тоже не откажется от сладостей.

— Торговля... — он покачал головой, но в глазах плясали смешинки. — Герцогиня-лавочница. Рэйвен удар хватит, если он узнает.

— Рэйвен далеко, — отрезала я. — А мне нужно на что-то содержать этот замок. Так вы поможете?

— За процент от выручки... в виде пастилы, — улыбнулся Даррен. — Мои парни сделают из этой будки конфетку.

***

Они справились за день. Будка превратилась в аккуратный деревянный домик с широким окном-прилавком. Я даже нашла кусок угля и на куске фанеры нарисовала вывеску. Витиеватым почерком (каллиграфия пригодилась) вывела:

«ВИШНЕВЫЙ САД»

Лекарства. Сладости. Сила.

И внизу приписала мелко: «Дорого. Качественно. Анонимно».

Открытие состоялось в четверг. Как раз в тот день, когда по тракту должен был пройти купеческий обоз мастера Гролла.

Мы с Казимиром подготовились. На полках стояли баночки с джемом, коробочки с пастилой и бутыли с «Железным тоником». Сам Казимир, конечно, прятался под прилавком, подавая мне товар.

Ближе к обеду ветер донес запах конского пота и скрип тяжелых колес.

Обоз показался из-за поворота. Пять огромных крытых фургонов, охрана из наемников, угрюмые возницы. Они шли, опустив головы, мечтая только о тепле следующей стоянки.

Они собирались проехать мимо. Конечно. Кто будет останавливаться у проклятого поместья?

Но я была к этому готова.

— Казимир, — шепнула я. — Запускай вентилятор.

Домовой (у которого теперь был маленький ручной мех для раздувания огня) начал дуть на жаровню, где я кипятила открытый чан с сиропом из Медовой вишни.

Сладкий, густой, ванильный аромат облаком вырвался из будки. Ветер подхватил его и понес прямо на дорогу.

Эффект был подобен удару дубиной.

Лошади в обозе заржали и начали поворачивать головы в нашу сторону. Возницы подняли носы, втягивая воздух.

— Чем это пахнет? — донесся грубый голос. — Пекарня? Здесь?

Из головного фургона высунулся человек. Мастер Гролл. Я узнала его по описанию Даррена: толстый, красный, закутанный в три шубы, с маленькими бегающими глазками.

— Стой! — крикнул он. — Тр-р-р!

Обоз остановился. Гролл, кряхтя, слез с козел и направился к моей лавке. За ним потянулись двое охранников.

Он подошел, щурясь на вывеску. Потом перевел взгляд на меня.

Я стояла за прилавком, в своем единственном приличном (но уже изрядно поношенном) платье, поверх которого был надет белоснежный передник. Я улыбалась самой коммерческой из своих улыбок.

— Добрый день, путники! — приветствовала я их. — Замерзли? Устали? Не желаете ли подсластить жизнь?

Гролл окинул меня цепким взглядом торгаша. Он увидел благородную осанку, тонкие руки, не привыкшие к грубой работе, и гордую посадку головы.

— Леди? — удивился он. — Торгует на тракте? Мир перевернулся.

— Времена нынче тяжелые, мастер, — парировала я. — А товар у меня уникальный.

Он подошел вплотную, принюхиваясь к чану с сиропом.

— Пахнет знатно. Сахар? Откуда здесь сахар?

— Не сахар. Вишня. Медовая вишня.

Гролл расхохотался. Его жирный живот затрясся.

— Вишня? На Севере? Леди, вы меня за дурака держите? Я торгую тридцать лет. Здесь растет только мох и сосульки.

— Попробуйте, — я протянула ему на блюдце кусочек пастилы. Янтарный кубик, присыпанный мукой.

Гролл перестал смеяться. Бесплатная дегустация — это аргумент. Он взял кубик толстыми пальцами, повертел, понюхал и отправил в рот.

Я считала секунды. Раз. Два. Три.

Лицо купца вытянулось. Глаза блаженно закрылись. Он замычал, перекатывая сладость во рту.

— Святые угодники... — прошептал он, открывая глаза. — Это... это чистый нектар! Мягкая, тягучая... и это послевкусие! Леди, что это за магия?

— Это агрономия, мастер, — улыбнулась я. — Но это для удовольствия. А вот для ваших охранников у меня есть кое-что посерьезнее.

Я кивнула на одного из наемников — здоровенного детину с усталым лицом.

— Эй, воин. Хочешь почувствовать себя берсерком? Бесплатно.

Наемник подошел, глядя на Гролла. Тот кивнул: «Пей, проверим».

Я налила стопку «Железного тоника». Черная, густая жидкость.

Наемник выпил залпом. Скривился от терпкости.

— Горько, — буркнул он.

А через секунду его глаза расширились. Он схватился за грудь.