Отряд шел молча, их шаги были бесшумны на мягкой лесной тропе. Солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны, создавая на земле причудливые узоры из света и тени. Лес жил своей жизнью: где-то высоко стучал дятел, в кустах возился еж, а воздух был наполнен ароматами хвои, влажного мха и прелой листвы. Наконец, путники дошли до большой поляны, откуда начиналась тропа, ведущая прямо на юг, к границе.

— Дальше мы сами, — сказал Каскил, остановившись и обернувшись к их предводительнице. — До заката доберемся до холмов, передадим послание и к утру уже вернемся.

— Пусть духи хранят ваш путь, — кивнула Кейта. Она смотрела, как три фигуры медленно удаляются, пока те вовсе не скрылись за деревьями. Оставшись одна, девушка глубоко вздохнула, пытаясь стряхнуть с себя накопленное напряжение. Кейта закрыла глаза и прислушалась. К пению птиц, к шелесту ветра в ветвях, к тихому гулу жизни, что пронизывал все вокруг. Это был ее мир. Ее дом и ее сила. Удаганка медленно пошла по краю поляны, внимательно глядя под ноги. Вот, у подножия старой березы, целое семейство крепких боровиков. А чуть дальше, в зарослях вереска, алели гроздья спелой брусники. Корзина довольно быстро наполнялась, и эта работа успокаивала — простые, понятные действия помогали отогнать сложные, запутанные мысли.

На ветке орешника над головой Кейты сидела белка, с любопытством наблюдая за ней своими черными глазами-бусинками. Она держала в лапках засохший, прошлогодний орех и никак не решалась спуститься. Кейта улыбнулась. Девушка нашла на земле еще один, крепкий и свежий орешек и, сделав несколько шагов назад, осторожно подкинула его. Угощение упало прямо у ствола. Белка, мгновение поколебавшись, стрелой метнулась к нему, схватила орех и тут же взлетела обратно на свою безопасную ветку. Кейта смотрела на нее, и на душе стало немного легче. Окружающий мир был так прост. И он был прекрасен!

И тут ее сердце тревожно сжалось. Это произошло внезапно — ни звука, ни знака. Просто внезапный, ледяной укол страха в самой глубине души. Ощущение, что что-то не так. Лес вокруг, казалось, замер, птицы смолкли, ветер стих. Кейта выпрямилась, оставив корзину на земле. «Великая Мать, что-то стряслось!». Не раздумывая ни секунды, она бросилась бежать обратно, в айыл. Девушка неслась сквозь лес, не обращая внимания на ветки, хлеставшие ее по лицу, перепрыгивая через корни и мелкие ручьи. Страх гнал ее, ледяной и липкий.

Кейта прошла через ворота частокола и увидела, что в айыле царит паника. Люди бегали туда-сюда, женщины кричали, а у балагана ее отца собралась целая толпа. Заметив ее, из этого столпотворения вырвался старейшина Содор. Он побежал навстречу, спотыкаясь и падая на ровном месте. Его лицо было искажено ужасом.

— Кейта! — закричал он, и его голос сорвался. — Беда!

Девушка оцепенела от ужаса и не могла вымолвить ни слова. Подбежавший к ней Содор смотрел безумными глазами, не в силах сходу что-то внятно объяснить. Он лишь указал дрожащей рукой в сторону отцовского жилища.

— Твой отец… вождь племени… Он… он исчез!

Мир Кейты рухнул в одночасье. Лишь одно это слово — «исчез» — выбило почву у нее из-под ног, и она полетела в бездонную, звенящую пропасть ужаса.

— Как… исчез⁈ — судорожно выдохнула девушка, и ее голос был едва слышен. — Куда он мог деться? Он же… после такого глубокого камлания он бы еще, как минимум, день не смог бы ходить!

Она оттолкнула Содора, который пытался что-то объяснить, и бросилась к балагану отца. Толпа расступилась перед ней, как вода перед носом лодки, их испуганные, сочувствующие лица проносились мимо. Кейта ворвалась внутрь, готовая увидеть что угодно — следы борьбы, кровь, злых духов. Но балаган был пуст. Идеально пуст. Шкура на месте отца была аккуратно сложена. Его бубен и ритуальные предметы лежали на своем месте. Ничто не говорило о похищении или борьбе. Он просто… исчез.

В центре балагана, на коленях у холодного очага, сидел старый Эрдэни. Он не обернулся на ее появление. Старейшина внимательно, почти не моргая, изучал остывшие угли, словно читал в них какое-то тайное послание.

— Где он? — спросила Кейта практически в приказном тоне, и ее голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Что здесь произошло, Эрдэни? Где мой отец!

Старый шаман медленно поднял голову. Его лицо было похоже на высеченную из камня маску скорби.

— Его здесь нет, дитя, — сказал он тихо. — Ни его тела, ни его духа.

— Но как⁈ — удаганка в ярости обвела руками пустое жилище. — Он не мог уйти сам, даже если вышел из камлания! Его тело было слабо!

— Он и не уходил, — Эрдэни поднялся, опираясь на свой посох. — Его забрали.

Старейшина указал концом посоха на центр очага. Кейта подошла ближе и посмотрела. Среди серого пепла она увидела то, чего не заметила раньше. Небольшой, оплавленный след. Словно сюда на мгновение ударила молния, но не с неба, а из-под земли. И запах… мерзкий запах, как после ливня в болотистной местности.

— Что это? — прошептала она.

— Это след, — ответил Эрдэни, проведя взглядом по нему. — След того, кто может проходить между мирами, не прибегая к камланию. Кто может забрать не только тело, но и душу, вырвав ее прямо из потока.

Старейшина посмотрел на Кейту, и в его глазах была бесконечная усталость.

— Я видел этот след лишь однажды. Много-много зим назад, когда я был еще совсем молодым учеником бубна. Тогда наш айыл поразила страшная болезнь: дети чахли, скот умирал, а ночами из леса доносились такие крики, что кровь стыла в жилах. Наш тогдашний верховный шаман, мой учитель, ушел в камлание, чтобы найти причину. И не вернулся. — он замолчал, и Кейта видела, как по морщинистому лицу пробежала тень давнего ужаса. — Мы ждали его три дня и три ночи. А потом из его балагана повалил черный дым. Мы ворвались внутрь и увидели… его. Владыку Нижнего мира — Эрлика. Он не был тенью, злой дух соткал себе временное тело из страха, боли и дыхания смерти, что царили в нашем айыле. Эрлик стоял над телом моего учителя и смеялся во весь голос.

Старик содрогнулся.

— Он сказал, что наш мир ему наскучил. Что он устал ждать, пока мы сами себя уничтожим, и решил немного ускорить процесс. Эрлик предложил нам выбор: либо мы все добровольно преклоним перед ним колени и станем его верными рабами, либо он заберет души наших детей одну за другой, пока от постылого шаманского рода, поклоняющегося так ненавистной им Хранительнице Лесов, не останется лишь пустое место.

— И что вы сделали? — прошептала Кейта, боясь услышать ответ.

— Мы были в отчаянии, были готовы сдаться. Но тогда… тогда появился твой отец. Алтан. Он не был тогда еще верховным шаманом, лишь молодым, но самым сильным учеником из нас. Только он один осмелился бросить вызов Эрлику.

Эрдэни посмотрел на дочь вождя, и в его глазах блеснула гордость.

— Это было не сражение на мечах, а битва воли, состязание для духа! Эрлик насылал на Алтана самые страшные видения, самые мучительные кошмары. Пытался сломить его, искушал властью, обещал вернуть к жизни его погибших родителей. Но твой отец выстоял, он не поддался ни страху, ни соблазну. Алтан черпал силу не в себе, а в любви к народу, в своей связи с этой землей. И в конце концов… он победил. Он не смог уничтожить Эрлика — это невозможно. Но смог изгнать его, запечатать в Нижнем мире таким могущественным заклятием, что, как мы думали, тот не сможет выбраться оттуда в наш Средний мир и через тысячу лет.

Старый шаман снова указал посохом на след на пепле.

— Я думал, даже не так, я свято верил и надеялся, что больше никогда не увижу этот знак. Холодный след, который оставляет прикосновение Эрлика к нашему миру. Но теперь я вижу, что зло вернулось. Какой-то глупец, ослепленный жаждой власти или отчаянием, нашел способ сломать печать Алтана — он освободил Эрлика. — Эрдэни повернулся к Кейте, и его взгляд был тяжелым, как гранитная плита. — И теперь зло пришло за тем, кто однажды его победил. Это он забрал твоего отца, дитя. Забрал, чтобы отомстить, или чтобы использовать его силу в своих темных целях.