Эмми застонала:

— Сахарок… не надо… она не…

— Вижу, что не в себе! — Сахаринка не отводила взгляда от Светланы, которая уже поднималась, — Поэтому и пришла! Услышала грохот! Думала, вы там просто готовите громко, но нет! Ты тут лупишь Эмми!

Светлана встала. Отряхнулась. Её взгляд упал на Сахаринку — холодный, оценивающий.

— Сахаринка, — произнесла она, — Препятствие. Среднего уровня угрозы. Устранить. Хотя она же моя… наша… семья? Устранить.

— Вот видишь? — Сахаринка указала на неё, — Ты опять говоришь странности! Света, что с тобой?

Истребительница ринулась вперёд.

Сахаринка встретила её в лоб. Четыре руки против двух. Хитин против лазурного сияния.

Удар. Блок. Контрудар.

Сахаринка была сильной. Даже… невероятно сильной. Но Светлана…

Светлана была на совсем ином уровне. Даже при том, что часть ее сознания продолжала сдерживаться.

Удар в корпус отбросил Сахаринку назад. Та врезалась в стену, оставив глубокую вмятину, покрытую трещинами.

— Ох… — прохрипела мирмеция, с трудом поднимаясь, — Окей, больно. Очень больно.

Светлана шла к ней, методично, неумолимо.

— Сахаринка, — произнесла она, и в голосе прозвучало что-то похожее на извинение, — Ты хорошая девочка. Самая лучшая. Устранить.

Она занесла руку.

Сахаринка закрыла глаза, приготовившись к удару.

*ГРОХОТ*

Дверь кухни вылетела с петель.

Через проём ринулась волна хитина — десятки мирмеций, привлечённых грохотом боя.

Они двигались как единый организм. Как рой, атакующий крупного хищника. Не для убийства — для обездвиживания.

Первая волна накрыла Светлану снизу, хватая за ноги. Вторая — за руки, торс, плечи. Третья волна состояла из летающих мирмеций с крыльями — они попыталась зафиксировать голову.

За три секунды Истребительница превратилась в кокон из дюжины мирмеций, цепляющихся за каждую конечность, каждый сустав.

— Удержать цель! — прокричала одна из солдат, — Не отпускать! Сестра Сахаринка, отходи!

Светлана замерла. На мгновение показалось, что сработало.

А потом…

Её аура вспыхнула.

Не плавно. Не постепенно. Одним мощным, яростным взрывом.

Лазурное пламя разлилось волной, отбрасывая мирмеций, как листья на ветру. Они отлетели во все стороны — в стены, в потолок, друг в друга. Хитиновая броня трещала от ударов. Несколько девочек вырубились мгновенно от ментального шока.

Светлана встряхнулась (резко, по-звериному) и последние цепляющиеся мирмеции разлетелись в стороны.

Она стояла посреди кухни, окружённая оглушёнными телами. Её дыхание было ровным. Аура пульсировала угрожающе.

— Препятствия устранены, — монотонно произнесла она, — Продолжаю выполнение миссии.

Сахаринка смотрела на неё с ужасом.

— Света… ты только что… всех наших…

— Живы, — перебила Светлана, — Не убита ни одна. Повреждения минимальны. Смертельная сила не применялась. Летальные повреждения исключены. Протокол выполнен.

Она повернулась к Сахаринке. Сделала шаг.

— Твоя очередь, — её голос был абсолютно спокойным, — Нейтрализация. Без летального исхода. Ты важна для семьи. Но препятствие должно быть устранено.

Сахаринка попятилась, но спина упёрлась в стену.

Выхода не было.

Светлана подняла руку.

И вдруг остановилась.

Её лицо исказилось. В глазах промелькнула боль — настоящая, человеческая.

— Не могу, — прошептала она, — Сахаринка… она… семья… не могу… должна… протокол… приоритет…

Две команды боролись в её голове. «Устранить препятствие» против «не навредить семье».

И на мгновение, всего на мгновение, человечность победила.

— Беги, — выдавила Светлана сквозь зубы, её рука дрожала в воздухе, — Обе. Бегите. Пока я… пока могу держаться… бегите к Косте… предупредите…

Сахаринка не раздумывала. Схватила раненую Эмми под руку, перекинула через плечо и рванула к выходу, перепрыгивая через оглушённых сестёр.

— Держись, Света! — крикнула она на бегу, — Мы вернёмся! Поможем! Обещаю!

Светлана стояла посреди разрушенной кухни, окружённая грудой мирмеций и обломками. Дрожала всем телом. Её аура бушевала, вспыхивала, гасла.

А потом…

*Щелк*

Что-то в её голове встало на место. Протокол переписал приоритеты. Нашёл обходной путь.

Её глаза снова стали холодными.

— Препятствия устранены, — произнесла она монотонно, — Продолжаю выполнение миссии. Защита госпожи. Устранение угрозы.

Она развернулась и быстрым шагом направилась к выходу из кухни. В сторону подвала.

А особняк уже кипел. В сторону кухни стекались дополнительные отряды мирмеций-солдат и магов, вооруженные уже боевым оружием…

Светлана шла по коридору быстрым шагом, с каждой секундой приближаясь к подвалу. Её лазурная аура пульсировала ровным, угрожающим светом. Мирмеции пытались остановить её — группами по пять, по десять, выстраивая живые стены, накладывая заклинания…

Бесполезно.

Она проходила сквозь них, как нож сквозь масло. Не убивая. Не калеча. Просто… отбрасывая. Нейтрализуя. С пугающей эффективностью.

Одна из мирмеций-магов попыталась наложить ментальный блок. Светлана даже не среагировала — её аура автоматически отразила заклинание, и маг рухнула без сознания от обратного удара.

Три мирмеции-солдата бросились на неё одновременно с разных сторон. Она просто шагнула в сторону, позволив им проскочить мимо, и ударила каждую по затылку — быстро, точно. Они осыпались, как подкошенные колосья.

Коридор за ней был усыпан телами оглушённых мирмеций. Все живы. Все целы. Но все выведены из строя.

Идеально: минимум повреждений, максимум эффективности.

Светлана дошла до лестницы, ведущей в подвал. Начала спускаться.

Но навстречу ей поднимались трое.

Костя. Перчинка. Никталия.

Костя выглядел бледным, усталым, но его глаза горели решимостью. Перчинка стояла рядом, её четыре руки были сжаты в кулаки. Никталия… Никталия выглядела взъерошенной, вся в муке, с синяком под глазом, но живой.

— Света, — тихо произнёс Костя, — Стой.

Светлана не остановилась. Продолжала спускаться, шаг за шагом.

— Препятствие, — монотонно произнесла она, — Эстро Безумов. Уровень угрозы — критический. Устранить. Защитить госпожу. Приоритет максимальный.

— Госпожу? — Костя бросил быстрый взгляд на Перчинку, — Вот как.

Перчинка побледнела ещё сильнее.

Светлана ускорилась. Её аура вспыхнула ярче.

Из-за углов, из боковых проходов, даже из вентиляционных шахт выплеснулись мирмеции. Два десятка. Три. Четыре.

Они обрушились на Светлану лавиной, хватая, цепляясь, фиксируя. Маги начали накладывать печати подавления — одну за другой, слой за слоем.

Светлана попыталась сбросить их, как раньше. Её аура вспыхнула…

— Перчинка! — резко приказал Костя, — Останови её! Сейчас!

Перчинка дёрнулась. Её лицо исказилось — борьба, сомнение, страх. Но она подчинилась.

— Светлана Соколова, — произнесла она чётко, активируя ментальную связь, — Приказываю. Остановись. Немедленно. Не сопротивляйся. Подчинись.

Эффект был мгновенным.

Светлана замерла. Абсолютно. Как статуя. Её аура погасла. Мышцы расслабились.

Мирмеции, не теряя времени, начали накладывать путы — не обычные, магические. Светящиеся руны оплели её запястья, лодыжки, шею. Печати подавления легли слой за слоем, блокируя доступ к силе.

Светлана не сопротивлялась. Даже не дёрнулась.

Просто стояла, с пустым взглядом, пока её превращали в беспомощную пленницу.

Костя медленно подошёл ближе. Его лицо было мрачным.

Он протянул руку, коснулся её виска. Закрыл глаза, погружаясь в ментальное пространство.

Секунды тянулись.

Его лицо всё больше хмурилось. Брови сходились на переносице. Губы сжимались в тонкую линию.

Наконец он отстранился. Открыл глаза.

— Чёрт, — тихо выдохнул он.

— Папа? — осторожно спросила Перчинка, стоящая рядом.

Костя посмотрел на неё. Долгим, тяжёлым взглядом.