Я протянул руку, чтобы взять кусочек, но она шлепнула меня по руке, зарычав, как животное.

— Сосредоточься на вождении. Мы не хотим снова оказаться в озере, — сказала она, и я фыркнул, а в животе у меня заурчало.

Но прежде чем я успел отчитать ее за то, что она учит меня как вести мою чертову машину, она поднесла кусок пиццы к моим губам и скормила его мне.

Я улыбался, пока ел. Ей. Себе. Тому факту, что сегодня ночью мы собирались убивать и охотиться на мою любимую добычу. Это было чертовски близко к совершенству.

— Святая мать луны, — внезапно выдохнула Паучок, ерзая на сиденье и с тревогой глядя вниз.

— Что? — Спросил я.

— Мое сиденье стало горячим и странным и нагревает мне задницу, как будто хочет ее трахнуть! Ощущение, как будто я описалась, но я не мокрая. Я не мокрая, Найл!

— Это просто подогрев сидений, — объяснил я со смехом. — Я могу выключить его, если тебе не…

Она снова хлопнула меня по руке, чтобы я не нажал на кнопку управления ее сиденьем, и я задался вопросом, почему я продолжаю позволять ей вытворять со мной подобное дерьмо. Любой другой был бы мертвее мертвого из-за этого, но ей все сходило с рук. Это было чертовски странно.

— Я не сказала, что мне это не нравится, — проворчала она, сунув мне в рот еще один кусок пиццы, чтобы я не успел ответить, а затем включила радио и выкрутила его на полную громкость.

Из динамиков полилась песня «Pink (Freak)» Elliot Lee, и мы вдвоем подпевали ей в перерывах между жеванием пиццы, пока ехали дальше, в ночь. Она перепутала примерно восемьдесят процентов слов, но мне все равно больше нравилось ее версия, так что я был не против.

К тому времени, когда мы подъехали к дому мертвеца, на заднем сиденье валялись пустые коробки из-под пиццы, а Паучок жаловалась, что я не взял с собой ничего попить, и я закатил глаза.

Черт, эта женщина ожидала обслуживания как в ресторане в движущемся автомобиле, а я не собирался слушать ее бредни.

Я держал двери запертыми, пока мы сидели в темноте, и вытащил две маски, которые прихватил для нас, из кармана в моей двери, протягивая их ей.

— На выбор леди, розовую или голубую? — Спросил я.

— Мне они кажутся черными и скучными, — сказала она, нахмурившись, когда посмотрела на них, и я щелкнул маленькими выключателями, чтобы включить подсветку на них. В прошлом году на Хэллоуин их носил каждый второй ребенок, и я стащил несколько штук для особых случаев. Дети, у которых я их отобрал, плакали и называли меня настоящим монстром, но им было около восьми лет, и я был уверен, что они уже слишком взрослые для «кошелька или жизнь». Маски были сделаны по образу тех, что в фильме «Судная ночь» и имели неоновые свечение, которое образовывало кресты на глазах и имитировало зашитый рот.

— Оооооо. — Она потрогала голубую, потом розовую, потом голубую, потом розовую, и решила остановиться на голубой, а затем надела ее. — Как я выгляжу? — спросила она, и мой взгляд мгновенно переместился с маски из шоу уродов на ее сиськи в купальнике. Ради всего святого.

— Я почти готов позволить тебе убить меня, — сказал я ей, и она хихикнула, как покрасневшая школьница. — Но пока выключи освещение. Мы не хотим, чтобы он узнал, что мы здесь, пока он не станет мертвецом.

— Если он станет мертвецом, тогда зачем нам маски? — спросила она.

— По двум причинам. Во-первых, у него, вероятно, есть камеры видеонаблюдения, учитывая, что на его стенах установлена колючая проволока. А во-вторых, там есть девушка, которую мы не будем убивать, поэтому нам нужно скрыть наши лица от нее.

— Хорошо, — согласилась она, звуча взволнованно.

— И еще кое-что. — Я достал из кармана маленький пульт, который управлял ее ошейником, и помахал им перед ней. — Не пытайся сбежать от меня. И еще, не нападай на меня, пока мы убиваем этого парня. Я предупрежу тебя об этом только один раз, потому что, если я уже охвачен жаждой крови, я не могу обещать, что я…

— Ты не убьешь меня, глупыш, — ответила она, открывая дверцу и выпрыгивая наружу. — Я тебе слишком сильно нравлюсь.

Я покачал головой, тоже выходя, встречая ее у багажника и решив не вступать в спор о вероятности того, что я убью ее, когда открыл сумку с инструментами, которую хранил там, и достал из нее кусачки.

Паучок потянулась к сумке с инструментами для убийств, но я поймал ее за запястье, заставляя посмотреть на меня.

— Я серьезно. Не пытайся убить меня, пока он не умрет, — сказал я, протягивая ей руку для рукопожатия.

Она поджала губы, но затем кивнула, вложив свою ладонь в мою, и я крепко сжал ее, задаваясь вопросом, была ли она женщиной слова. Потому что если нет, то она может погибнуть сегодня ночью, а я не хотел этого.

Она достала из сумки маленький острый нож и сунула его в ботинок. Я схватил удавку, гаечный ключ и картофелечистку, потому что почему бы, черт возьми, и нет?

Я запер машину, и мы вдвоем скрылись в деревьях, начав обходить территорию мертвеца.

Наконец, мы подошли к высокой стене, о которой предупреждал меня Шейн, и я посмотрел на витки колючей проволоки, которые венчали ее. Эта штука была около девяти футов высотой (Прим.: Три метра), так что даже я не мог дотянуться и срезать эту чертову дрянь отсюда снизу. Я начал оглядываться в поисках дерева или чего-то еще, что можно было бы использовать, чтобы подобраться ближе к проволоке, но Паучок схватила меня за запястье.

— Я могу взобраться тебе на плечи и сделать это, — выдохнула она, и ее глаза заблестели от возбуждения, а мне пришлось прикусить язык, чтобы не улыбнуться еще раз. Девчонка заставляла меня улыбаться слишком часто, а мне не нужно было, чтобы она думала, что я мягок с ней. Я мог убить ее в мгновение ока, и ей лучше не забывать об этом.

— Хорошо, — согласился я, протягивая ей кусачки. — Просто будь осторожна, эта дрянь — настоящая сукина дочь.

— Поняла. — Она прыгнула на меня прежде, чем я успел подготовиться, и я поймал ее за зад, когда она начала карабкаться по моему телу, а ее сиськи уперлись мне в лицо, прежде чем она опустила руки мне на голову, а затем умудрилась поставить ноги мне на плечи.

Я подошел достаточно близко к стене, чтобы она могла опереться на нее, когда выпрямилась, стоя на моих плечах, а затем обхватил ее икры поверх ботинок, чтобы убедиться, что она не упадет.

— Ах ты, гребаная сука, — выругалась она, когда звук работы кусачек наполнил воздух. — Ты законченная сиськастая шлюха.

— Что происходит? — прошипел я, но она не ответила, а через мгновение кусок колючей проволоки упал на землю рядом со мной.

Она начала карабкаться на стену, и я подставил руку под подошву её ботинка, толкая ее, чтобы помочь ее маленькому тельцу подняться.

Вскарабкавшись, она выглянула из-за края и с любопытством посмотрела на меня сверху вниз. — И что теперь, Адское Пламя?

Вместо ответа я просто отступил назад, а затем с разбегу прыгнул на стену. Моя нога соскользнула с кирпичей, но мои пальцы успели обхватить верхнюю часть стены, после чего я подтянулся, чтобы взгромоздиться на стену рядом с ней.

— Вау, — выдохнула она. — Сегодня ночью так красиво.

Я взглянул на нее и увидел, что она запрокинула голову, чтобы посмотреть на луну, и сосала палец, а ее черты лица были окутаны серебристым сиянием, пока ветер развевал ее иссиня-черные волосы.

Мой пристальный взгляд жадно скользнул по ней, прежде чем я смог оторвать его, и посмотрел на огромный дом посреди территории перед нами.

Я бесшумно спрыгнул со стены, а затем обернулся, чтобы поймать мою маленькую психопатку, когда она последовала за мной. Она упала прямо в мои объятия, ее пальцы вцепились в мои плечи, а глаза расширились, когда она посмотрела на меня.

— Ты поймал меня, — выдохнула она так, словно не ожидала, что я это сделаю.

— Теперь ты под моим присмотром, Паучок, — ответил я. — Так что тебе не нужно бояться упасть. Я держу тебя.

Ее глаза расширились, и она отрицательно покачала головой.