Эмми же тяжело дышала, опершись руками о колени.

— Эмми, — тихо сказала Настя, — ты… ты в порядке?

— Лучше некуда! — рыжая тут же распрямилась и расхохоталась. Ее смех напоминал рев пожара, — Почему я делаю это так редко? Это же потрясающе!

— Потому что это опасно?

— Детали!

Сахаринка разделывалась с последними нападавшими. Ее хитиновое оружие было эффективным, но не таким эффектным, как огненное шоу Эмми. Тем не менее Сахаринка стянула на себя большую часть противников, дав возможность остальным безнаказанно расстреливать их.

— Это нечестно! — крикнула Сахаринка, со свистом раскручивая над головой гигантский хитиновый молот, — Я тоже хочу светящиеся спецэффекты!

— Сахарок, да что с тобой! Сосредоточься! — отозвалась Настя, наблюдая, как еще одна тварь обращается в пепел под огнем Эмми, — Мы еще не победили!

— Ой… — смутилась Сахаринка. Она только сейчас осознала, что немного… увлеклась, — Прости… Не знаю, что на меня нашло…

Бой превратился в избиение. Нападавшие бежали, твари отступали. Даже самые тупые из них поняли — связываться с разъяренной огненной девушкой было плохой идеей. Примерно такой же плохой, как спорить с огненным торнадо о том, кто сильнее.

Эмми взлетела над полем боя, ее огненный покров развевался за ней, как знамя. Она была великолепна. Смертоносна. И явно наслаждалась моментом.

— Это слишком легко! — крикнула она, — Где вызов? Где достойные противники?

— Эмми, не искушай судьбу! — предупредила Настя.

Но было поздно.

Температура упала. Резко. Так резко, что пламя Эмми дрогнуло. Впервые за весь бой.

Черная Айсштиль сдвинулась с места. Медленно, почти лениво. Словно просто решила размяться.

— Достаточно, — произнесла она, и ее голос прорезал шум битвы, — Ты слишком шумишь, девочка.

Эмми развернулась к ней, глаза пылали ярче.

— Ха! Попробуй заткнуть меня! Ледышка! Жалкая пародия на тётю Асю!

— Эмми, назад! — в отчаянии крикнула Настя.

Огненная фурия швырнула пылающее копье. Мощное, яростное, способное пробить толщу земли насквозь.

Черная Айсштиль даже не уклонилась. Просто подняла руку.

Копье остановилось. В сантиметре от ее ладони. И начало медленно покрываться черным льдом. Огонь Бездны, благословенное пламя, которое не тухло ни при каких условиях — замерз.

— Что… — Эмми не поверила своим глазам, — Как?

— Твоя сила впечатляет, — сказала Черная, и в ее голосе была почти искренняя похвала, — Для ребенка. Но ты еще не понимаешь настоящей глубины Бездны. Позволь показать…

Она шагнула вперед. Один шаг. Под ее ногой земля превратилась в черное стекло.

Эмми отступила. Инстинктивно. Впервые за бой она почувствовала не уверенность, а холод страха, ползущий по спине.

— Настя… — пробормотала она.

Но Настя была слишком далеко. Сахаринка тоже. Они сражались с оставшимися тварями на другом конце поля боя.

Черная Айсштиль улыбнулась. Той самой улыбкой, скопированной с настоящей Айсштиль. Теплой и ужасающей одновременно.

— Покажу тебе разницу между ученицей… — она взмахнула рукой, — и мастером.

Холод ударил волной. Не обычный — абсолютный. Холод, который не охлаждал, а уничтожал. Пламя вокруг Эмми дрогнуло, затрещало, начало гаснуть.

— Нет! — крикнула она, пытаясь поддержать огонь, — Нет-нет-нет!

Но это было бесполезно. Черный холод пожирал ее пламя, как голодный зверь. Покров начал разваливаться. Огненное платье трещало по швам.

Черная была рядом. Слишком быстро. Эмми даже не успела среагировать.

Ледяная рука схватила ее за горло. Не сдавила — просто коснулась. Но этого хватило.

Энергия потекла из Эмми. Не просто сила — сама жизнь. Тепло, свет, надежда. Все, что делало ее ею. Черная Айсштиль пила это, как вампир кровь.

Пламя погасло. Полностью. Эмми обмякла в хватке, ее глаза широко распахнулись, но не видели ничего. Шок. Полный, абсолютный шок.

— Эмми! — взвыл чей-то голос. Настя? Сахаринка? Она уже не различала.

Черная подняла Эмми на вытянутой руке, как тряпичную куклу. Девушка не сопротивлялась. Не могла. Вся ее сила, весь огонь — все утекало безвозвратно…

— Хрупкая, — заметила Черная, рассматривая свою добычу, — Как все смертные. Горите ярко, но так недолго.

Она сжала пальцы. Совсем чуть-чуть. На горле Эмми начал проступать черный иней.

— Прощай, девочка, — прошептала она, — Ты была храброй. Это похвально.

Ледяные иглы впивались в кожу, в душу, вымораживая последние остатки тепла. Эмми чувствовала, как ее сознание тускнеет, как мир сужается до одной точки — безликого лица из черного льда и пустых фиолетовых глаз.

Именно в этот момент, за долю секунды до того, как черный иней должен был окончательно сковать ее сердце, прямо за спиной Эмми воздух исказился. Он не вспыхнул, не замерцал — он просто разошелся в стороны, словно невидимый занавес, открывая идеальный круг абсолютной темноты.

Невидимая сила, словно тяга гигантского пылесоса, рванула Эмми из ледяной хватки. Девушку буквально высосало из рук врага и швырнуло сквозь темный туннель.

Портал схлопнулся так же внезапно, как и появился.

Эмми с глухим стуком вывалилась на холодный металлический пол внутри Дребезга. Она лежала, свернувшись калачиком, судорожно кашляя. Живая. Слабая, опустошенная, но живая.

Рядом, положив руки на холодный контейнер с Черным Солнцем, сидел Костя. Его лицо было бледным, как полотно, а из уголка рта стекала тонкая струйка крови. Он не смотрел на нее. Глаза закрыты, лоб покрыт испариной, губы беззвучно шевелятся, произнося слова древнего заклинания.

— Кха… — он согнулся пополам, и фонтан алой крови хлынул из его рта прямо на пол монстромобиля. Он вытер губы тыльной стороной ладони, оставляя кровавый след, и снова положил руки на контейнер. Даже не вздрогнул. Его концентрация была абсолютной.

Эмми с ужасом смотрела на него, потом на контейнер. То, что он делал, явно превышало его возможности. Тени, вытекавшие из контейнера, обретали форму, сплетались в странные, вибрирующие конструкции, похожие на шестеренки из застывшей тьмы. Они вращались вокруг Черного Солнца, издавая тихий, едва слышный гул.

Костя не просто активировал артефакт. Он словно… пересобирал его на ходу.

Снаружи раздался яростный девичий рев:

— Получай, ледяная кукла!

Сахаринка размахнулась гигантским хитиновым молотом и обрушила его на Черную Айсштиль. Удар мог бы проломить стену бункера.

Черная даже не шелохнулась. Просто выставила вперед ладонь. Молот врезался в нее с оглушительным грохотом и остановился.

— Мило, — произнесла Черная.

Ее пальцы легко, почти небрежно, сжались. Хитиновый молот, прочный, как танковая броня, покрылся сетью черных трещин. Раздался сухой треск. Оружие Сахаринки разлетелось на сотни осколков, превратившихся в черную пыль.

Сахаринка отшатнулась, не веря своим глазам. Но отступать не собиралась. Из ее правого предплечья с резким щелчком выросло длинное зазубренное лезвие из хитина. Оно вибрировало от вложенной силы.

Черная не ожидала такой быстрой смены тактики. Попыталась отступить, но Сахаринка была быстрее. Стремительный выпад. Свист рассекаемого воздуха. Лезвие прошло точно по талии.

Верхняя часть туловища отделилась от нижней и по инерции пролетела несколько метров. Нижняя осталась стоять, затем безвольно рухнула, рассыпаясь на куски черного льда.

Сахаринка тяжело дышала над поверженным врагом.

— Ха! — выдохнула она, — Не такая уж ты и страшная… Разговоров-то было…

Верхняя часть туловища, лежавшая на земле, вдруг зашевелилась. Резко поднялась, опираясь на руки. Пустые фиолетовые глаза уставились на мирмецию.

А потом тело с невероятной скоростью рванулось к ней, перебирая по земле руками, как чудовищный двуногий паук.

— Что за… — Сахаринка не успела закончить.

Ледяная рука ударила ее в грудь. Не сильно, скорее, как толчок. Но этого хватило. Сахаринку подбросило в воздух, несколько раз крутануло через голову.